"Фантастика 2024-30". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
У Яны сердце сжалось от тревожного предчувствия.
— На тумбочке Жанетт лежало вот это, — Матушка протянула Моррису листок.
На
Мы ушли по важным делам. Вернёмся завтра.
Яне не понравилось слово "завтра". До завтра очень-очень долго, и за это время с детьми может произойти всё, что угодно — они проголодаются, устанут, замёрзнут. Но можно было утешиться тем, что, по крайней мере, дети сами куда-то отправились. Было бы в тысячу раз тревожнее, если бы их кто-то выкрал. В Трэ-Скавеле могли остаться желающие отомстить Жанетт за то, что она им раньше снилась.
Сейчас самое главное — понять, о каком важном деле говорится в записке. Дети есть дети. Им могло показаться важным что угодно. Например, добыть новые краски для Кристофа или нарвать букет цветов в подарок Матушке. Но почему они ушли ночью? Хотя чему Яна удивляется? Однажды Жанетт уже сбегала ночью из приюта. Правда, тогда у неё действительно было важное дело — она хотела поделиться с Яной своей бедой. Вспомнилось, как малышка смотрела на неё огромными глазами и просила помочь. Трогательная и искренняя. Тревога снова подкатила к горлу. Где она сейчас? Всё ли с ней в порядке?
— Лилиет, не беспокойтесь. В данный момент с Жанетт всё в порядке, — Моррис подбадривал Матушку, а легче становилось Яне. — Если бы это было не так, я бы давно почувствовал. Я могу ощущать с ней связь через защитный браслет.
Ну конечно! На малышке же защитный дамарийский браслет! Ничего плохого с ней не произойдёт. И с Кристофом тоже. Они ведь вместе. Вот теперь Яна по-настоящему почувствовала облегчение.
— Я организую поиски детей, а вы возвращайтесь в приют, — попросил Матушку Моррис..
Но прежде чем она направилась к двери, спросил.
— Как вы думаете, кто написал записку? Разве Жанетт уже обучена письму?
— Она очень способная девочка, но писать не умеет. Мы начинаем учить детей письму, когда им исполнится семь.
— А Кристоф?
— Он старше её на полтора года, и уже начал изучать буквы.
— Но смог бы он написать несколько предложений? — Моррис ещё раз пробежал глазами записку.
— Я понимаю о чём вы, — качнула головой Лилиет. — Полагаю, ему помог кто-то из старших детей.
— Постарайтесь выяснить кто.
Матушка ушла, и Яна с Моррисом, быстро собравшись, тоже вышли из дома. Они взяли экипаж и по дороге обсуждали, как лучше поступить.
— Насколько хорошо ты чувствуешь дамарийскую связь с Жанетт через браслет? — спросила Яна то, что волновало её больше всего. — Можешь понять, где она сейчас находится?
Это бы решило все проблемы. Именно туда бы они и направились.
— Я не чувствую связи. У меня больше нет дамарийской сущности и дамарийского чутья.
Моррис сказал это спокойно и безэмоционально, но у Яны защемило сердце. В который раз она пожалела, что переняла у него дамарийское проклятие, а с ним и дамарийскую
сущность.— Но ведь ты сказал Лилиет, что Жанетт в безопасности и ты это почувствовал.
— Нужно же было успокоить Матушку. И потом, хоть я и не чувствую связи, но я знаю, что Жанетт в безопасности, — Моррис улыбнулся. Складка, залегшая между бровей с того момента, как Лилиет сообщила тревожные новости, разгладилась.
— Уверен? — с надеждой спросила Яна.
— Если бы ей что-то угрожало, ты бы себе места не находила. Не могла бы спокойно разговаривать со мной, улыбаться, завтракать. Тебе бы было сильно не по себе.
Яна поняла, что хочет сказать Моррис. Теперь дамарийская связь с Жанетт у неё. Теперь она должна была бы что-то почувствовать, если бы с ребёнком было что-то не так. Яна могла бы и сама до этого додуматься, но, видимо, сильная тревога лишила её способности анализировать.
— Научи меня пользоваться этой связью. Как мне ощутить, что сейчас с Жанетт?
— Просто мысленно представь её. Заговори с ней. Спроси, не тревожит ли её что-нибудь.
Яна постаралась отключиться от внешнего мира, закрыла глаза и нарисовала в воображении образ Жанетт. Малышка была серьёзной и сосредоточенной, но не грустной. Не похоже было, что у неё что-то болит или ей угрожает опасность, просто она о чём-то размышляет.
Яна позвала её, попробовала заговорить, но Жанетт не реагировала — жила в воображении Яны собственной жизнью.
— Я чувствую, что с ней всё хорошо. Но на мои вопросы она не отвечает.
— Связь слабая. Если бы ты какое-то время сама носила браслет, прежде чем его стала носить Жанетт, связь была бы явственнее.
Да, тот браслет Яна не то что не носила, а даже не прикасалась к нему. Ей оставалось только пообещать себе, что когда малышка найдётся, она придумает, что сделать, чтобы укрепить связь.
Экипаж остановился возле ратуши.
— Мне нужно подняться в свой кабинет, отдать распоряжения, а потом заскочим в приют. Возможно, тот, кто помогал написать записку, знает, куда отправились дети.
Яна кивнула. Это пока единственная ниточка, которая может вывести на след малышей.
Моррис пробыл в ратуше недолго.
— Через час городская стража полным составом начнёт прочёсывать город и окрестности, опрашивать людей, — рассказал он, вернувшись в экипаж. — Начальник стражи — толковый. Знает, что делать.
Этих слов было достаточно, чтобы Яна почувствовала, что у Морриса всё под контролем. Она восхищалась тем, как он чётко, продуманно и решительно действует в ситуации, в которой кто-то другой мог бы растеряться.
Когда экипаж подкатил к приюту, Матушка уже ждала на крыльце. Она сообщила, что уже знает, кто помог Кристофу написать записку.
— Михель, ему десять. Я проводила его в свой кабинет, где вы можете побеседовать с ним.
Михель оказался разговорчивым и отзывчивым мальчиком — не удивительно, что именно к нему обратился за помощью Кристоф. Парнишка догадывался, о чём с ним хотят поговорить, и начал сам.
— Я не знал, что они собираются сбежать. Кристоф спрашивал меня, как пишутся разные слова, но там не было слова "побег". Если бы знал, я бы его отговорил. Он такой робкий, не может за себя постоять — обязательно попадёт в беду.