"Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21

— Конечно нет, — усмехнулся Рагнвальд, и я лишь головой покачала — варвар! — Хотя у меня теперь полный рот тины, до утра отплевываться буду.

— Знаешь, я как-то не просила… — разозлилась я, на что ильх рассмеялся.

И я поняла, что он просто меня дразнит.

— Лезь в бочку, лирин.

Последнее риар произнес как-то по-новому, словно, пробовал слово на вкус. Он повернулся и вышел из-под навеса.

Я же потрогала воду и блаженно вздохнула — горячая. А меня и правда трясет в ознобе, все же по ночам на фьордах довольно холодно! Поэтому я встала на каменную ступеньку и плюхнулась в бочку. Вода всколыхнулась и поднялась по самую шею. Пахло древесиной и хвоей. Я блаженно зажмурилась, втягивая запах и ощущая, как медленно расслабляется закоченевшее тело. Под навес легко пробирался холодный ветер, так что я погрузилась по самые глаза, собрав волосы на макушке. На дне бочки лежали шершавые камни, я потерла о них грязные ступни.

Вернувшийся Рагнвальд вылил что-то в воду, и она резко запахла спиртом и пряностями.

— Это поможет твоему телу согреться и исцелиться, — пояснил ильх. — Здесь горные травы и пепел хёгговых углей. Но этим настоем нельзя долго дышать, так что не задерживайся, Энни.

Я со вздохом открыла глаза и принялась тереть кожу песком, освобождаясь от грязи. По сравнению с горячей водой воздух казался ледяным. И я все не решалась вылезти, пока Рагнвальд не подхватил меня и не вытащил из бочки. Я зашипела, но ильх молча укрыл меня холстиной и шкурой. И так же молча отнес в дом.

— Здесь есть запасная одежда, тебе будет велика, но ты согреешься.

Я вытерлась холстиной, потом осмотрела штаны и рубаху из грубого сукна. Первое отложила, потому что в них можно было засунуть парочку Энни — и это с моими-то формами! А вот рубашку с удовольствием надела, она закрыла меня до колен. Старые ботинки с чужой ноги тоже не внушали доверия, но я решила — лучше в них, чем босой. К тому же… после жизни в пещере и битвы на черном озере вопросы гигиены меня уже не мучили. Да и обувь оказалась чистой, хоть и поношенной. Сверху я накинула шкуру — в хижине было прохладно.

Ильх кивнул и снова вышел. Я осмотрелась. Лачуга оказалась обыкновенной, похожей на ту, в которой мне уже довелось когда-то ночевать. Обстановка здесь была скудная и малоинтересная. Плоская чаша с хёгговыми углями давала тусклый желтый свет.

Рагнвальд вернулся, когда я успела обойти комнатушку несколько раз. Ильх принес с собой запах моря и ветра, с белых волос ильха капала вода, а из одежды на нем были лишь штаны. Но в отличие от меня ильх, похоже, холода не чувствовал. Он даже не обтерся, на коже поблескивали капельки.

Я с трудом отвела взгляд от его плеч.

— Мы не пойдем в Карнохельм?

— Нет.

Ильх встряхнул чашу с затухающими хёгговыми углями, разбросав половину. Но оставшиеся все же расцвели красными прожилками, давая тусклый свет.

— Разве тебе не надо быть на празднике в честь тебя самого?

— Надо.

Я прислонилась к стене, рассматривая помещение и немного — мужчину. Первое было обыденным и тесным, второе — занятным. Рагнвальд присел возле дыры в полу, обмазанной глиной, — примитивным очагом. Скривился, пытаясь развести огонь. Крошечное пламя дрожало и не желало разгораться, несмотря на сухую древесную стружку. По краю очага плелись морозные узоры, показывая, что Рагнвальд по-прежнему злится.

С трудом, но ему все же удалось зажечь огонь, и варвар поднял взгляд.

— Ты права. Мне надо быть в Карнохельме, надо позаботиться о городе, надо столько всего сделать… но я хочу остаться здесь. С тобой. Хочешь провести эту ночь здесь, лирин?

— А у меня есть выбор? — хмыкнула я.

— Нет, — усмехнулся он. — Но было бы лучше, если бы ты хотела.

Я откинула за спину влажные волосы, покосилась на венец, лежащий на полу. Льдинки весело мне подмигнули.

Рагнвальд не спускал с меня взгляда, и его глаза тоже казались льдом.

— Тебе уже говорили, что у тебя ужасный характер?

Он моргнул.

— Знаешь, из тебя вышел бы отличный тиран. Я прямо вижу твой ледяной трон!

Ильх нахмурился, не спуская с меня настороженного взгляда.

— Ты не хочешь остаться? — грубо спросил он.

— Я хочу, — вздохнула я.

Рагнвальд не улыбнулся и даже не кивнул, но напряженные плечи медленно расслабились. А пламя наконец смогло вырасти и окрепнуть.

— Кажется, ты изрядно напугал жителей города.

Ильх дернул плечом и нахмурился.

Я сделала осторожный шаг ближе.

— Рагнвальд, я благодарна тебе за спасение. Действительно благодарна, поверь. И я хочу остаться сегодня здесь, с тобой. Но Гудрет…

Пламя вздрогнуло и угасло под порывом холода. Рагнвальд выпрямился.

— Ты хочешь снова лишить меня разума, Энни?

— Но Гудрет…

— Мужчина должен отвечать за свои поступки! — рявкнул варвар, отходя от очага, с которым не мог совладать. — Он увел тебя по незнакомым тропам, не взял ни еды, ни воды, увел, не зная местности и опасностей! В этих горах полно зверей! И каждый житель Карнохельма знает о черном озере, в котором живет ламхгин. Никто не ходит в это ущелье по доброй воле!

— Но Гудрет не знал…

— Вот именно! Не знал, но потащил тебя за собой! Надеюсь, незримый мир будет долго водить его туманными тропами в наказание за глупость!

Я вздохнула. Спорить с варваром бесполезно, у Рагнвальда свое понимание добра и зла. И для него вполне нормально убить соперника.

— Задержись я хоть на минуту — и от вас обоих не осталось бы и костей! Он бы погубил тебя! Пусть благодарит перворожденных за милость! А если сдохнет, значит, виноват сам! И пусть подыхает, но не тащит за собой тебя!

Я встрепенулась.

— Значит, Гудрет жив?

Глаза ильха стали такими холодными, что я поежилась.

Подошла к очагу и, запалив щепу от хёгговых углей, разожгла огонь. Пламя радостно встрепенулось под моими руками, разгораясь на сухих дровах. Сложив их шалашиком, я довольно осмотрела очаг и подняла взгляд на Рагнвальда.

— Хорошо.

Он прищурился.

— Это какая-то хитрость?

— Нет. Ты прав. Гудрет совершил глупость. И я тоже.

— Ты ушла с ним. Добровольно.

Я помолчала, размышляя, стоит ли говорить об участии Трин во всем этом деле. Но поверит ли мне риар? Вёльду он знает большую часть своей жизни, а меня всего ничего… И я даже не знаю, как он ко мне относится, несмотря на все, что случилось сегодня.

— Да, ушла. Но… я сожалею.

Ильх смотрел не мигая.

— Сожалеешь?

— Да.

— Насколько сильно?

Я вспомнила черное озеро.

— Очень сильно.

— И готова это… доказать?

Наши взгляды встретились в языках пламени и сплелись — такие же обжигающие. Внутри снова зародилась чувственная буря, словно и не было совсем недавно дикой близости в лесу. Словно я вечность умирала без него, без этого мужчины. Мне было его мало…