"Фантастика 2024-197". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
Некоторое время глава экспедиции молчал, нахмурив лоб. Он действительно думал и просчитывал различные ходы, как в шахматах.
— Идея коварная, но может получиться. Не думаю, что будет много смертных приговоров, а вот прихватить чужое добро наши герои не откажутся, — на губах Шешковского снова заиграла раздражающая меня улыбка, — Но при чём здесь Разумовский?
— Я уверен, что именно он стоит за возможным восстанием в Малороссии. Если нет, значит, надо найти доказательства его вины, — улыбка главы экспедиции стала ещё неприятнее, — Вместо того, чтобы предложить свою помощь, граф прибежал требовать вотчину. Если это не измена, то что? Думаю, коли хорошо порыться в его делах,
Наш разговор прервал стук в дверь. Тут же створка открылась, и в кабинет зашёл испанец. Оглядев нашу парочку, он понимающе хмыкнул, понимая, что здесь явно обсуждают не завтрашнюю погоду.
— Всё готово, Ваше Величество. Люди заняли оговорённые позиции и готовы начать штурм. Все ждут только вашего приказа.
Наконец-то началось!
[1] Фёдор Иванович Фабрициан (1735—1782) — русский военачальник, генерал-майор, герой русско-турецкой войны 1768—1774 гг. Первый кавалер ордена Святого Георгия 3-й степени.
Глава 13
Ноябрь 1765 года, Санкт-Петербург, Российская империя.
Продолжаю разочаровываться в гвардии. Можно понять верхушку заговорщиков, которая была занята иными делами. Но ведь среди мятежников достаточно боевых офицеров. Кто мешал им подготовиться, если не хватило ума нанести удар первыми? Понятно, что я просто ворчу, ведь мне от разгильдяйства противника только легче.
Но как можно допустить окружения своих сил, ничего не предпринимая? Может, Орловы растерялись, не дождавшись вестей от двух отрядов, посланных меня арестовать? Или им не удалось договориться с другими силами, не знаю. Только через четыре часа после захвата Аничкова дворца, начался штурм Зимнего. По моему совету солдаты повязали на руки белые тряпки, дабы не спутать врага. Не знаю, сколько времени займёт сражение, но скоро начнёт темнеть, и всякое может быть.
Только вся подготовка и опасения оказались напрасными. Позже стало известно, что крысы побежали с тонущего корабля, как только узнали о моём появлении в столице. Стоит признать и заслугу Шешковского, который подослал людей к офицерам преображенцев, убедив многих отказаться от сопротивления. Можно сколько угодно хулить российское дворянство, но среди его представителей мало отъявленных мерзавцев, готовых хладнокровно убивать соотечественников. Одно дело — ненавистные голштинцы Петра III, которые, впрочем, особо не пострадали. И совсем другое — стрелять в собрата измайловца или семёновца.
Поэтому кордоны, выставленные Бутурлиным[1], неожиданно примкнувшим к Орловым, были сметены в несколько мгновений. Где-то мои люди воспользовались неожиданностью, но, по большей части, противник не сопротивлялся. Кстати, упомянутого старика Бутурлина, являющегося командиром преображенцев, я щадить не собираюсь. Дяденька последовательно предал всех свергнутых императоров, умудрившись расти в чинах и богатеть. Ещё и на прошлой войне этот паркетный фельдмаршал натворил дел, уморив тысячи русских солдат, и принёс державе неисчислимые убытки. Но покараю я Александра Борисовича за маму, которая возвела его в чин генерал-лейтенанта. А уже через год Лизка-узурпаторша наградила предателя званием генерал-аншефа. Впрочем, таких гибких сановников в России хватает, и мне предстоят немалые труды по очищению державы от всякой мерзости.
