"Фантастика 2024-197". Компиляция. Книги 1-36

Сейчас же мы с Лизой, как главным знатоком земледелия, обсуждаем место разбития огорода. Заодно за нами увязались пятеро малышей, для которых любой мой приезд является праздником. С ним отправилась и Евдокия, младшая из женщин Антона Ульриха. Кстати, недавно Епистима удачно родила отцу ещё одного мальчика. Скоро будет крещение, но уже известно, что младенца нарекут Фёдором. Жизнь в Шушарах бьёт ключом, учитывая количество обитателей усадьбы. Думаю, папа не остановится на достигнутом, и вскоре увеличит число своих потомков.

Земли вокруг усадьбы немало, и рабочих рук, выделенных для её обслуживания, хватает. По приезду Лиза сразу занялась делом и завела любимых всем семейством кур с коровами. Моё предложение разбить огород, было встречено с радостью. Уж больно надоедают родне уроки, и старшим хочется отвлечься. Ведь кроме этикета, их начали учить танцам. Я уже понял на своей шкуре, что это весьма нелёгкое занятие.

Хорошо, что выход в свет Лизе и братьям пока не грозит. Уж больно они испугались, когда учителя завели об этом речь. Им и так сложно привыкнуть к новым нарядам с обстановкой. А здесь ещё чужие люди, которых семья откровенно боится. Ведь в душе они остались всё теми же наивными и скромными узниками, вынужденными жить за высоким забором.

Кстати, учителя беспокоят меня похлеще любых великосветских сплетников и злопыхателей. На последних можно просто не обращать внимания. Но как быть с двумя людьми, постепенно добивающимся расположения семейства? Ну не верю я в их благородные мотивы. Уж больно гладко стелют. Если бы они, наоборот, были чрезмерно строги или требовательны. Испанец с французом гоняют меня, будто новобранца, не обращая внимания на усталость или плохое настроение. Да и Румовский весьма въедливый человек, который просто так не отстанет.

А здесь оба немца прямо расточают елей, особенно на Петю с Лёшей. Чую, что это неспроста. Ведь на бастардов они посматривают презрительно, хотя и не выказывают своего отношения вслух. Об этом мне рассказала Лиза, которая тоже не доверяет фон Таубе и Фрезену.

Расспросив сестру, я стал подозревать, что перед наставниками стоит задача незаметно отвратить ребят от семьи. Братьям незаметно внушают мысли об их благородном происхождении, и что обоих ждёт совершенно иная жизнь, ведь они этого достойны. Пётр с Алексеем носы пока не задирают, но явно попали под влияние наставника.

Перед отъездом необходимо серьёзно поговорить с Антоном Ульрихом. К своей чести, отец не только плодит детишек, но ещё занимается их воспитанием. Именно этому и посвящена сейчас его жизнь. Он сам учит отпрысков грамоте и языкам, не подпуская к ним присланных учителей. Только профессор Котельников, получивший хорошую рекомендацию от Румовского, был назначен наставником детей по математике, географии, астрономии и механике. Кстати, Семён Кириллович входит в кружок учёных, которые сейчас готовят новый учебник и пособие по изучению арифметики. Мне он нравится своею увлечённостью наукой.

А должность при Брауншвейгском семействе помогла математику решить определённые сложности с Академией наук. Уж больно он беспокойный и самостоятельный. Представляете, Котельников посмел спорить с высокопоставленными лицами и требовал преобразования Академической гимназии в университет. Мол, это пойдёт на пользу русскому образованию. Поэтому профессора быстренько уволили и перевели на более спокойную должность.

— Я пришлю вам обученного человека из Вольного экономического общества, — говорю сестре, когда она закончила разговор с крестьянином, назначенным ответственным за огород, — Слушай его внимательно и учись. Может, он чего нового расскажет про твоих любимых курочек и коровок.

Находящиеся рядом малыши дружно рассмеялись, а Лиза мило покраснела.

