"Фантастика 2024-30". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Но Каладиус не шевелился. Камни вокруг его лысой головы были окрашены красным, одна из рук, неестественно заломленная, была накрыта туловищем, а ноги застыли в таком положении, будто маг куда-то бежал, лёжа на гальке. Каррис совершенно не знал, что делать. Он лишь продолжал окликать Каладиуса, подхваченный этим заданным им же самим ритмом.
– Мессир… Мессир… Мессир…
Наконец приступ паники отпустил его оцепеневший мозг, и в него тут же прорвалась новая мысль – а вдруг кто-то сейчас появится здесь? Вдруг рыбацкая лодка проплывёт рядом? Каррис едва не бросился бежать, но осознал бессмысленность этого поступка. Тело всё равно найдут рано или поздно, а тогда нетрудно будет свести концы с
Значит от тела нужно избавиться – мелькнула новая мысль, и от неё Карриса бросило в холодный пот. Всего пару минут назад всё было так хорошо, так просто, так понятно, и мессир был жив, а теперь вот он уже, словно преступник, решает, как бы избавиться от трупа.
Однако страх быть пойманным неожиданно подстегнул мозг, вернув ему способность рассуждать. Каррис, кажется, даже слегка успокоился, взял себя в руки. Реальность такова, что содеянного уже не исправить. Прошлое неизменно, но можно изменить будущее. И смерть мессира не должна привести ещё и к его смерти. А значит, тело мессира должно исчезнуть.
Первой мыслью Карриса было спуститься вниз и забросать труп камнями, чтобы он был не виден, или же бросить в море. Но эти мысли были столь нелепы, что он осознавал это даже в таком состоянии. Он – маг, и в его воле сделать куда большее. Он никогда ещё не делал этого с живыми организмами, но когда-то нужно было начинать. Кроме того, Каладиуса сейчас уже едва ли можно было назвать живым организмом.
Но для того, чтобы развоплотить материю, нужна была глубочайшая концентрация, и вряд ли Каррис сейчас был способен на это. Однако и уйти было нельзя – нечаянный убийца боялся, что не найдёт в себе сил ещё раз вернуться сюда.
– Что ж, это отличное испытание для тебя, мессир Каррис! – стуча зубами, проговорил он и издал нервный смешок, настолько это было похоже на мессира. – Если хочешь стать великим магом, тебе нужно научиться действовать в любых условиях.
Этот нехитрый приём неожиданно помог – звук собственного голоса и эта натужная бравада как будто придали ему сил. Нужно просто немного успокоиться, и он сможет это сделать! Каррис уселся почти на самом краю, скрестив ноги, и стал пристально глядеть на тело мессира внизу. Он глядел долго, и постепенно то, что ещё совсем недавно было человеком, стало выглядеть какой-то нелепой кляксой на серых камнях. Он уже видел не Каладиуса, а лишь груду тряпья, бесформенную и странную.
И вдруг Каррису почудилось, что мессир пошевелился. Это было столь неожиданно, что маг не сумел сдержать крик. Он до боли в глазах вглядывался лежащее внизу тело, но не мог заметить никаких признаков жизни. Хотя Каррис понимал, что убить мага сложнее, чем обычного человека и, вполне вероятно, что даже такое падение могло бы не оказаться фатальным.
Когда шок немного отступил, Каррис со всё нарастающим изумлением попытался проанализировать те чувства, которые охватили его в тот миг. Конечно, это была радость от того, что он всё-таки не совершил непоправимого. Но, с другой стороны, там был и страх разоблачения. Кто знает, как повёл бы себя мессир, останься он жив? Но главным открытием стало чувство горького разочарования, пронзившего его сознание словно игла в тот самый миг, когда ему почудилось шевеление, и тут же испарившееся. Но оно оставило след, послевкусие, и теперь Каррис ощущал его, словно горечь во рту.