Правда, есть сомнения, что позволят. Но мы ещё посмотрим, кто кого! Я, как хищник, почувствовал запах крови. Только в моём случае — это привкус власти, который пьянит и сводит с ума. Мне даже стали понятны поступки
предшественниц и их окружения. Не будь Майора и его воспитания, внушавшего своему ученику здоровые принципы, я бы уже поддался велению чувств. Что сейчас смертельная ошибка. Необходимо запастись терпением и действовать потихоньку. Пока же надо захватить главный дворец страны и пленить верхушку мятежников.— Ваше Величество, здесь опасно, и в вас могут попасть. Думаю, у бунтовщиков хватает метких стрелков, — произнёс подошедший Алонсо, только что отдавший распоряжение штурмовому отряду, — Мы сейчас подтянем орудия и начинаем. Но думаю, что артиллерия не понадобится. Противник попытался совершить побег через Неву, но был остановлен нашими заслонами. Сейчас во дворце не более полусотни солдат и офицеров. Остальные разбежались и притаились. Предлагаю ещё раз послать парламентёра или вы против?
— Конечно, посылайте. Я же не изувер, наслаждающийся видом крови своих подданных, — произношу под внимательным взглядом офицеров, примкнувшим к моим рядам.
— А что им предложить? — уточнил испанец.
— Жизнь, — отвечаю с усмешкой, — Этого более чем достаточно. Главари бунтовщиков мне нужны живыми, и на них моя добрая воля не распространяется. Есть вещи, которые прощать нельзя. А все остальные останутся в живых и получат право искупить свою вину.
Судя по кивку дона Алонсо, он полностью поддерживает такую позицию. Как и остальные соратники, включая невозмутимого Шешковского. Кстати, к нам присоединился ещё один офицер по фамилии Кашкин[2]. Будучи капитаном Измайловского полка, он привёл с собой полуроту гвардейцев, чем немало усилил мои позиции, ослабив хранящего нейтралитет Суворова. Новичок жаждал проявить себя, поэтому единственный встретил слова о переговорах неодобрительной усмешкой.
Тем временем молодой офицер с белым флагом в сопровождении барабанщика выдвинулся к дворцу. Но, не пройдя и тридцати саженей, семёновцы были встречены залпом засевших за оградой преображенцев. Повезло, что оба парламентёра не пострадали и быстро вернулись на наши позиции.
— Всем по своим отрядам. Начинаем по оговорённому сигналу, — раздался спокойный голос испанца, а офицеры тут же заспешили исполнять приказ.
Далее Алонсо почему-то повернулся к Шешковскому, рассматривающего противника в подзорную трубу.
— Начнём немного позже. Мои люди ещё не приблизились к позициям заговорщиков, — ответил глава экспедиции, — Как услышите стрельбу, то действуйте.
Испанец тоже вскинул трубу и впился взглядом в мутноватое стекло. Через несколько минут со стороны дворца зазвучали выстрелы, и Алонсо скомандовал стоящему рядом горнисту. Пронзительный звук трубы, и с трёх сторон выдвинулись штурмовые отряды. Пока обходилось без жертв, но как только я об этом подумал, враги дали залп в нашу сторону. Несколько солдат упало, раненные начали кричать от боли, а нападающие огласили площадь дружным «ура».
У меня не было никакого желания наблюдать, как русские люди убивают друг друга. Но этот штурм необходим. Лучше уничтожить полсотни предателей, пусть и поверивших в щедрые посулы Орловых, чем через два года получить новый мятеж.
А ещё начали прибывать многочисленные гонцы к Шешковскому, и младшие родственники от вельмож, решивших пересидеть противостояние и дождаться победителя. Здесь постарались впечатлённые моей речью заговорщики из «шестёрки». Им же надо показать свою полезность перед делёжкой званий и наград. Более всего меня порадовали новости, что захвачены Елагин, Козмин, Олсуфьев и Теплов, бывшие секретарями Екатерины. Ещё при попытке бегства из столицы экспедиторы перехватили генерал-рекетмейстера Козлова[3] и генерал-прокурора Вяземского.