"Фантастика 2024-39". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Звук получился смешным – немного похожим на шлепанье теста, а немного на пощечину. Последнее сравнение, неожиданно пришедшее в голову, так насмешило студента, что он махнул рукой и оставил напарника в покое. Вернулся на свое место у столба. Сердце еще колотилось, усиленно гоняя кровь, легкие горели словно после пробежки, но злость улеглась. Да и как можно злиться на такое отребье? Презирать – да. Но злость – слишком сильное чувство, его нужно приберегать для достойных врагов.
– Спасибо… – негромкий и хриплый голос, прозвучавший над самым ухом, заставил студента отшатнуться,
В первые несколько мгновений он моргал и ошалело оглядывался по сторонам, пока не понял, что звук «и» в услышанном слове слишком длинный и дрожащий, словно ржание.
Кентавр? Точно, он.
– Ты понимаешь нашу речь? – ничего умнее этого вопроса не пришло парню в голову.
– Немного.
И опять раскатистый, похожий на ржание звук. На этот раз – «г». У него получилось – «немног-г-г-го».
– Ух ты! – по-мальчишески восхитился Антоло, но вспомнил, что его только что поблагодарили. – Не стоит…
– Стоит. Для степного воина это хуже смерти.
– Да чего там… – пожал плечами студент. – Обычаи моей страны тоже не одобряют мужеложства, а тем более… – Он хотел сказать – скотоложства, но постеснялся. Все-таки не с быком или мулом разговаривает. Кентавры хоть и отличаются от людей, а все же существа мыслящие.
– Свобода и честь… – Конечеловек словно и не слышал его запинки. – Две великие ценности. Честь ты мне сохранил… – Руки, плечи и спина вновь напряглись, пробуя на прочность колодку. – А свобода…
– Ты понимаешь, – смущенно проговорил солдат. – Я не могу. Ведь ты нарушил… Я имею в виду… – Он совсем запутался и запнулся, моргая и стараясь не смотреть кентавру в глаза.
Конечеловек тоже молчал. Дышал с хрипом и присвистом, как запаленная лошадь. Как бы то ни было, а унижаться просьбами он не собирался. Гордый сын Степи. Прирожденный воин, но, вместе с тем, гуляка и буян.
Лежащий на земле Горбушка заворочался, подтянул штаны, смешно приподнимая задницу. Встал на ноги. Подобрал свалившийся во время драки шлем. Покрутил его в руках. Бросил косой взгляд на Антоло, всхлипнул:
– Совсем озверел…
– Иди на место! – отмахнулся табалец. – Глаза б мои тебя не видели!
– Иду, иду… – скороговоркой зачастил Ламон. – Я чо? Я ничо… Я человек спокойный, тихий…
Сутулясь, как побитый кот, он прошел мимо Антоло и вдруг прыгнул на студента, обхватил его поперек туловища и толкнул спиной на столб. Молодой человек не ожидал нападения, а потому не сумел удержаться на ногах. Воздух покинул легкие, острой болью отозвался хребет между лопатками. Горбушка, развивая успех, боднул Антоло в подбородок, а потом два раза ударил кулаками в живот.
– Чтоб ты сдох… – шипел нападающий. – Убью… Убью… Убью!
Антоло вяло отмахнулся, мазнул Ламона по щеке. Тот зарычал и ударил студента коленом в пах. К счастью, попал в середину бедра. Тоже больно, хотя и не так…
С внезапно вернувшейся яростью Антоло отпихнул от себя противника. Сунул кулак прямо в оскаленный ненавистью рот. Горбушка хрюкнул, но продолжал переть, словно бык на красную тряпку. Студент поднырнул под его руку, ударил под ребра и, схватив за ворот, бросил на тот самый столб,
о который его только что припечатали спиной.– А-а-а! – заорал, разворачиваясь, Горбушка. Со струйкой крови, стекающей с разбитой нижней губы, он казался мифическим чудовищем – ламией или брухой. – Убью, подлюка!
Бывший побирушка схватился за меч, потянул его из ножен. Антоло внутренне съежился, не зная как быть. Сражаться с однополчанином он не собирался. Да и что потом объяснять командирам? Нарушили караульный устав… Но и подставлять голову под клинок полудурка, свихнувшегося от злости, он не хотел. Вот задачка! Какому профессору под силу ее решить?
И тут он заметил, что Ламон бросил меч и закинул обе руки за голову, выгибаясь и встав на цыпочки. А совсем рядом, в каком-то локте, горели мстительным огнем широко распахнутые глаза кентавра. Он, несомненно, как-то удерживал солдата. Но как? Это со скованными руками, зажатой в колодку головой?!
– Заснул? – неожиданно проговорил степной воин. – Прибей ег-г-г-го!
А ведь и правда, сколько можно ждать? От Горбушки только шум и беспокойство. Как еще весь лагерь не сбежался?
Прибить, не прибить…
Антоло вдохнул поглубже и изо всех сил ударил Ламона в подбородок.
Получилось!
Глаза солдата закатились, ноги обмякли, и он осел кулем в пыль.
Кентавр пошевелил пальцами – оказывается, он схватил Горбушку сзади за волосы и тем самым придержал его.
– Ломай замок, – решительно проговорил степняк.
– Зачем? – охнул Антоло, озираясь по сторонам.
– Я знаю устав имперского войска. А ты?
Парень кивнул. Верно. Сколько разделов устава он уже нарушил? И не сообразить сразу. Теперь самое меньшее наказание, которое его может ждать, – порка кнутом у столба. Десять ударов. А если господин капитан сочтет, что он первый начал, или поверит Ламону, который наверняка будет обелять себя и вешать всех котов на противника, то по закону военного времени… Страшно даже подумать.
– Вместе убежим, – будто услышал его мысли кентавр. – По одиночке пропадем.
– А как же…
– Дело твое.
Четвероногий гордо замолчал.
Антоло подумал… и вытащил меч. Как будто в омут бросился с обрыва вниз головой.
Ремни, притягивающие ноги кентавра к столбам, много времени не отняли. Конечеловек взбрыкнул, отбрасывая ошметки кожаных полосок. Ударил копытом.
– Ну же!
С замком, соединяющим половины колодки, пришлось повозиться. Ломая дужку, Антоло погнул меч. Дрянную сталь, если сказать честно, поставляли имперской армии.
– Сво… – хотел закричать кентавр, но одумался и сказал вполголоса: – Свобода!
Он подпрыгнул на всех четырех, взмахивая в воздухе задними ногами, а руками сотворил неприличный жест, повернувшись в ту сторону, где должен был располагаться шатер полковника, благородного господина т’Арриго делла Куррадо.
– Меня зовут Желтый Гром. Я из клана Быстрой Реки.
– Антоло. Я из Табалы. Местечко Да-Вилья.
– Бежим?
Студент обреченно кивнул. Что еще остается? Или в бега, или самому голову в петлю сунуть, чтобы не доставлять лишних хлопот товарищам.