Да, он действительно почувствовал разочарование, когда на мгновение решил, что мессир жив. Как ни страшно было то, что он сделал, но одно было несомненно – это даровало ему свободу, лишая мягкого диктата Каладиуса. И лишь теперь Каррис вдруг понял, что всё это время с тех самых пор, как он осознал смерть мессира, он помимо всех других чувств испытывал ещё и некое скрытое облегчение.
Смерть Каладиуса обрывала все
те болезненные связи, что существовали между ними. Она чётко и без возможности что-то изменить решала давнишнюю задачу, над которой Каррис бился уже больше десяти лет. Возможно, такие чувства испытывают дети или жёны после смерти мужа-тирана: страх, растерянность, боль утраты, но вместе с тем и облегчение.Осознание этого привела к пониманию – смерть мессира была нужна ему. Нет, конечно же он не специально сделал то, что сделал; конечно же, если у него тогда была бы секунда, чтобы подумать, он сдержал бы свой гнев, или же, во всяком случае, не выплеснул его этим страшным ударом. Но теперь, когда уже всё свершилось, если задать себе честный вопрос – а если бы можно было всё повернуть вспять, сделал бы он это? – Каррис неожиданно ясно и холодно ответил себе «нет». Если бы сам Белый Арионн сейчас, вопреки всей логике мироздания, предложил воскресить Каладиуса лишь по одной искренней просьбе его ученика, он бы этого не сделал. Не попросил бы.
И это понимание внезапно придало Каррису силы. Страх ушёл, на его место явился какой-то удивительный нервный зуд, словно от предвкушения чего-то грандиозного и крайне интересного. Захотелось хохотать от счастья, прыгать и кричать, однако молодой человек понимал, что это подкатывает истерика. Поэтому он мощным усилием воли заставил себя успокоиться.
Этот миг стал очередным поворотным моментом в судьбе будущего великого мага. Он очень чётко и ясно понял, что жизнь будет успешна лишь в том случае, если верно расставлять приоритеты, и что главным приоритетом всегда должна быть та польза, которую он извлечёт для себя. Все средства хороши для достижения цели, если ты умён и силён.
Великий маг Каладиус возродился не тогда, когда Каррис впервые назвал себя этим именем. Он родился именно в этот момент – внезапно, словно мотылёк, разорвавший тесный кокон. Теперь всё будет иначе – и это новый, возрождённый Каррис понимал совершенно ясно.
Разум легко подчинился обновлённой воле – вскоре маг погрузился в привычное состояние медитации. Он уже не раз упражнялся в развоплощении, поэтому теперь всё происходило быстрее и проще, чем в первый раз. Кроме того, на сей раз цель была куда ближе и к тому же неподвижна.
И всё же охватить сразу такой большой объём материи Каррис пока не мог. Когда он вышел из транса, то увидел, что на камнях внизу лежат ноги, обрезанные примерно посередине бедра, а также остатки одежды, кровь и фрагменты мяса. Это было всё, что осталось от Каладиуса.
Несмотря на слабость, Каррис понимал, что нужно уходить. Он сейчас создал столь сильный выброс в возмущении, что все маги в окрестности мили, наверное, подскочили на месте. Вряд ли кто-то тотчас же побежит отыскивать место столь мощного воздействия, но рисковать не следовало. То, что осталось от мессира, уже не представляло угрозы. Вскоре прибрежные крабы и чайки окончательно решат проблему.
Правда, они не могли решить проблему с исчезновением Каладиуса. Он был слишком известен в Кинае, чтобы никто его не хватился. Совершенно ясно, что рано или поздно о нём забеспокоятся, его начнут искать, начнут задавать вопросы. И с этим нужно было что-то делать.
Решение пришло почти мгновенно. Оно было не идеальным, и в иных условиях Каррис вряд ли решился бы на подобное, но теперь выбирать уже не приходилось. Чтобы Каладиуса не хватились, нужно самому стать Каладиусом. По крайней мере, исчезновение нелюдимого и вечно пропадающего за книгами ученика никто и не заметит. Конечно, принимая имя Каладиуса, он вновь взваливал на себя то бремя, от которого едва успел избавиться. Но он – не мессир. У него есть цель и есть воля. Он справится!