"Фантастика 2024-42". Компиляция. Книги 1-21

— Чего расселись? Смерти дожидаетесь?

Он побежал во тьму, волоча за руку мальчишку, а богатыри бросились следом. Из-под ног искрами разлетались монеты. Но не смотря на это с каждым шагом вокруг становилось все темнее, словно кто-то невидимый бросал в темноту лопату за лопатой…

Свет сочился едва-едва, словно пересохший родник, обессиленный долгой дорогой из подземного царства наверх, а за спиной у них ревело и грохотало. Волны горячего воздуха вылетали из темноты, толкали их в спины и осыпали золото, что лежало окрест. Потом из темноты выплыли светильники и дверь рядом с ним. Около нее Исин остановился.

— Все тут? Целы?

Он и сам видел, что все целы, но после этого рева ему хотелось услышать голоса товарищей.

— Свои все тут, а новых — никого… — прохрипел Гаврила. Богатырь лежал неловко подвернув руку под себя, а другой держал щит, что спас их от огня. Мальчишка хлопал глазами, а Избор трогая обгоревшую шею спросил:

— Джина бросил?

Исин кивнул, но уже привыкнув, что его никто не видит, подтвердил:

— Да. Пришлось…

— Самый умный поступок за всю твою жизнь, — сказал Гаврила. — Уважил…

Избор обернулся. Темнота позади них казалась звездным небом в котором грохотал гром — там тлели головешки и ревели, борясь друг с другом, джин и чудовище.

От светильника над дверью Избор поджег затоптанный факел. Теперь, когда чудовищу было не до них, он захотел посмотреть на то, что там твориться….

Факел фыркнул, напиваясь огнем от светильника и Избор широко размахнувшись швырнул его туда, где звенело золото и слышались сарацинские проклятья. Крутясь, огонь долетел до сражавшихся и рассыпался искрами, но не угас, а уже через мгновение разгорелся веселым костром.

— На сундук попал… — сказал Исин. Он по-прежнему все видел. — Сейчас займется.

Хазарин как в воду смотрел.

Сундук загорелся и свет развел противников в стороны. Разойдясь шагов на десять они приглядывались друг к другу, выбирая слабые места. Джин перебрасывал из руки в руку топор, а страж подземелья скалил зубы и крутил головой на тонкой шее.

Это не могло продолжаться вечно.

Тварь дохнула пламенем и волосы на джиновой руке вспыхнули. Он выронил топор и тонко завизжав запрыгал, замахал рукой, стараясь сбить пламя. Зверь скакнул к обезоруженному врагу и оба они выскочили из круга света. Несколько мгновений джинова рука еще светила как факел, но вскоре огонь исчез. Враги ворочались в темноте и звенели золотом, словно откупались там друг от друга и Гаврила не выдержал.

— Пропал джин… — сказал богатырь. — Холишь его, лелеешь…

Он досадливо тряхнул пальцами и закончил так, словно у него заболели зубы.

— Какие-то они все у Мури беспомощные… Недоделанные какие-то… Придется теперь за него заканчивать идти…

Он подхватил щит, хотел подняться, но Исин удержал его.

— Погоди. Не все еще кончилось…

Он оказался прав.

Из темноты послышался хряский удар и зверя вновь вынесло в освещенный круг.

— Что это с ним?

Он ошалело мотал головой, словно вместе с богатырями удивлялся тому, что тут происходит, но тут появился джин и все стало на свои места. В руках Мурин выкормыш держал то ли увесистую крышку от сундука, то ли каменную плиту. Взмахнув ей как блюдом, он ударил врага еще раз. Зверь отступил назад, прямо в горящий костер и расшвырял его. Стало темнее, но люди успели увидеть, как джин, следуя путем удачи, подхватил полупустой сундук, перевернул, вытряхивая из него золото, и в один момент одел его на голову огнедышащей твари.

— Все, — сказал Гаврила, отпуская плечо Избора. — Конец! Сейчас он его задавит!

Крышка захлопнулась у зверя на шее и, зарычав, джин двумя руками сдавил сундук.

Зверь тряс головой и от этой силы джина мотало туда-сюда, но он крепко держал крышку, понимая что произойдет, если выпустит сундук.

Через минуту чудовище уже не ревело, а только шипело, словно затухающая под дождем головешка. Остатки костра освещали могучую фигуру джина и дергающее из последних сил тушу хранителя сокровищ…. И вдруг в одно мгновение все изменилось.

Огонь выплеснулся из рук джина и улетел к каменному своду, вместе с победным ревом стража сокровищ. Джин завизжал, и затряс обожженными руками.

— Он прожег сундук! — крикнул Гаврила. — Выбралась, гадина!

После ярких сполохов стало еще темнее тени противников переплелись. Они стали единым куском шевелящейся тьмы и только Исин увидел, что случилось дальше.

Джин не стал надеяться на оружие. Нескольким ловкими движениями он обернул шею извергающего огонь и дым чудовища вокруг плеча и сунув его голову в подмышку затянул получившийся узел. За грохотом никто не услышал хруста, но зверь после этого замер и повалился навзничь. Победитель в наступившей тишине выкрикнул что-то по-арабски и тоже замолчал.

— Что там? — спросил Избор. — Кто кого?

— Удавил! — восторженно сказал Исин. В его голосе звенело торжество, словно все это сделал он сам. — Он его голыми руками удавил!

Джин несколько мгновений еще крутил вражью шею и только убедившись, что зверь не дышит, бросил тушу себе под ноги. Потревоженное золото еще текло по углам и он настороженно вертел головой, стараясь отыскать новую опасность до того, как та сможет превратиться в беду.

— Эй! — негромко крикнул Избор. — Джин! Иди сюда!

Ослепленный темнотой джин неторопливо повернулся отыскивая говорившего.

— Кто зовет меня? — пророкотал грубый голос. — Кому еще жить надоело?

Иосиф за спиной воеводы попятился и Избор, успокаивая, положил ему руку на плечо.

— Твой новый хозяин. Ты же знаешь закон.

Джин наконец, определив, где стоят люди, пошел к ним. Его шаги наполнили подземелье грохотом и сопением. От этого шума и от темноты он казался даже более громадным, чем уже знакомые им Мурины джины.

— Зачем он тебе? — спросил за спиной голос Гаврилы. — Помог и на том спасибо…

Не отрывая глаз от грозной фигуры Избор отозвался.

— Муря нас нашел и остроголовые найдут. Мы ведь не на хитрость свою надеялись, а на скорость… А где она теперь? Остроголовые как в себя придут, так обязательно за нам увяжутся. Так уж пусть лучше через это подземелье пройдут, чем другой дорогой…

Подхватив с пола тлевший сундук джин двумя взмахами раздул в нем пламя и осветил людей перед собой.

— Ну, кто из вас?

Он собрался, было, расхохотаться, удивившись выпученным от удивления мальчишеским глазам, но Избор опередил его.

— Как звать тебя? — холодно спросил воевода голосом, заставляющим повиноваться.

— Сулейман, хозяин…

Джин выпрямился и голова его ушла в темноту.

— Сулейман, — повторил Избор, задумавшись. Джин стоял перед ним разглядывая обожженные руки и кривясь от боли. Наконец Избор полез за пазуху и достал ковчежец. Джин что-то почувствовал и попятился.

— Что ж ты как лошадь?

Гаврила легонько потрепал его по колену — выше не доставал.

— Я чую силу…

Масленников обернулся и увидел тусклый блеск серебра.