"Фантастика 2024-197". Компиляция. Книги 1-36

— Скажите, Иоанн Антонович, — произнёс Щербатов, улыбнувшись детскому смеху, раздавшемуся из соседней комнаты, — Вы давно сочиняете стихи? И это точно не простые вирши, о которых вы говорили накануне. Не скажу, что это глубокая поэзия. Но признаюсь, я был впечатлён. Более того, советую вам записать все стихи и ознакомить с ними широкую публику. Да и сам праздник под подобные легкомысленные песенки чудо как хорош! Я ничего подобного и не видел ранее. Нет, во дворцах хватает празднований и карнавалов. Только нет там душевности, которая и должна присутствовать на семейном торжестве.

— Я подумаю, Михаил Михайлович. И спасибо за добрые слова! Мне просто хотелось сделать приятно близким.

Не говорить же князю, что это чужие стихотворения? И мне стыдно принимать подобную похвалу. Ведь окружающие считают, что именно я всё придумал, включая хороводы вокруг ёлки.

— А ещё меня привлекают ваши шутливые задачки и шарады. Я сразу начал их записывать. Сразу заметно, что, несмотря на простоту, они весьма сложные. Вот такое противоречие, — снова улыбнулся собеседник, — Не сочтите за дерзость и навязчивость, но настоятельно прошу вас издать эти стишки. Дело даже не в успехе, которым они будут пользоваться. Сие весьма полезно для обучения детей. Готов даже стать вашим помощником, в столь благородном для русского общества деле.

А вот Панин явно далёк от восторгов князя. Вернее, ему понравился праздник и стихи. Но наставника смущает желание Щербатова приблизиться к моей персоне. Об этом мне позже рассказал отец. Сам я далёк от подобных интриг. Антон Ульрих же предпочитал помалкивать и внимательно слушал окружающих. Затем разъяснял мне, что происходит на самом деле. Чую, что по возвращении в столицу вокруг моей персоны разгорятся нешуточные страсти. Хорошо, что я приобрёл не только семью, но и настоящего друга в лице отца. Он точно не будет давать мне советов для удовлетворения собственных желаний. Для него семья важнее всего!

Глава 11

Февраль 1765 года, Архангельский тракт, Санкт-Петербург, Российская империя

Императрица сидела за своим секретером и внимательно изучала бумаги. Сегодня на улице было холодно и снежно. После утренней прогулки ей казалось, что в комнате прохладно, отчего Екатерина куталась в тёплую шаль. Сейчас она не была похожа на властительницу огромной державы. Несведущий человек подумал бы, что перед ним обычная дворянка или купчиха, привыкшая самостоятельно вести семейные дела. Особенно, если учитывать скромную обстановку вокруг. За последний год её кабинет не претерпел особых изменений. Разве что на полке шкафа прибавилось несколько книг. А так обычный стол для работы, два стула, тумбочка, ширма, за которой располагался запасной выход и печка, пышущая жаром.

Вошедший после тихого стука человек не обольщался простым видом императрицы. Вельможа быстро поклонился и сел на стул в ожидании начала беседы. Некоторое время хозяйка кабинета продолжала читать доклад и затем отложила его в сторону. Подняв глаза на посетителя, она тихо произнесла.

— Что скажешь, Степан Иванович? Доволен ли ты течением своего прожекта?

Тон властительницы был бесстрастным, но опытный опричник уловил в нём искорки недовольства.

— Пока всё превосходит мои ожидания, — начал отчитываться Шешковский, — И я бы обратил внимание не на смутьянов. Главным успехом моего замысла надо считать проверку людей, способных на поступки. И они её прошли! Гвардия и большая часть вельмож полностью на вашей стороне!

Утверждение главы экспедиции явно понравилось Екатерине, и она сделала лёгкий кивок, чтобы тот продолжал.

— Касаемо предполагаемых заговорщиков, то их пока нет. Наибольшую опасность могут представлять некоторые москвичи. Но от тамошней тайной вечери мне поступило уже четыре кляузы. Причём в двух из них доносители обвиняют друг друга, — здесь императрица уже не могла сдержаться и улыбнулась. Шешковский тем временем продолжил, — В столице, кроме сборищ в салонах, занимающихся говорильней, ничего важного не происходит Обычный трёп, изнывающих от безделья дворян. Есть определённые сомнения насчёт масонов из «Счастливого согласия». Но это больше поэты и философы, нежели люди действия. Я не просто так предложил в качестве одного из наставников князя Щербатова, являющегося мастером данной ложи. Так легче следить за происходящим со всех сторон. Забавно, что Никита Панин, состоит в прусской ложе «Три глобуса», являющейся материнской для доморощенных масонов.

Хозяйка кабинета мысленно похвалила главу экспедиции. Но пока приберегла добрые слова.

— Даже не знаю, что делать с этими взрослыми детьми, нашедшими себе чудную игрушку. Если не замышляют ничего дурного, то пусть продолжают тешиться, — вздохнула Екатерина, — Что ещё?

