"Фантастика 2024-40". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Параллельно шёл процесс формирования и распространения пышного букета легенд и сказаний о совершенных подвигах. Это было именно устное народное творчество, а не простая передача информации. Его таучинской спецификой являлось то, что фигуры главных действующих лиц, включая «кивающего» Кирилла, не возвеличивались, не превозносились до небес, а наоборот — как-то меркли, размывались, растворялись в основном участнике событий — «мы», «наши», «таучины». С противником же происходило обратное — служилые и их союзники превращались в жалких прихвостней титанической фигуры «главного менгита».
Процесс рождения эпоса, наверное, был весьма интересен с научной точки зрения, но Кириллу было не до науки. И не только из-за того, что его мучили головные боли. Удар по башке что-то
С окончанием военных действий призрак центрального руководства окончательно растаял. Зная таучинскую вспыльчивость, следовало ожидать массы конфликтов всевозможной тяжести из-за добычи. Ссоры, конечно, возникали, дело даже доходило до поединков — борьбы на снегу в полуголом виде. Но не более того! В основном народ умудрялся как-то договариваться. Кирилл не сразу понял, что именно этот переговорный процесс всё ещё держит вместе основную массу участников похода. Вмешиваться в него не имело ни малейшего смысла — интересы Кирилла по старой памяти представлял Чаяк, а сам он вновь сделался фигурой хоть и известной, но маловлиятельной.
Отказавшись от участия в «посиделках», Кирилл лишил себя удовольствия послушать, как его хитромудрый «друг» проводит в жизнь свой новый «коммерческий» план. Его познакомили лишь с результатами. А суть дела была в следующем.
Столь великое и успешное деяние, свершённое таучинами, не обошлось, конечно, без помощи всемогущего демона Тгелета — не забыли предшествующие события? За это его нужно отблагодарить — кто против? Особенно если учесть, что перед началом похода никаких жертв не приносилось — помните? Значит, теперь надо воздать сторицей — есть возражения? Возражений, конечно, нет — мы ещё и попробуем перещеголять друг друга своей щедростью, но уж больно туда идти не хочется — не по пути совсем... Да и зима кончается... В общем, как-то что-то... Ладно! Тогда Чаяк расстарается для общества! Пусть ему отдадут жертвенных оленей, и он отправится с ними к обиталищу Тгелета!
«Ну да, — мысленно усмехнулся Кирилл, — при существующем здесь уровне отчётности и подотчётности можно считать, что ему просто подарят лучшую часть стада — ай да Чаяк! Можно поспорить, что акта „приёма-сдачи“ с печатями и подписями от него никто не потребует!»
— Ты, конечно, пойдёшь со мной, Кирь? — спросил «друг». — У тебя с Тгелетом особые отношения — об этом все знают!
— Слушай, Чаяк! У меня болит голова... Но это — ерунда! Главное, что такая...
«...что такая походная жизнь сидит у меня в печёнках! Я хочу к жене — к Луноликой! — хотел сказать Кирилл, но вовремя осёкся. — Всё это аргументы, недостойные мужчины — по таучинским понятиям, конечно. Нужно придумать что-то другое, но... Но что за намёк про особые отношения? О которых к тому же все знают? А ведь, похоже, он опять меня „подставил"! Точнее, выставил в качестве аргумента, чтобы ответственную (и прибыльную!) миссию поручили именно ему! То есть у Киря „особые отношения", а Чаяк ему первый друг. Значит... Чёрт, ведь придётся соглашаться! Ладно, зато побываю возле „ворот" в родной мир, хотя это, конечно, бесполезно — мне здесь париться ещё два года».
— ...что такая... что такое дело надолго задержит нас, — продолжил Кирилл своё высказывание. — Может начаться весенняя распутица!
— Не беспокойся, друг, — мы успеем! — заверил Чаяк.
