"Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Да у нас у самих такие фермы есть. Исправительные. С военнопленными и преступниками. Нам сначала рассказывали, что они все именно такие... — Дестрой досадно махнул рукой. — Да ну понятно, что облажались! Рты раскрыли, уши развесили и ага... Меня там вообще тогда ещё не было. Я-то уже со второй экспедицией сюда добрался.
— Да чё ты пристал, действительно! — Неожиданно вступилась за него Кира. — Мы же тут не за тем, чтобы на них бочку катить. Сами так же чуть не попали с крюками...
— С крюками? — Удивился Дестрой и покосился на свой протез.
— Да, местные... — Махнула рукой
— Ага... Вот об этом я и хотел спросить. Или точнее... Попросить. Вы всё правильно говорите, что одним нам тут не справиться. Освобождённые ребята, конечно, не против помочь... Но их ещё учить и учить... Вот мы и можем, что только партизанить на грани выживания...
— С нами у вас, конечно, будет на пару штыков больше... — Глянув на Киру, я получил от неё согласный кивок. — Но это не то, что спасёт вашу маленькую миссию.
— И это тоже так... Вы только поймите правильно! — Командир будто бы спохватился. — Мы не собираемся выдвигать вам ультиматумы или шантажировать дозой «Антижорина». Была бы — уже бы дали... Но нам нужна помощь. Вы же наверняка знаете местные расклады лучше нас. И сможете помочь нам наладить контакты с Москвой. С Рязанью. Я слышал, что с этим... Королевством ещё как-то связана Тула и Муром. Какой-то у них торговый союз или типа того. Может с ними можно вместе одолеть этих сатрапов? Или хотя бы показать им, что мы теперь будем говорить как равные... Не знаю... Вам точно лучше знать.
Мы снова переглянулись. Кира вопросительно приподняла брови, словно предоставляя мне право решать.
— И ещё я слышал... — Торопливо добавил Дестрой. — Ну, конечно всякое рассказывают... Но я слышал, что Шутник терпеть не может всяких подонков. И недавно освободил из бандитского рабства кучу народа...
— А про меня? Про меня что, до сих пор ничего не рассказывают?! — Возмутилась девчонка.
— Рассказывают. — Неожиданно к нашему разговору присоединилась блондинка, шагнув у нас из-за спины к свободному местечку рядом с Дестроем. — Говорят, что Кира тоже ненавидит тех, кто обижаете девочек и малышей. Совсем как твой тёзка.
Присев на краешек лавки, Алина уставилась на нас своими огромными серыми глазами. Сколько ей? Как Белле. Лет пятнадцать, не больше. Но взгляд... Намного старше.
— Поэтому я вот думаю, что вы нам всё-таки поможете. Да? — Поджав губы, она пару секунд помолчала. Но тут же продолжила, немного смущённо. — И ещё... Скажите, Павел... А ваше отчество, случайно, не Сергеевич?
Глава 6. Идеальная инфекция
Когда я разлепил глаза, то понял, что произошло немыслимое. Кира проснулась раньше, чем я. Гораздо раньше. Так как сейчас сидела в кресле напротив, уписывая за обе щёки гречку с парным молоком.
Заметив, что я не сплю, она спешно проглотила очередную ложку и улыбнулась, обнажив зубы с не очень эстетично налипшими чешуйками гречки:
— Значит, физрук...
Ещё ночью мы выяснили, почему Алина казалась мне знакомой. Оказалось — не казалось. Она не только жила в Митино. Но, в добавок, её класс был одним из тех, в котором я когда-то преподавал физическую культуру. Её имя и фамилию я регулярно
видел в классном журнале, выставляя оценки за очередную сдачу нормативов.— И не только. — Я по привычке потянулся за маской. Но, взяв её со стула, решил пока не одевать. Кроме девчонки в выделенной нам комнатушке сё равно никого не было. А она меня уже и не таким видела.
— Всё-таки не угадала... — Запустив в рот ещё одну ложку с верхом, Кира продолжила с набитым ртом. — Наверное, ефё и турифтичефкий крувок какой-нибудь вёл? Типа там как раввефь кофтёр конферной банкой... Или добыть воду в пуфтыне... Ф помофью дефяти фекретных морфких увлов?
— Наверное.
— Ну да... — Девчонка проглотила кашу и отставила тарелку в сторону. — У меня вот у мамаши подруженция тоже учительницей была. Говорила, что на одну ставку никак не прожить. По любому нужна ещё какая-нибудь халтурка. Кружок там или репетиторство...
— Для меня это была не халтурка. Мне нравилось, то, что я делал. И у меня хорошо получалось.
— Не сомневаюсь... Поэтому ты со всеми вокруг так ловко общий язык находишь... Ты ж, получается, всю жизнь вот с такими работаешь... Работал. С детьми.
— Не всю. Но долго, да. — Поднявшись с кровати, я почувствовал, что и тело толком не отдохнуло. Мышцы ныли как после долгой тренировки.
— Ну чё ты дуешься-то всё. Я тебе вот кашу оставила. И физра, кстати, у меня вообще была — любимый предмет!
— Это заметно.
Во взгляде Киры на секунду промелькнула тень гнева. Но она быстро расслабилась и снова улыбнулась:
— Ладно, ворчун! Приму за комплимент! Я никогда задротом-ботаном не была, чё уж там...
— Так это он и был. И я не дуюсь. Просто немного не выспался, не обращай внимания.
— Я думала, что такого не бывает... Может этот второй «Автоном» не навсегда работает...
На самом деле я вообще почти не спал. И, когда мы расположились на ночлег, остаток ночи раздумывал над тем, как поступить в сложившейся ситуации. Но не жаловаться же на это девчонке... Жаловаться вообще бесполезно. А для мужчины — ещё и унизительно.
Нет, конечно, этим ребятам нужно помочь. Над этим я голову не ломал. Чем дольше мы разговаривали вчера с ними за поздним ужином, чем больше я слышал их собственные рассказы о том, чего они достигли за месяцы после удара эпидемии, что пережили, что потеряли и что обрели... Тем меньше у меня оставалось сомнений на этот счёт. Как и у Киры. Их командиры явно умели думать наперёд. И заботились о своих подопечных, а не гребли под себя всё, до чего дотягивались, погрязая в жадном потреблении остатков благ цивилизации и в животном доминировании над беззащитными слабаками, малышами и одиночками.
В то же время их методы руководства были достаточно жёсткими для текущих времён. Кто не работает — тот не ест. А ещё не получает медицинской помощи и не имеет доступа к школе. Плюс, нулевая толерантность к предателям, дезертирам и преступникам.
И если для раба, который знает, что такое свобода, она обычно является самым заветным желанием, то для участников этих сообществ изгнание было самым страшным наказанием. Страшнее казни. Как я и предполагал, все граждане этого «Альянса» трудились сообща добровольно.