"Фантастика 2024-42". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— А хуже это как?
— Пока не решил, но точно не так хорошо, как сейчас.
— Давай-ка лучше ты к нам.
— Ну, сами напросились…
Несколько мгновений Игнациус стоял, молча что-то соображая. Сделал шаг, другой… И остановился. Гаврила поднял руку, привлекая внимание товарищей, и сделал жест, будто хватает кого-то. Товарищи ухмыльнулись понятливо, закивали… Только не обрадовал их колдун — потоптался у входа и отступил.
— Не получится мне к вам, — с искренним сожалением сказал он. — Тут покойный хозяин от таких как я защиту поставил.
— А ты сломай… —
— Нет. Не стану. За вас боюсь… Начну ломать — вас ненароком покалечу, а мне принцессу надо целой доставить. Отпустите её.
Гаврила посмотрел на Анну. Та, прикусив губу, отрицательно качала головой.
— Не хочет она, — озвучил ответ воевода.
— А сама она что, говорить-то не может? Может быть, вы ей рот затыкаете?
— Нет, Игнациус. Передай императорам, что я замуж выхожу, — крикнула принцесса. — Князя полюбила и…
— Князя? Так ему не до того сейчас. Я же его уже убил…
Слово обрушилось как камень. Анна, ахнув, коснулась груди и повалилась на пол. Колдун, словно видевший что там у них происходит, злорадно расхохотался, но замолчал, ухватившись за бок. Избор зло оскалился.
— Не мог он Владимира убить, — убежденно сказал Гаврила, желая всех вокруг заставить поверить в свои слова. — Там Белоян. Он не позволит.
Богатырь прокашлялся и, стараясь чтоб голос звучал безразлично, переспросил.
— Какого такого князя?
— Так здешнего, вашего. Будет ещё кто ни попадя сестёр Императорских воровать.
— У нас, у вольных разбойников, князей не бывает.
— Наплевать мне на то, кто вы такие, — серьёзно, без веселья в голосе отозвался Игнациус, которому эта глупая перепалка стала надоедать.
— Отдайте принцессу и проваливайте на все четыре стороны. Обижать не буду.
Люди в подземелье увидели как маг, уверенный, что деваться им некуда, что все так и будет, поддергивает рукава халата, готовясь колдовать.
— Вы мне не нужны. Проваливайте… Принцессу отдайте.
— Так приди и возьми…
— Сказал же что не могу пока… — раздраженно отозвался колдун. — Прежний хозяин на вход заклятье наложил…
— А мы как же? — всерьёз удивился Гаврила, с самого начала думавший, что что-то слишком легко достались им такие богатства, слишком просто все вышло.
— Вы для серьёзных людей что мыши… А львам от мышей защита не нужна…
Колдун помолчал, ожидая ответа, но не дождался.
— Ну, как хотите. Мне десять дней, пока защита развеется, тут сидеть неохота, а вы поскучайте. Я вас для верности камушком придавлю, чтоб дурные мысли в головах не толкались, а попозже обязательно вернусь.
В зеркале колдун движением ладони приподнял камень-заслонку и уложил его на спуск в сокровищницу. Земля ощутимо дрогнула под ногами пленников, принимая тяжесть камня. Сразу стало темнее.
— Вы там, главное, друг друга не съешьте… А я скоро буду.
Глядя на побледневшую Ирину, Гаврила ухмыльнулся и подмигнул. Ничего лучшего, чем это, проклятый колдун и придумать не мог. Улетал бы быстрее.
— Он великий маг, — сказала подружка принцессы. — Сильный…
— Да и мы не пряники печатные…
Ирина
недоуменно посмотрела на киевлянина.— В смысле не из теста сделаны.
Он глянул на хазарина, ухмыльнулся.
— Даже кто из теста, так зачерствел до невозможности…
Глава 24
Не попрощавшись, колдун пошел к ковру.
Потирая руки, Гаврила подождал, пока тот не отлетит подальше. Незачем тому было видеть, как они оставят его с носом и выберутся из ловушки. Зачем расстраивать такого человека? Такое невежество себе дороже может выйти.
В волшебном зеркале ковёр становился все меньше и меньше: сперва он превратился в темную черточку на небе, потом в соринку, а потом и вовсе пропал из глаз.
— Так! — привлекая внимание, сказал Гаврила, закатывая рукава повыше. — Давайте-ка прячьтесь за сундуками… Мало ли как дело повернется.
Только вот никак дело не обернулось. Удар, которым он собирался расколоть или откатить камень, в этот раз даже вздрогнуть его не заставил. Более того! Сила удара вернулась обратно и в воздухе засвистели куски золота, монеты, кувшины… Самого Гаврилу придавил золотой идол с оскаленным улыбкой плоской рожей и, вставленными вместо глаз изумрудами, оцарапал щеку. Через мгновение к оханью и стонам добавился ещё один голос, а в зеркале появилась донельзя довольное лицо колдуна.
— Все целы? Так и знал, что вы до этого додумаетесь. Давайте-ка ещё что-нибудь примозгуйте.
Он улыбался, а Гавриле хотелось расколотить ни в чем неповинное зеркальце. Масленников цветисто пожелал ему неприятностей, стараясь, чтоб не Анна, ни Ирина не услышали, что именно он выговаривает, но и тут оказался в проигрыше.
— Кстати, можете не ругаться. Девичьи ушки пожалейте — я вас все равно не слышу.
Зеркало потемнело, словно Белый Свет превратился в Чёрный, но через вздох-другой в нем, как и прежде, отразилась поляна над ними.
Масленников резко выдохнув сказал только одно слово:
— Прячьтесь…
Вид у него был настолько решительный, что никто не решился ни возразить, ни переспросить. Он сжал-разжал пальцы, похлопал ладонью о ладонь. Непонятно зачем даже попрыгал на одной, потом на другой ноге, похрустел шеей…
И приступил…
Из-за сдвинутых в одно место и поставленных стеной сундуков, все смотрели как он ничего хорошего не обещавшим прищуром загораживающему выход камню, прицелился в преграду….
Щелк, щелк, щелк…
То, что колдун оказался мерзавцем, к сожалению, не сделало его ещё и лгуном. Камень стоял несокрушимо, а по залу метался вихрь из золота, серебра и драгоценных камней — отбрасываемая камнем сила щедрыми пригоршнями разбрасывала по залу содержимое мешков и сундуков и крушила все вокруг себя. Наконец Гаврила устал и остановился. Тишина висела лишь мгновение и тут же сменилась капелью — зазвенели, отлипая от каменных стен золотые кружочки монет, со змеиным шорохом сползали драгоценные цепочки и украшения. Все это освещал единственный оставшийся целым светильник, качающийся на единственной цепочке. Под этот звон и шорох Избор негромко спросил: