"Фантастика 2024-2". Компиляция. Книги 1-17

– Уходим!
– закричал боярин и широким шагом двинулся к нам.
– Ну что, как там Олег, жив?

Люди его как раз прикончили еще одного из стражников, и остальные, не выдержав этого, бросились бежать. Так что боярич Никита с дружинниками присоединились к нам, и большой кучей мы двинулись прочь с городской площади.

– Жив, только слаб очень, - ответил ему Ромка.

– Ну ничего, до лошадей дотянем, а там вырвемся на свободу, - махнул рукой боярин Лука так, что чуб его мотнулся куда-то в сторону.
– Спасли! Спасли, а! Я же говорил тебе, княжич, я, боярин Лука Филиппович, всегда долги отдаю!

– Еще бы знать, зачем он сюда в одиночку потащился, - проворчал Павел. – Зачем из лагеря сбежал, мы его потом по всему лесу искали, пока боярин Ян следов не нашел.

– Я не хотел, чтобы люди за меня умирали, - пробормотал я осипшим из-за пересохшей глотки голосом. – Я хотел, чтобы это все закончилось.

– Что он там говорит? – озабоченно спросил боярин Лука.

– Болтает что-то, бредит, видимо, - ответил Ромка.

Скоро они дотащили меня до лошадей, кое-как усадили верхом на одну из них, помогли просунуть ноги в стремена. Теперь, сверху, я смог разглядеть всех, собравшихся на этой достаточно узкой улочке людей.

Здесь были новики и старые ветераны, которые привели этих молодых парней. Здесь был отряд боярина Луки, его сын – боярич Никита, со все такой же наглой усмешкой на лице. Здесь был боярин Ян, и его подчиненные – братья Антон и Глеб. Здесь был даже Камень, и хоть с перевязанной головой, он держался верхом вполне себе уверенно.

Здесь была вся моя дружина. Они пришли за мной, не захотели меня просто так отпустить на тот свет.

– Куда мы теперь? – прохрипел я и закашлялся.

Веревка по-прежнему будто передавливала горло, хоть ее и сняли уже. Похоже, что ее призрак будет теперь долго преследовать меня.

– Он спрашивает, куда мы теперь, - повторил мой вопрос Ромка.

– Да, куда глаза глядят, лишь бы отсюда подальше, - махнул рукой боярин Лука. – Добрые воины везде нужны, найдем где устроиться. Но, давай, приходи в себя уже, у нас времени в обрез, пока стража до городских ворот не добралась. Ты верхом-то усидишь?

– Попробую, - ответил я.

И мы бросились с места в галоп, а я чувствовал себя так, будто заново родился.

Нет, боль никуда не исчезла, от голода по-прежнему сводило желудок, а голова кружилась. Но сил я снова наберусь, только дайте для этого времени. Да и раны все заживут, как уже один раз зажила рана, нанесенная когтями волкулака.

Оказалось, что в мире все не так просто. И хоть я и несу ответственность за своих людей, они чувствовали не меньшую ответственность за мою жизнь. И они клялись во мне этом, когда принимали у меня собственные мечи.

И были готовы рисковать ради этой клятвы жизнями, а этим никак нельзя было пренебрегать. Так что неправильно я понял последний урок Игната, и совсем не так должен был поступить.

Ну ничего, с Божьей помощью все исправим.

Наиль Выборнов Княжий сын. Отцовские долги

Глава 1

Союз Торговых Городов. Киев. Середина лета 2224-го года от Рождества Христова .

Видеть над головой потолок из стройного ряда пиленных, и подобранных одна к одной, досок, оказалось непривычно. Особенно спросонья, потому что последние несколько месяцев по утрам я видел либо полог походного шатра, либо небо. Ну и еще потолок темницы, в которую меня посадил брянский наместник, но это время я помнил плохо. Хотя, пожалуй, оно и к лучшему.

Так же непривычно оказалось и спать на мягком, набитом свежей соломой, тюфяке, лежавшем на кровати. Но к такому я бы предпочел привыкнуть.

Я потянулся на кровати и медленно, стараясь не тревожить сломанные ребра, сел. Поморщился, понимая, что самостоятельно я одеться не смогу, и мне придется снова звать прислугу. Неприятно это было мне, как человеку, который уже успел почувствовать себя воином: оказаться неспособным даже одежку натянуть.

Но ничего не поделаешь, на левой руке я все еще носил лубки, и, если верить местному лекарю, которому меня показали, снять их в ближайшие пару недель мне не светит. И ведь странно такому радоваться, но хорошо, что только сломали пальцы. Могли ведь и вообще отрезать.

Поморщился я еще и потому, что солнце, разбудившее меня, светило прямо в лицо. А еще через окно доносились людские голоса. Нет, хорошее было подворье у приютившего нас купца, ничего не скажешь, вот только располагалось слишком близко к торгу. Может быть, для самого Николая это и хорошо: знает, что и когда происходит, да и приказчикам бежать в случае чего недалеко, но вот покоя гостям это никак не добавляет, потому что голосить там начинают с раннего утра.

Впрочем, утренние вопли торгующихся я как раз-таки проспал, дело шло к середине дня. Нужно было вставать, хотя бы для того, чтобы проведать, как там дела у моей дружины, остановившейся на постоялом дворе неподалеку. Как ни крути, но неполных четыре десятка народа, да еще и с лошадьми, на купеческом подворье разместиться никак не могло. Поэтому парни устроились в большой харчевне, где проедали и проживали мое серебро. Ну да, постой-то оплачивается из моего кармана, куда от этого денешься?

Хотя о деньгах я не беспокоился: мы успешно распродали большую часть добычи, которую до этого таскали с собой, так что теперь могли позволить себе пару месяцев жить в городе на всем готовеньком. Даже учитывая киевские цены, которые были раза в полтора, а то и в два выше, чем брянские.

Вздохнув, я взял с прикроватного столика колокольчик и несколько раз позвонил в него. Николай говорил, что такие завели в некоторых богатых домах, чтобы не напрягать голос, зазывая прислугу. Ну да, местным богатеям голоса нужны для другого: чтобы горлопанить на собрании, которое тут называли вече, и которое решало все политические вопросы города. Или по крайней мере, считало, что решает.

Не успел я вернуть колокольчик на стол, как дверца моей комнаты отворилась, и в нее вошла Людка - одна из Николаевских служанок. Чернявая, как и многие здесь, зеленоглазая девчонка, очень фигуристая. Все, как говорится, при ней. Уверен, во многом из-за этого Николай ее и держал. Ну и из-за того, что в ее руках любая работа спорилась.

– Проснулся?
– спросила она, приветливо улыбнувшись и буквально впорхнула в комнату.

В своих мягких, но при этом очень сильных руках, она несла таз, наполненный водой, на поверхности которой плавал ковшик. А на плече у девушки висело расшитое вручную полотенце. Ну да, как раз то что мне сейчас нужно: умыться со сна, одеться, да отправляться по делам.

Со мной Людка всегда была очень приветливой и услужливой. Уверен, что предложи я ей разделить постель, она бы не отказалась, но со сломанными ребрами мне было не до того. Да и сам я больше ждал не возможности заняться с кем-то сексом, а возвращения к тренировкам. Мышцы без привычной работы быстро превратятся в рыхлое тесто, а какой тогда из меня воин?

– Проснулся, - кивнул я.
– Что там остальные? Встали уже?

– Да, - девушка кивнула, ногой пододвинула табурет и поставила на него таз.
– Этот, с чубом с утра пораньше ушел куда-то, а молодой сказал, что тебя ждать будет. Три раза уже спрашивал, не просыпался ли ты.