"Фантастика 2024-41". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
А в коридоре уже грохотали сапоги любопытных стражников.
Аэроцикл они скрыли за камнями.
Здесь, в горах, нужды прятаться от кого-то не было, но осечка с вызволением прогрессора настроила Сергея на ожидание неприятностей. Не по чьему-нибудь, а по своему собственному опыту он знал, что неприятности в таких случаях по одной не ходят. А уж неприятность такого калибра просто не могла не притащить с собой шлейфа неприятностей более мелких, но от этого не менее пакостных… Шуточное ли дело — потерять
— Если б во дворце! — отозвался Чен, и Сергей понял, что последнюю фразу он произнес вслух. — Это место совсем по-другому называется — застенок!
Разговор с Главным Администратором уже состоялся. Озадаченный рассказом Сергея не менее их самих Игорь Григорьевич отключился, так ничего толком и не сказав, только попросив отлететь от дворца подальше и притаиться где-нибудь. Теперь, выполнив его просьбу и отойдя от горячки, и еще раз осмысливая случившееся, Чен спросил товарища:
— А мы его там не пропустили? Второпях-то…
Не скрывая растерянности, Сергей зажмурился, и вспомнил, как на выходе из подвала оглянулся, чтобы запомнить все, что тут произошло. В памяти всплыла картина славы, картина триумфа земного оружия — куча стражников, лежащая поперек прохода, россыпь блестящих в свете фонаря алебард и распахнутые двери. Он хорошо помнил, что не поленился открыть каждую, на которой успел найти засов, а там, где засовов не обнаружил — выбил, вырезав замки. Этих нескольких мгновений ему хватило, чтобы понять, что Чен ошибается.
— Нет. Не держали его там. Он бы нас услышал.
— А если он просто спал?
Сергей посмотрел на него с недоумением, но взгляд Чена остался серьезен и тогда он так же серьезно ответил:
— Нет. Даже если б и спал. Стражники вон тоже спали, да проснулись.
За открытыми и выбитыми дверьми они нашли семерых узников, но это были местные узники, и Сергей ничего не предпринял. Правосудие, оставалось правосудием, а лезть без спроса в чужое судопроизводство он не решился. Это только в книгах в подземельях сидели сплошь порядочные люди, а в жизни чаще бывало совсем иначе.
После того, как на шум явились стражники, они, помня указания Игоря Григорьевича, не рискнули идти вглубь дворца, и аккуратно обездвижив нежданных гостей, ретировались. Да и идти дальше куда? Не шляться же по дворцу, вламываясь в каждую попавшуюся дверь, выкрикивая фамилию потерявшегося прогрессора?
— Нет, — повторил Сергей. — Ручаюсь, что в этих самых его не было…
— Ты знаешь, а возможно его и во дворце не было… — сказал, подумав Чен.
— Был… Можешь не сомневаться. Одежда, передатчик. Посох его…
Чен мотнул головой, словно Сергей говорил что-то несущественное.
— Ну и что? Одежда часто бывает отдельно от владельца. Ты же в шкафу не ночуешь? Одежда в шкафу, а ты — в койке.
Сергей не откликнулся. Вот еще на всякие глупости откликаться, но Чен не отстал.
— Ты комнату вспомни.
— Ну, цепи, крючья, стол… — сквозь зубы пробормотал Сергей. — Барахло какое-то…
— А в тех, где люди сидели? Только цепи на стенах, да солома кое-где.
Сергей поднял голову. В этом Чен оказался прав. Во всех комнатах, которые он открыл обстановка была исключительно спартанская — голые стены да кучка травы в каком-нибудь из углов. Ну и люди по стенам, конечно. Да и не комнатами
это называется. Как-то по-другому… Вспомнить бы…— Думаешь, это у них что-то вроде склада? — неуверенно сказал он, словами нащупывая путь к правде.
— Конечно! — уверенно сказал Чен. — Не могли они его там держать.
— Ну не там держали, так рядом, — возразил Сергей без прежней напористости.
— Ближе там вообще только пустые комнаты.
Нужное слово всплыло само собой.
— Камеры, — поправил он Чена. — Камеры. Это так называется.
Несколько секунд Кузнецов размышлял, а потом отрицательно покачал головой.
— Нет. Не могли они его далеко от его вещей держать. Он же Императору жизнь спас! Его в любой момент отпустить могли!
— И что?
— Не в голом же виде?
— Был, да сплыл? — ответил поколебленный логикой товарища Чен. — Исчез… Перепрятал его Император?
Несколько минут они думали каждый над своей версией случившегося. Спасти прогрессора могли только их действия. Наверняка они хотели этого не меньше, чем сам Александр Алексеевич, но чтоб действовать, они нуждались хоть в какой-нибудь гипотезе. Хоть самой дохлой. Они раздумывали, время от времени поглядывая друг на друга — не осенила ли гениальная мысль товарища, не появились ли у него искры в глазах…
— А с чего мы решили, что его Император спрятал? — спросил вдруг поколебленный, но не сдавшийся Чен. — Может быть даже наоборот.
— Что значит «наоборот» — поднял голову Сергей. — Это как «наоборот»?
— Враги Императора. Те, кто организовал покушение, — он оживился. — Если Император, может быть, и испытывает какую-то душевную благодарность к прогрессору, то у других — тех, кому он все испортил — такой благодарности просто не может быть. Они должны желать отомстить…
Сергей застыл, не возражая и не соглашаясь. В памяти всплыл ночной двор и проникатели, крадущиеся вдоль стены. И носилки, осторожно поднимаемые на стену. Мысль крутилась в голове, постоянно возвращаясь к этой картинке — людям на стене. А потом все стало на свои места и стало стыдно от собственной удивительной глупости, помешавшей понять все это раньше. С чего это они вдруг решили, что там вещи? Все ведь как на ладони лежало! Как на ладони!!!
— Они! Точно они!
Чен смотрел не понимая. Сейчас их мысли летали в разных плоскостях.
— Знаю где и знаю у кого! — уверенно сказал Сергей. Лицо его светилось, в глазах блуждали золотистые искорки. — Есть тут такой брайхкамер Трульд.
От двух слов, сказанных Кузнецовым, в голове метеоролога родилось еще одно.
— Проникатели? — вспомнил Чен.
— Именно!
От только что обуревавшей его растерянности и следа не осталось.
— Они и унесли. Помнишь, волокли носилки? Так вот он там и лежал! Точно говорю!
Чен сперва загорелся, но быстро остыл.
— Это уже слишком, — сказал он, возвращая Сергея на землю, точнее на камни. — Зачем ему наш прогрессор?
Но Сергей, все больше и больше убеждаясь, что прав, возразил:
— Во-первых, он для него не прогрессор, а просто человек, который помешал покушению. А во вторых… Во-вторых, он всегда был неравнодушен к землянам.
Чен не обратил внимания на логическую прореху в рассуждениях товарища. В глаза лезло несоответствие куда как большее.