Берега тёплого ручья по-прежнему выглядели как бойкий перекрёсток, только без пешеходов и транспорта. Точнее, как место первобытных пикников. Причём какая-то компания
«отдыхала» тут совсем недавно — ушла, вероятно, перед самым появлением немаленькой команды Чаяка. Кирилл был теперь «в своём уме», и многое стало интересовать его как учёного: «Куда всё-таки деваются жертвоприношения? А вдруг этот объект связан с „воротами" в другой мир? Перевал Уюнкара, в общем-то, отсюда недалеко... Кроме того, оказывается, существует обряд непосредственного общения с демоном! Ему нужно рассказать о своих проблемах или свершениях, а он может дать совет или просто выразить своё отношение. Между прочим, складывается впечатление, что в данном случае этот обряд я и должен выполнить, меня для того сюда и притащили. Может, обойдётся? Может, я пешком постою?»В первый же день по прибытии Кириллу показали «исповедальню». Место оказалось не очень таинственным — некое подобие пещеры или грота, глубиной метров семь-восемь. Заканчивалось оно не «коренной» стенкой, а завалом из каменных глыб, причём не до самого свода — там темнела довольно широкая щель. Наверное, пустота в горной породе продолжалась и дальше, но никого это не интересовало — спелеологических упражнений обряд не предусматривал. Зато предусматривал процедуру предварительного «очищения». Она заключалась в том, что перед походом в каменную нору нужно в определённом месте накопать из-под снега веток и мха, разложить их кучками на восемь сторон света и по возможности одновременно поджечь. Потом забраться внутрь этой октограммы, побрызгать в каждую сторону собственной кровью и раздувать эти костерки, не подкладывая нового топлива. Хорошим знаком считается, если все они прогорят одновременно. «Похоже на подачу дымового сигнала, — мысленно усмехнулся Кирилл. — Интересно, зачем он вездесущему демону?»
Всё бы ничего, но завершиться процедура должна была публичным приёмом какой-то дряни, хранящейся у Чаяка в кожаном мешочке. Кирилл попросил показать её и без труда опознал сушёные мухоморы. «Э-э, ребята! — всполошился учёный. — Мы так не договаривались! После этих грибочков и здоровым-то людям мало не кажется, а я со своей больной головой просто копыта откину! Что делать, блин?!»
Почти в отчаянии Кирилл стал перебирать свой скудный скарб, надеясь найти среди немногих имеющихся «иномирных» предметов что-нибудь настолько соблазнительное, чтобы... Как назло, ничего по-настоящему «ценного» Чаяк из его запасов не захватил. Ну, если только... Учёный нажал кнопочку «С» на своём мобильнике, и экранчик засветился!
Выбрать подходящий момент для беседы оказалось нетрудно.
— Ой-е-ей... Ох-хо-хо-о...
— Что печалит тебя, друг?
— Понимаешь, Чаяк... Ведь я убил менгита возле жилища Тгелета!
— Но ведь он не наказал тебя! Скорее наоборот!
— Это так, да... Но, с другой стороны, разве кто-нибудь когда-нибудь был избавлен от наказания за пролитие здесь человеческой крови?
— Никто не знает о таких случаях... Но, наверное, менгиты просто не люди — их можно убивать везде!
— Может быть, ты и прав... Конечно же ты прав, но... Ты же знаешь, Чаяк, чувство страха мне не знакомо! Как и тебе...
— О, да!
— Вот я и думаю... Может, ты сходишь к Тгелету...
— ?!?
— ... и спросишь его, можно ли тебе владеть вот этой волшебной штукой, — Кирилл включил и выключил телефон перед носом собеседника.
— О-о-о!
— А заодно разведаешь, как он ко мне относится — это же не трудно, правда? Мне даже кажется, что если ты расскажешь демону о наших делах, то мне идти туда будет не нужно. Не захочет он меня слушать. Кажется мне так... А?
— Э-э-э... Н-н-у-у...
Расчёт оказался верным на сто процентов. Таучины вообще не слишком сильно трепещут перед своими духами и демонами, а уж Чаяк с его гибким умом и богатым жизненным опытом — тем более. Зато отказаться от понравившейся игрушки этим людям очень трудно — психологически. Кроме того, мужчине неприлично принимать «грибочки» просто так, без повода, а тут повод есть! Конечно же, таучин понял, что его «друг» просто трусит! Он и сам, честно говоря, побаивается, но зелёный холодный огонёк в чёрном предмете — это очень, очень круто!