"Фантастика 2024-3". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Пат. Хм, сколько я продержусь со своим Щитом? Час? Два? Даже со Сферой… Потом Тиль и Мария всё равно погибнут… а мне придётся с этим жить.
И тут Ренноинн совершил, на первый взгляд, в высшей степени бессмысленный поступок. Эльф что-то коротко скомандовал Наездникам, причём это им настолько не понравилось, что возражать Тёмные предпочли с обнажённым оружием. Иллиан тихо и настойчиво прошептал несколько слов, услышав которые Наездники немедленно присмирели, оседлали драконов и скрылись далеко внизу. Лишь дракон с эльфийкой - Архимагом продолжал кружить в пределах видимости.
Бывший Глава Гильдии Алхимиков устало облокотился на один из зубцов
– Скажи мне честно, Холиен, как ты относишься к Варрагону? Не к хумансам, не к древним, а просто, к городу?
– Странный вопрос…
– Нет, квартерон, это сейчас самый важный вопрос! Мы, древние хозяева Вар Агона, жемчужины эльфийской цивилизации, глупо и бесславно утратили его в Войнах Крови. Этот город – родина моих предков. Я много бы мог рассказать тебе о нём, Грандмастер. Но недосуг. Хумансы ушли, горожане, герцог, маги, богатые и бедные, – все они спасены, Холиен! Вы яростно сражались. Четыре пятых орды уничтожены. Полегло много Светлых, драконы… Вечная ненависть и непримиримость древних и хумансов… Скажи мне, Эскул Ап Холиен, всем сердцем полюбивший этот город, в который тебя забросила судьба из другого мира, зачем тебе уничтожать Варрагон? Только потому, что так решил Совет Магов? Ради мести Светлым и Тёмным эльфам? Какая чушь, мальчик…какая чушь… – эльф резко замолчал, стоя ко мне вполоборота с горькими складками у рта. Ветер с Океана трепал его нелепые кружева на груди.
Великий Рандом! Это что, изощрённое психологическое давление или Ренноинн всё это сказал от чистого сердца? И ведь кругом прав, собака…
Я снова стал забывать, что это не игра, а реальный мир. И если уничтожить город, место жительства живых существ, то он не возникнет в одночасье, после перезагрузки системы. А если не уничтожать… рисковать жизнью Тиля и Марии. Стоит ли месть жизни хоббита-подростка и монахини, жизни которых переплелись с твоей?
Я посмотрел в наполненные страхом глаза половинчика и усталые, уже смирившиеся со смертью, Примы. И встретил прямой взгляд эльфа. Ренноинн долго, почти минуту смотрел, не отводя глаз. Спокойный и твёрдо уверенный в своей правоте. Затем он молча повернулся, взмахнул рукой Наезднику с Архимагом на драконе.
Рептилия сорвалась с места и быстро скрылась между дымами, что ещё клубились на Площади Магов. А Иллиан?
Иллиан Ренноинн лёгкой танцующей походкой, не спеша, стал спускаться по витой лестнице сторожевой башни, напевая что-то весёлое...
Не успели стихнуть шаги предателя, как пространство передо мной задрожало и возникла знакомая арка индивидуального портала. В левое предплечье кольнуло.Путь отступления был свободен, там, за пеленой просматривалась лесная дорога, ржали лошади, скрипели колёса фургона и слышались знакомы голоса семейства Хейген.
Я кивнул Базилевсу и Руне, торопливо освобождавшим от пут руки и ноги пленников:
– Эвакуируемся, быстро!
– А…как же большой бдыщ!? – Базилевс напоминал ребёнка, у которого отняли конфету.
– В следующий раз, Вась…обещаю, – Тиль с Марией первыми вошли в портал.
– А куда это мы попадём? – остановилась Руна.
– В фургон мамаши Хейген. Ну? Давайте! – поторопил я.
Друзья-бессмертные переглянулись:
– Не, Тёма, мы привычным путём, к Эйрику!
– Тогда, что же…прощайте?!
