"Фантастика 2024-42". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Перед камнями море вскипало брызгами.
«Повезло мне», — подумал Гаврила. Волна на его глазах ударила в камень и разлетелась на капли. «Вот бы я туда головой…». Он медленно повернулся, осматривая берег.
Один.
Отгоняя мысль об одиночестве заныло брюхо, напоминая, что ни сегодня, ни вчера не получило от Гаврилы ни куска и ни глотка.
«Один, но живой!» — весело подумал Гаврила о ненасытном брюхе. — «Это покойнику жрать не хочется, а я-то живой!»
Он наклонился. В прозрачной воде, прямо под ногами, промелькнуло несколько рыбёшек, но он даже не попытался поймать их, понимая, что не стоит и пробовать. Травки какой-нибудь, разве пожевать… Вот уж
Горечь и соль. Пришлось выплюнуть.
Он сделал несколько шагов вглубь и заметил, что совсем недалеко от берега плавает комок не тёмно-зелёных, а серо-чёрных водорослей. Голод и надежда заставили его сделать шаг в глубину и ухватиться за него.
Везение не кончилось!
Гаврила достал находку из воды и встряхнул, убеждаясь, что не ошибся.
К нему вернулась его волчевка. Хоть растрёпанная и мокрая, зато чистая и пахнущая морем. Княжий подарок остался единственной вещью, которая связывала его с прошлым, с Родиной…
Он прижал её к лицу и заплакал.
Соль слёз человека смешалась с солью моря.
Несколько мгновений он стоял в воде, потом вышел.
Горло саднило от соли, но смочить его было нечем. Море не могло дать ему ни воды, ни еды и искать там спасения смысла не было. Он обернулся к берегу.
До виднокрая тянулась рыжая песчаная равнина, на которой не росло ничего, кроме такой же рыжей, высушенной солнцем травы. Там не было ни кустов, ни деревьев и Гаврила понял, что вряд ли сможет отыскать там то, что сейчас нуждался более всего — воду.
Руки сами собой опустились.
«Стоило ли спасться из моря, чтоб умереть на берегу?»
Он тряхнул головой, отгоняя дурные мысли.
«Стоило! Спасаться стоило в любом случае!»
Слезами горю не поможешь и Судьбу не разжалобишь. Если на берегу не оказалось воды, то, возможно, она была где-то там, за виднокраем. Нужно было только подняться повыше и увидеть её.
Скала поднималась в небо до высоты птичьего полёта. Над её вершиной кружил с десяток чёрных птиц.
У Гаврилы закружилась голова, он вздохнул, вспомнив Гольша. Страх высоты оставался его страхом. Препятствием, которое нужно было преодолеть, а сейчас самый подходящий момент для этого.
Скала походила на лезвие топора, небрежно брошенное каким-то Богом на берегу. Обушок источился временем, водой и ветрами, а вот само лезвие осталось, превратившись в камень.
Гаврила сбросил мокрую волчевку на нагретый солнцем валун и стараясь не смотреть вниз, начал подниматься, стараясь не думать о том, что с каждым его движением земля удаляется всё дальше и дальше.
Вода, время и ветер хорошо поработали над камнем, оставив после себя щели и выступы.
Пальцы находили трещины и выбоины, и скала медленно уползала мимо щеки вниз. Уверенности добавлял и ветер с моря, что порывами толкал в спину, прижимая к накалившимся за день камням. Масленников сумел улыбнуться. Дело двигалось… Чтоб подбодрить себя, Гаврила остановившись на мгновение, посмотрел вниз.
Лучше бы он этого не делал.
Море далеко внизу пенилось маленькими волнами и, вспомнив, какие они на самом деле громадные эти водяные валы. Масленников застыл. Страх впился в него как клещ, заставив вцепиться скрюченными пальцами в скалу.
По спине поползли крупные как жуки капли пота.