— Картофель — овощ новый и у нас нераспространённый. Тут ещё и сами профессора намудрили. Большую часть присланного корнеплода поморозили. На рассаду осталось совсем немного, и мне с трудом удалось выбить у Олсуфьева [46] половину сохранившегося. Считай, что теперь это государственный прожект и ты ответственная перед обществом.

Опять, я сначала сказал, решив пошутить, а потом подумал. Лиза явно испугалась и даже дернулась, как от удара. Дурень! Надо срочно спасать ситуацию. Ведь и младшие насторожились.

46

Адам Васильевич Олсуфьев (1721–1784) — деятель Русского Просвещения, любитель литературы, покровитель оперы и театров, кабинет-министр и статс-секретарь императрицы Екатерины II. Закончил карьеру сенатором в чине действительного тайного советника. Дед графа В. Д. Олсуфьева.

— Воспринимай случившееся не как обязанность, а возможность проявиться себя, — притягиваю сестрёнку и нежно обнимаю, — Если у тебя ничего не получится, то так тому и быть. А вот научиться новому, ты способна. Ведь присланный человек — не какой-нибудь мужик. Это учёный, ответственный в обществе за земледелие.

— Я боюсь! — воскликнула Лиза, прижавшись ко мне ещё сильнее, — Вдруг надо мной будут смеяться! Я чувствую, что неказиста и плохо образованна. Ещё и разговариваю смешно.

— Зато посмотри, какие у тебя помощники, — отрываю сестру от себя и показываю на начавших улыбаться малышей, — Ведь вы поможете Лизе, и не дадите её в обиду? И она у нас разве не красавица?

— Да!!! — раздался дружный крик, и малыши кинулись нас обнимать.

Лиза сразу забыла о переживаниях и начала смеяться. Мне же стало так хорошо на душе. Это те люди, за которых я буду биться и, если надо, отдам свою жизнь! А уж обеспечить их благополучие — мой долг.

Что касается земледелия, то надо наведаться ещё раз к Олсуфьеву. Есть у меня мысли по теплице. Это весьма дорогая затея, но сейчас семейство не ограничено в средствах. Здесь нет такого понятия как витамины, но я точно знаю из рассказов Майора о пользе зелени, фруктов и овощей. Вот пусть в Шушарах будет свой зимний сад, но не с заморскими цветочками, а луком, укропом и петрушкой. А далее мы распространим подобную затею на других дворян. Напечатаем статью в газете о пользе зелени и прочих лимонов, и дело пойдёт.

* * *

— Кого я вижу! Наш таинственный затворник, он же Иванушка — дурачок! Что, уже до иностранной коллегии добрался? Будешь и здесь свои истории мерзкие рассказывать? Думаешь, кругом глупцы и не видят твоего издевательства?

Орлов был пьян, но держался стойко. А вот его глаза были злыми. Это вам не подвыпивший добрячок, пристающий к людям. Может не ненависть, но презрения во взгляде графа хватало. Ещё и нехорошая улыбочка, свойственная человеку, сознающему своё превосходство. Я подобных усмешек в своей жизни насмотрелся. Мучители и палачи не всегда могли сдерживать чувства, когда истязали меня много лет подряд. Потому в душе полыхнула ярость, которую было трудно сдержать.

Мы с Алонсо заехали в Иностранную коллегию за Паниным. Я уж и забыл, что Никита Иванович у нас заправляет русской дипломатией, а не только любит поесть и немного преподаёт одному наследнику этикет с прочими полезными вещами. Сегодня у нас собрание в кружке литераторов, которое граф захотел посетить. Вот мы и решили забрать его по пути из Аничкова дворца.

И тут вдруг такая встреча. Чего выпивший фаворит делал в коллегии, не знаю. Но разойтись миром нет никакой возможности. Оскорбления и прочие поливания грязью, я стерплю. А вот отношения, будто к рабу или пленнику — никогда.