– Увидимся на твоей свадьбе, Эс!!! – делая шаг в пелену портала, я успел заметить, как эта лихая парочка взбирается на парапет и, взявшись за руки, дружно прыгает вниз, в объятия великолепного Варрагона…
ЭПИЛОГ
Если
однажды вам придется выбрать между всем миром и любовью, помните: если выберете мир, то останетесь без любви, а если выберете любовь, то сможете завоевать весь мир.Альберт Эйнштейн
– Где мы, мамаша Хейген? – до вечера было ещё далеко, а дорога была непривычно скучной. Курившая, наверное, уже десятую трубку за день, гнома недовольно пробурчала:
– Холиен, ты, вообще, можешь не говорить хотя бы полчаса. Бу-бу-бу, бу-бу-бу! День в пути – а у меня уже голова от тебя раскалывается. Как ребёнок, честное слово! Тим и Том, и те меньше трындят… Иди вон, поспи лучше…
– Не спиться, мамаша Хейген! Вокруг столько нового. Земли, страны. Я ведь, кроме Варрагона, ничего и не видел…
– Не видел он… Насмотришься ещё. С полста лиг уже намотали, к ночи повернём на тракт, у переправы заночуем. Ну а к полудню и Тогенбург будет. Там Приму и пересадим на караван в Аустерию. Негоже госпоже с нами дальше ехать. И то дело, ведь чудом спаслась!
– Чудом, чудом… А Герда с Зоррахом что же с вами не поехали?
– Так я ж тебе говорила, – засопела Маттенгельд Хайгуринн, – дела у них в Восточных Провинциях…
– Ковен?
– Не знаю, мастер Холиен. Я особо в такие дела не лезу, поэтому, наверное, и дожила до своих лет.
Собеседники замолчали. Лето вокруг было в полном разгаре, тишину разрывали крики цикад, зной, отступавший под сенью лесных гигантов, наваливался в просеках с новой силой. Скорее бы вечер…
Кибитка скрипела нещадно, из-под полотна фургона слышались азартные крики и детский смех. Прима научила отпрысков Хейген новой карточной игре и всю дорогу непоседы пытались выиграть у Марии. В это дело втянули даже лишённого всяческого азарта Бруно.
Глуховатый, когда это было нужно, Гуггенхайм дремал, высунув сухие и зелёные босые ступни навстречу ветерку, что обдувал со стороны мшистых холмов дорогу, которая уводила их всё дальше и дальше от беспокойного Варрагона.
– Чего ёрзаешь, Холиен?Эх, да спрашивай уже! Всё равно ведь не утерпишь… Кряхтишь только…
– Ммм, Хайгуринн, вот вы со мной до самого Серединного Хребта ехать собрались. В толк не возьму никак, вам-то туда зачем?
– Так говорила же не раз. Что ты за квартерон такой! Одна у нас теперь дорожка. По крайней мере, до границы Подгорного Королевства, чтоб ему… – маркитантка сплюнула на колесо. Да и дело у тебя ладное, невесты добиваешься. Чин по чину, волю матери исполняешь…
– Исполняю…
– А чего-кисло-то так, Холиен. Всё у тебя получится, квартерон! Вон сколько народу то спас! А? Не кисни…
– Да это я так. Дорога тоску нагоняет.
– Это да, твоя правда. Так ты делом займись. Разбуди вон Гуггенхайма, а то дрыхнет с самого утра, старый пердун… что ночью делать будет?
– И то правда, Алхимию, что ли подтянуть…
– Вот-вот, подтяни, а я устала уже от тебя…
Вот и долгожданная ночь, дарящая всему миру покой, заслуженный нелёгким дневным трудом. Время ночных хищников и прекрасных снов о сказках и несбыточном, время сбывающихся мечтаний, время влюблённых…
Засыпая под симфонию сверчков, под звёздным небом Небытия, мне вдруг пригрезилось, что перед глазами на секунду возник привычный интерфейс, лишь с одной мерцающей надписью посередине: