"Фантастика 2024-39". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Вон, слышишь, завывает? — с непривычной для него злостью бросил словен. — Я же рассказывал! Или не помнишь? Эдгар Эдвардссон, внук короля Эдмунда Железный Бок, привез для отца Бернара реликвию от самого Папы Римского…
— Помню. И что с того?
— Когда он вышел из избы, ларец с реликвией был у него в руках… Я не сразу сообразил. Только сейчас дошло…
— Погоди-ка… — В глазах Марии промелькнул огонек заинтересованности. — Он молился над реликвией? Это мощи какие-то?
— Эдгар Эдвардссон говорил, что там ноготь Иисуса Христа.
Королевна нахмурилась и стала разительно похожа на своего отца. Если бы у девушки были развязаны руки и она могла дотянуться до любого, даже самого тупого и ржавого меча, мало бы не показалось ни хевдингу Модольву, ни
— Значит, молился… И продолжает молиться.
— Как видишь.
Вратко кивнул на окошко, за которым слышалось:
— …Tu ad dexteram Dei sedes, in gloria Patris. Judex crederis esse venturus. Te ergo quaesumus, Tuis famulis subveni, quos pretioso sanguine redemisti. Aeterna fac cum sanctis Tuis in gloria numerari…— Так вот ты какова, сила Иисуса Христа… — задумчиво проговорила Мария. — Воистину велик ты, Сыне Божий. Только почему силу даешь лживым и продажным, хитрым и двуличным, жадным и жалким? — В ее голосе послышалось сдержанное рыдание.
Еще бы, ведь она с детства воспитывалась в христианской вере. Трудно принять предательство служителей Господа, которым привык верить и слушать их во всем, прибегать к ним с горестями и бедами, просить совета и помощи.
Вратко глянул на королевну. Она снова замерла на лавке, уставившись неподвижным взглядом в тлеющие угли. Остывающая зола в очаге мерцала багровым пламенем, и казалось, что по лицу королевны пробегают кровавые сполохи, предвестники недобрых дел.
— Fiat misericordia Tua, Domine, super nos, quemadmodum speravimus in Te, — закончил молитву Бернар.
И тут же послышались оживленные голоса урманов, шутки и раскатистый хохот.
— Во имя Господа нашего, да пребудет с нами Его благодать! — выкрикнул Модольв. — Войска Харальда больше нет!
Глава 22
Загадка Грааля
Заслышав голос хевдинга, Мария дернулась и закусила губу.
«Ну да… — подумал Вратко. — Отец, а теперь еще и брат… Хоть и сводный, а все же родная кровь. И Хродгейр… Неужели все погибли? Не может такого быть. Какая бы жестокая битва ни была, все равно кто-то должен выжить. Есть же, в конце концов, почетный плен. Или плен ради выкупа, на самый крайний случай»…
Дверь отворилась. Подозрительно поглядывая на новгородца, вошел Эйрик. Викинг опустился на колени около очага и принялся раздувать угли. Замерз, что ли? Но когда следом заглянул хевдинг, сопровождаемый монахом, Вратко догадался — горящий очаг понадобился им для света, а не для тепла.
Отец Бернар уселся на лавку напротив Марии, Модольв застыл у двери, подпирая плечом стену, а Эйрик так и остался на земляном полу, только лицом к пленникам развернулся.
После довольно долгого молчания монах проговорил:
— Если ты, Мария Харальдсдоттир, обещаешь не делать глупостей, я, пожалуй, разрешу тебя развязать.
Королевна смерила его презрительным взглядом, но ответа не удостоила.
— Так развязывать, что ли? — с ленцой бросил Эйрик.
Отец Бернар вздохнул, пожал плечами.
— Развяжи, — кивнул Модольв. — Никуда она не денется.
Викинг с видимой неохотой поднялся, подошел к королевне и размотал стягивающий ее локти ремень. Мария пошевелила плечами, но по-прежнему не обронила ни звука.
— А змееныша? — Эйрик указал на Вратко.
— Ну, развяжи и его тоже… — милостиво разрешил монах.
— А в драку не кинется?
— Ты боишься? — буркнул хевдинг.
— Я? Один раз успокоил и во второй раз справлюсь. — В голосе викинга звучало неприкрытое хвастовство.
— Так что спрашиваешь?
— Начнет кулачонками махать, шум поднимет, разговору помешает…
— А мы его сейчас спросим. Эй, как тебя там? Подарок Ньёрда? Обещаешь тихо сидеть?
Вратко потрогал языком осколок зуба. Губа все еще кровоточила. Судя по тяжести, она уже набрякла и скоро будет свисать едва ли не до груди. Получать еще раз по зубам парню не хотелось. Да и что он сможет сделать в одиночку, с раненым плечом против двух опытных воинов? Хотя вцепиться в горло монаха очень хотелось.
—
Я буду тихо сидеть, — ответил он.— Обещаешь?
— Обещаю.
— Перекрестись.
— Не могу.
— Ах ты безбожник! — возмутился Эйрик.
— Сам ты безбожник, — вяло огрызнулся словен. — Как я со связанными руками креститься буду?
— Заткнись, умник! — Викинг несильно толкнул Вратко в плечо.
Новгородец не сдержал стона.
— Ага! — осклабился Эйрик, будто что-то приятное услышал. — Значит, попал я в тебя? Тогда, на речке…
— Попал.
— Ну, стало быть, бояться тебя нечего. — Викинг почти без усилий приподнял парня за шиворот, попытался развязать веревочку. Узел не поддавался, тогда Эйрик, не утруждаясь попусту, вытащил нож и одним взмахом решил задачу. Толчком вернул словена на место. — А ты хорошо плаваешь.
«А ты плохо стреляешь», — хотел ответить Вратко, но передумал. Зачем лишний раз дразнить человека, и без того скорого на расправу? Ради нескольких пинков и зуботычин? Вместо разговоров парень с наслаждением размял затекшую руку.
— Что молчишь? Ответить нечего?
Эйрик зло прищурился. Похоже, он не желал отступать просто так, не покуражившись над пленником.
— Оставь парня в покое! — вмешался Модольв, заметив нетерпение, проскользнувшее по лицу монаха. — Дай поговорить.
Викинг скривился, пожал плечами, но отошел и уселся на прежнее место.
— Начинайте, святой отец, — сказал Белоголовый.
Бернар сложил ладони перед грудью, опустил глаза к полу.
— Gloria Patri, et Filio, et Spiritui Sancto, — начал он. — Sicut erat in principio, et nunc, et semper, et in saecula saeculуrom. Amen.— Истово перекрестился. — Сразу хочу сказать, ваше высочество, что сражение закончилось, как я и предполагал. Граф Тостиг не принял предложения своего брата-короля. Он мог бы сохранить жизни норвежских воинов, но предпочел стоять до последнего. И умереть под чужим знаменем. Я всегда знал, что ума у Тостига недостаточно, чтобы глядеть в будущее хоть на самую малую малость. Саксы возобновили атаки. Возможно, конунг Харальд, если бы был жив, сумел бы построить оборону таким образом, что его войско сдержало бы нападающих. Но у Тостига не хватило опыта, не хватило силы воли и решимости, чтобы управлять войском как следует. Единственно, что удалось ему хорошо, это умереть. Он пал вместе со всей своей дружиной рядом с дружиной Харальда Сигурдассона, которая до последней капли крови защищала тело погибшего государя. Саксам удалось прорвать строй сразу в нескольких местах. Битва разделилась на много небольших схваток. Норвежцы гибли. Многие знатные ярлы были убиты, и некому стало командовать. Ближе к полудню от кораблей пришел с подмогой Эйстейн Тетерев, а с ним Олаф Харальдсон, Паль и Эрленд, братья Торфинссоны, и тысячи две бойцов. Они, пожалуй, могли бы преломить ход сражения в пользу северян, но, торопясь, вышли в путь без шлемов и кольчуг, а кроме того, бежали бегом и из-за усталости едва стояли на ногах. И тем не менее первоначально Эйстейну сопутствовал успех. Они отбросили саксов почти что к берегу Дервента, но там королю Гарольду удалось наконец-то составить плотный строй. Сам он во главе рыцарской конницы обошел норвежцев сбоку, а брат короля Гурт Годвинссон с конными дружинами нортумбрийских танов зашел с другой стороны. И норвежцы были разбиты. Их воины впадали в боевое неистовство, отбрасывая щиты, и гибли десятками и сотнями под ударами копий и стрел. Лишь нескольким дружинам удалось отступить, сохраняя строй…
Монах закашлялся и остановился, чтобы перевести дух.
«Красно говоришь, — подумал Вратко. — Только к чему ведешь? Непонятно».
Наверняка отец Бернар преследовал какую-то цель. Но какую? Зачем ему может понадобиться королевна? Впрочем, хитрый лис ведет свою, сложную игру. Что ж, пускай сам рассказывает.
— Я могу посочувствовать вашему горю. — Монах продолжил, словно подслушав мысли новгородца. — Терять близких тяжело. А терять их на глазах… тяжело вдвойне. Конунг Харальд погиб. Судьба Олафа Харальдсона неизвестна. Ее высочество осталась одна в чужой стране, среди враждебно настроенных людей…