«Светлые Боги!» — подумал он, ожидая пришествия ставшего уже знакомым Чёрного ужаса. — «Сейчас…» Ему не нужно даже было гадать, что случится, если страх поймает его в этом месте, и чем обернётся
его неуклюжесть… Понимание этого только добавило ужаса.Зубы впились в губу, наполнив рот солёным вкусом крови, но ветер, мягко толкавший его в спину, вдруг изменил направление и ударил сбоку. Гаврила вскрикнул и, ловя мгновение, побежал по скале, словно муравей, обгоняя собственный запах. Неведомая сила несла его вверх, заставляя непонятно каким чувством выбирать путь от смерти, а не навстречу ей.
Остановился он, только почувствовав, что выше бежать некуда. Стена кончилась.
На самом верху оказалась плоская площадка. Едва руки ухватились за край, с неё поднялся десяток птиц, и с криком закружились над головой. В двух шагах от него чёрным пятном на пятнистом серо-зелёном граните растеклась расселина. Над головой орали птицы, далеко под ногами шумело море, но наученный горьким опытом Гаврила не стал смотреть вниз. Он перевалился через край и застыл, захлебнувшись морским ветром.
Как из пустыни тянуло нестерпимым жаром, так из расселины тянуло прохладой. Гаврила подполз поближе. Холодный влажный воздух напоминанием о нижнем мире скользнул по щекам.
— Вода, — прохрипел Гаврила.
Прохлада манила его, и он наклонился над бездной. Где-то внизу масляно переливалась спокойная гладь. Более заманчиво не смогло бы блестеть и золото…
Словно заворожённый Гаврила опустил в расселину ноги и засмотрелся на далёкую воду. Теперь она блестела, словно ночное небо. Вода тянула к себе, обещая прохладу и смерть жажды.
За спиной послышался клёкот. Затылком недавний раб почувствовал размах крыльев, движение воздуха и шарахнулся в сторону. Этого движения хватило, чтоб понять, что произойдёт в следующее мгновение. Ещё не потеряв равновесия, он сообразил, что ждёт его внизу. Страх вскипел в нём, но, уже пронзая воздух, он понял, что этот страх не поможет ему выжить…
Глаза ухватили мгновенно сузившееся жерло расселины, а потом всё вокруг стало красно-зелёным.
Скала стремительно летела вверх, а навстречу неслись, выступая из темноты, камни, острые как змеиные зубы, и тогда Масленников закричал, давая выход страху.
Камень пробил ему грудь, но боли он ощутить не успел — Смерть оказалась быстрее боли…
Все города похожи один на другой, а приморские в особенности — порт, кабаки, торжища да скудные домики, и если ходишь по ним не одну сотню лет, то нет разницы в том, как называется это скопище чужих домишек.
Игнациус мог бы пройти и этот город от причала до постоялого двора с закрытыми глазами.
Мог, но не пошёл, ибо от открытых глаз пользы могло быть куда больше, чем от лишнего подтверждения убогости фантазии этих земляных червей, которые считали себя цивилизованными людьми. Где-то ведь прятался ещё Митридан, копил злую силу. Может быть именно здесь… Если где-то рядом Гаврила Масленников, то и колдун должен быть неподалёку. Следовало как можно скорее отыскать обоих.
Слава Богу, это уже не Русь. Конечно, и тут имелись маги и колдуны, но с ними можно было договариваться. Тут были противники, а не враги и поэтому взаимные услуги и золото могло сильно облегчить его жизнь.
Золото, конечно, в особенности.
Его у него не было, но это ничего не значило, раз у него была Сила.
Он выбрал лавку благовоний побогаче, и, произнеся Слово Власти, забрал всё золото, что нашёл там, и несколько склянок. Обезволенный хозяин с поклонами проводил его до двери, попросил заходить ещё. Игнациус не обещал — своих дел было невпроворот, но всё же на прощание милостиво кивнул и прихватил с собой лавандовое масло.