— Иностранные послы изрядно перевозбудились, как правильно подметило Ваше Величество. Особо усердствуют австрияки. Люди гера Флоримона [42] даже как-то узнали о встрече наследника с Анной. Сейчас вокруг графини вьётся одна ранее неприметная личность.

42

Флоримон де Мерси-Аржанто (1727–1794) — австрийский дипломат, правнук баварского фельдмаршала Франца фон Мерси (ум. в 1645 году), известного своими победами над французами (Конде и Тюренном). Был австрийским посланником в Турине, Санкт-Петербурге, с 1766 года в Париже, где стал доверенным лицом Марии-Антуанетты.

Императрица снова улыбнулась, зная, как двусмысленно звучит немецкое обращение. А вот после слов о Строгановой и намёка на людей посла, сразу насторожилась. Ей не нужно объяснять, кто и чьи деньги стояли за двумя последними переворотами, случившимся в России. Поэтому подобные вещи она воспринимала весьма серьёзно.

— Оно и к лучшему, — немного успокоил Екатерину глава экспедиции, — Уже удалось определить двух персон излишне тесно связанных с цесарцами и англичанами. Островитяне тоже проявляют интерес к наследнику, но без особого усердия. Скорее всего, просто ждут дальнейшего развития. А вот французы явно готовят пакость. Нам удалось узнать о сути послания де Бретёйля в Париж. Месье Луи запросил денег и немало. Значит, у него есть свой прожект в отношении Иоанна Антоновича. А вот граф Зольмс [43] бездействует и не предпринимает никаких шагов. Он даже показательно сторонится любых разговоров о наследнике. Думаю, подобным образом посол высказывает лояльность Вашему Величеству и ранее заключённым соглашениям.

43

Виктор Фридрих граф Зольмс-Зонненвальде(1730–1783) прусский дипломат. При Фридрихе II был прусским посланником в Швеции и России. В 1762 году он был отправлен к царскому двору, где Петр III был свергнут Екатериной. Он сменил там фон дер Гольца, который пользовался доверием Петра. Зольмс оставался посланником в Санкт-Петербурге в течение 17 лет, где установил тесные контакты с Екатериной и министром иностранных дел Паниным. В 1764 году он способствовал заключению союза между Россией и Пруссией, был награжден орденом Александра Невского в 1765 году, а также участвовал в Первом разделе Польши в 1772 году. За это он был награжден Прусским орденом Черного орла.

— А ещё у Фридриха есть граф Панин, — тон Екатерины явно был ироничным, — Ему и не надо предпринимать никаких действий. Можно просто перетянуть на свою сторону нашего неуча. Кстати, что там за разговоры о его поэтических талантах?

Подобным образом императрица продемонстрировала, что получает сведения не только от главы экспедиции. Шешковский намёк понял, но не высказал никаких чувств.

— Его Высочество устроил праздник для детей и домочадцев Антона Ульриха. Наследник предложил достаточно забавный вариант торжества. Он и ранее удивлял учителей необычными загадками и шарадами. Но здесь проявил себя как неплохой поэт. Князь Щербатов так вообще является ныне поклонником нового стихотворца, — здесь уже опричник позволил себе небольшую долю сарказма, — В остальном Иоанн проявляет большую тягу к учёбе, что происходит с первого дня его переезда из Шлиссельбурга. Ещё наследник изрядно прикипел к братьям с сёстрам. Он даже не делит их на родных и бастардов.

— Это правда, что дети получили достойное образование и неплохо воспитаны?

— Не уверен насчёт многообразия их знаний. Но все дети Антона Ульриха владеют грамотой и даже немецким. С французским языком у них похуже. Можно с ответственностью заявить, что принц нарушал прямые запреты Елизаветы Петровны. Касаемо воспитания, то некие общие знания об этикете дети тоже получили. Но выпускать их в высший свет я бы поостерёгся.

Екатерина оценила слова Шешковского о возложении вины по гноблению высокородных детей на покойную императрицу. Пусть свет и послы думают, что именно Елизавета виновна во всех страданиях внуков Анны Иоанновны. Новая самодержица всегда заботилась о своём виде в глазах просвещённой Европы. Лишние слухи сейчас ни к чему. Некоторое время властительница размышляла и задала следующий вопрос.

— Что за история с Вындомским? Мы недавно повысили его в чине и наградили орденом. А твои люди привозят его, чуть ли не в кандалах.

Этот момент являлся наиболее щепетильным. Но у главы экспедиции давно был готов ответ.

— Комендант совершенно обнаглел и потерял разум. Мало того, что он воровал денежные поступления. Так, ещё и утаил все подарки, включая рождественские, отправленные Вашим Величеством Антону Ульриху и его детям. Ещё полковник держал всё семейство впроголодь. Сейчас подобные слухи, которые непременно дойдут до столицы и послов, могут навредить вашей репутации. Поэтому я одобрил решение моего человека, арестовавшего Вындомского. Вот опись средств и ценного имущества, найденных в его усадьбе, — Шешковский протянул императрице два листа бумаги.