"Фантастика 2024-30". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Внутренняя энергия выплеснулась вверх, порождая колебания воздуха.
Захария тем временем мелькнул в пространстве, моментально сокращая расстояние между ним и практиком льда. Он все еще не был серьезен, так как попросту не верил, что хоть какая-то угроза может исходить от этого юнца. А рана на плече — это лишь пустяк для такого бойца как он.
И это было его ошибкой.
Едва он встал с Ивором лицом к лицу, между ними появилось множество больших безупречно белых перьев. Они все неподвижно застыли в воздухе, излучая энергию чистого льда.
Ивор отскочил назад и подал импульс своей энергии.
— Хельхейм!
С
Рука Ивора дрожала. Он изо всех сил поддерживал свою технику, несмотря на кровь, сочащуюся из ран и носа. Его глаза уже давно заплыли, окрашивая мир в красноватые оттенки, но он держался. Стиснув зубы, он готов был сражаться. Даже если победу придется выгрызать зубами у самой смерти.
Звездочка молчала, она все понимала и была рядом, используя все свои силы, чтобы хоть как-то помочь своему спутнику.
Рисбо не шевелился вовсе. Он замер, вместе со своим дыханием, а его сердцебиение пульсацией отдавалось в виски. На мгновение, всего на половинку вдоха, он поверил, что его друг сможет победить. Тогда вместе с Захарией исчезли бы все проблемы и стало бы так просто.
Но жизнь никогда не бывает простой.
Лишь за одно мгновение кроваво-красный разрез уничтожил технику Ивора, пожирая всю энергию, которую он туда вложил.
Едва клубящийся голубой дым исчез, показалась фигура кагана. Он выглядел так, будто его только что истерзала стая собак. В броне виднелись многочисленные вмятины, а открытые участки были изранены и окрашивали его кожу кровью.
Подскочив к Ивору, Захария ударил ногой в лицо, заставив его с болезненным хрипом повалиться на спину. Он снова оказался вблизи, поднимая тело юноши за волосы. Другой рукой хазар нещадно наносил удары по всем жизненно важным органам.
— Не стоило тебя недооценивать. Ты стал бы сильнее, чем Пересвет. Если бы дожил.
Хазар обнажил зубы, которые также были измазаны в рубиново-красный цвет.
Ледяной практик задыхался, вновь и вновь сплевывая подступающую кровь. Боль заполнила его разум и кроме нее он больше не ощущал ничего. Внутренние органы смещались и сминались под животной силой ударов.
«ИВОР, Я НЕ МОГУ ВЫЙТИ! Я НЕ МОГУ ПОМОЧЬ ТЕБЕ! Кажется, Мировое Древо почувствовало, что ты нарушил его законы»
Звездочка пыталась покинуть внутренний мир Ивора, но тот уже замкнулся, подготавливаясь к испытанию Древа, ведь именно с этого этапа, каждый прорыв практик должен подтверждать свою силу. Пусть Рандгрид и была могущественной валькирией раньше, но сейчас являлась лишь остатком своего былого величия. Маленькой сущностью, сила которой ограничивалась двумя съеденными артефактами и подавлялась великим проклятьем — Венцом Пожирающих Бурь.
Она стучала по границе внутреннего мира, разбивая свои маленькие кулачки в кровь и сотрясая все вокруг. Рандгрид кричала снова и снова, пытаясь пробиться через тот барьер, что установили законы Мирового Древа.
Внутренний мир дрожал так, словно его коснулись сразу все стихийные бедствия мира, а крик Валькирии пронзал воздух.
Но Ивор уже
ее не слышал.Вспышки боли возвращали юношу в сознание, едва он его терял. Демоническая энергия протыкала его, не оставляя ни одного живого места на теле. Ни одной кости не осталось целой. Вся кожа покрывалась темно-фиолетовым цветом синяков и ссадин.
«Прошу тебя, не умирай! НА КОЙ ЧЕРТ ТЫ ВООБЩЕ ВВЯЗАЛСЯ В ЭТУ ВОЙНУ! ТЫ ТУПИЦА! Идиот! Дурак… Я же помру вместе с тобой. Ты обещал, что спасешь меня от проклятья! Ты говорил, что истинные мужчины всегда держат свое слово, так какой ты мужчина после этого?!»
Рисбо не хотел смотреть на все, что происходило, но просто не мог отвести взора. Его тело замерло в ступоре. Он наблюдал, как Ивора буквально забивают до смерти голыми руками. Страшное и жестокое зрелище, однако, Захария считал, что таким образом он проявляет уважение к противнику.
К тому, кто смог его всего лишь удивить.
Очередной свирепый удар откинул Ивора на десяток шагов.
Но юноша не упал. Он стоял на ногах, покачиваясь из стороны в сторону. Его сознания явно держалась лишь на каких-то незримых ниточках силы воли.
— Нет, ну ты можешь в это поверить? Он все еще стоит! Что за безумец. Ха-ха. — Захария веселился, его настроение было на высоте. — Как жаль, что ты не Хазар. Ты был бы моим лучшим воином. Я впервые вижу такую тягу к жизни.
Внезапно, Захария перевел взгляд на остолбеневшего подчиненного. Он снова усмехнулся, ведь в его голове родилась великолепная идея.
— Рисбо! — окликнул артефактора каган, чем вернул его в реальность и заставил юношу вздрогнуть. — Это же твой друг. Добей его.
Захария отошел на несколько шагов и скрестил руки на груди в ожидании представления, но юноша не двигался.
— Во славу великого Тенгри и нашего каганата, я приказываю тебе, Рисбо! Иначе и Сати, и та девка, которую ты притащил и так отчаянно хочешь спасти сдохнут самой ужасной смертью прямо на твоих глазах! Я буду отрезать их плоть по маленькому кусочку и заставлять тебя слушать их болезненные стоны. Ты ведь не хочешь этого, верно?
Рисбо нервно замотал головой. Грудь сдавило невидимой силой, а руки дрожали, так будто бы молния ударила в его тело.
— Так вот иди и закончи то, что должен! Он даже не шевелится, я уже все для тебя подготовил. Ну не лучший ли подарок от твоего любимого кагана?
Медленно переставляя ноги, артефактор преодолел расстояние, отделяющее его от бывшего друга. Он остановился всего в половине шага и глядел в уставшие, заплывшие болью глаза, в которых было так много ненависти к нему и всем хазарам, сколько никогда не доводилось видеть.
Избитый и израненный Ивор даже не мог говорить. Его губы слегка подрагивали, проливая струйками бесценную кровь. Но он все еще решительно смотрел вперед.
Трясущимися руками Рисбо взялся за свой пояс и вытащил из него короткий кинжал.
Слезы полились из его глаз ручьем. Он не мог этого сделать, не хотел, но в последний момент в голове его пронеслись вереницей воспоминания из далекого прошлого. Он вспоминал отца и его прощальный подарок. Не Вирхора, тот взял его к себе лишь потому, что женился на его матери, а настоящего отца, что ушел, когда ему даже не стукнуло пяти лет. Почему-то он никогда не придавал значения тем словам, но сейчас последняя фраза его родного папы отчетливо возникла в его голове.