"Фантастика 2024-3". Компиляция. Книги 1-19

– На редкость красивая метафора, – встрял Пес в башмаках. – Вы поэт, Николас.

– Кстати, знамя запросто помогало писать песни и играть на лютне, – вспомнил солдат. – Скорее всего, это не самое сложное колдовство.

Палваныч вспылил:

– Форменная карикатура! Неужели от него теперь никакой пользы, кроме культурно-массовой функции?!

– Нет, – Коля покачал головой. – Оно говор… то есть оно позволяет недолго летать.

– И то хлеб, – прохрюкал в своем стиле прапорщик.

Парень усмехнулся. Его окружали нетривиальные существа: человек, похожий на кабана, и пес, ведущий себя как человек.

Кстати, последний с нескрываемым восхищением любовался магическим артефактом.

– Интересно, а я смогу играть на лютне?..

Дубовых рассмеялся:

– С твоими-то лапами?

– Точно, баррэ не возьмешь, – закивал Лавочкин.

Коля давно выяснил, что знамя было бессильно в руках выходцев из этого мира. Но не рассказывать же об этом собаке!

Воспоминание о придворном колдуне Вальденрайха натолкнуло солдата на идею.

– Товарищ прапорщик, я подумал, послать бы весточку Тиллю Всезнайгелю. Он бы не помешал…

– Угу, дай ему телеграмму, – пошутил Палваныч.

Лавочкин стушевался. Верно, мысль известить колдуна хороша, но труднореализуема. Хоть гонца нанимай…

Отдохнув, путники отправились в дорогу. Оставалось надеяться, что она вела в Дриттенкенихрайх, а не в Драконью долину.

Во второй половине дня экспедиция добралась до лесного дома. Хозяйство было крепкое: сзади – обширные пристройки, на поляне разгуливали куры и утки, поодаль паслась ухоженная коровка.

– Кто же тут живет? – задал риторический вопрос прапорщик, тихо прикидывая, что можно экспроприировать.

Из дома вышла старушка. Коля почему-то ожидал увидеть ведьму наподобие известной ему Гретель, страшной, отталкивающей персоны, которую он встретил сразу по прибытии в этот мир. Но здешняя хозяйка была вылитая бабушка из рекламы молока, только очочков не хватало. Аккуратное клетчатое платьишко с кружевным воротничком и рукавами, чистый передник, туфельки. Уложенные в клубок седые волосы, доброе, открытое лицо. Одним словом, картинка, а не старушка.

Она улыбнулась путникам.

– Здравствуйте, добрые господа и пес несомненных талантов! – поприветствовала хозяйка троицу.

– Здравия желаем, гражданочка, – ответил Палваныч. – Не подскажете путь к… Ядрена бомба, как его?

– Дриттенкенихрайх, – снова выручил Коля.

– Подскажу, милейшие! Но не хотелось бы вам испить кваску и посидеть за беседою?

– С удовольствием, – расцвел прапорщик.

Уж он-то был редчайшим ценителем халявы.

– В таком случае милости прошу, – пригласила старушка. – Только, пожалуйста, тихонечко. Внук спит.

Войдя в дом, гости поразились аккуратности и основательности хозяйства. Светлая горница была заставлена крепкой удобной мебелью. Шкафы, две кровати, в центре – стол со стульями, у окна два сундука с замками. В дальнем углу за полупрозрачной занавеской угадывалась детская кроватка.

– Сколько внуку? – шепотом спросил Палваныч.

– Четвертый год, – ответила бабушка. – Садитесь за стол, а я за кружками и квасом!

Дождавшись угощения, прапорщик и солдат принялись смаковать напиток. А собаки, как известно, кваса не любят.

Проснулся внук, о чем известил пронзительным криком, переходящим в рев.

Старушка захлопотала у кроватки.

– Интересно, где родители? – вполголоса проговорил Коля.

Тем не менее хозяйка услышала его реплику.

– Дочка с мужем улетели изучать жизнь северного единорога, а внука мне оставили.

Она ловко одела мальчонку, привела его к столу.

Карапуз был симпатичный, в меру упитанный, правда, чуть опухший со сна и зареванный.

– Он у нас смирный и толковый, – сказала бабушка. – Ади его имя.

Мальчик внимательно оценил гостей. Прапорщик Дубовых ему решительно не понравился, зато приглянулся Пес в башмаках. Колю воспринял ровно.

Старушка усадила крепыша на свободный стул, достала из печки теплую жидкую кашку в горшочке.

– Не в службу, а в дружбу, добрые господа, – обратилась хозяйка к посетителям, – я быстро до соседки добегу, хлебца возьму, а вы уж покормите Ади, ладно?

– Почему бы и не отплатить, что называется, за гостеприимство? Рядовой Лавочкин, выполнять! – распорядился Палваныч.

Бабка удалилась.

Коля не имел опыта общения с детьми. Он неловко зачерпнул кашу ложкой, поднес о рту малыша.

– Кушай, Ади.

Карапуз наморщил лобик, рта не раскрыл.

– Не хочешь?

– Нет.

– А за папу съешь?

– Угу…

– Вот давай за папу…

И пошло кормление:

– Давай за маму… Давай за бабушку… Давай за дедушку… – импровизировал Лавочкин. – Давай за них… Давай за нас… И за десант… И за спецназ… За свет далеких городов… И за друзей… И за врагов…

Парень обнаружил, что малыш смотрит остекленевшими глазами прямо перед собой и ритмично открывает рот для новой порции, разжевывает кашку и проглатывает, открывает, разжевывает, проглатывает, открывает…

Горшочек стремительно опустел, песня группы «Любэ» кончилась, а Ади все открывал рот, пережевывал пустое пространство и глотал.

Очумевшие Палваныч и пес следили за процессом.

Колю прошиб холодный пот.

– Что я натворил?! Ну-ка, малый, стой, раз, два.

Ребенок встал со стула. Челюсти все работали.

Лавочкин захотел убежать, но надо было что-то сделать. Родители-то колдуны, да и бабка наверняка не проста…

– Слушай, Ади, мою команду, – подражая гипнотизерам, торжественно сказал солдат. – На счет «три» ты перестанешь жевать и проснешься. Итак… Раз… Два…

– А вот и я! – Запыхавшаяся хозяйка внеслась в горницу. – А что это с Ади?

– Три… – неуверенно закончил внушение новоиспеченный психотерапевт.

Малыш перестал жевать и зашнырял испуганными глазенками по сторонам.