"Фантастика 2024-48". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
— Отец, благодарю Тебя, что Ты Меня услышал. Я знаю: Ты слышишь Меня всегда, но Я так сказал для людей, что стоят здесь, пусть поверят они, что Я послан Тобою! — Потом он воздел над собой руки и воскликнул: — Элеазар, выходи!
Внутри пещеры что-то зашевелилось. Большинство из собравшихся испуганно подались назад. На месте остались лишь пророк да несколько его спутников, и среди них — человек, поразивший воображение Пауля. Затем из лаза показалась фигура, с головы до пят замотанная пеленами. Одна из женщин рухнула в обморок, несколько наиболее впечатлительных зрителей бросились бежать вниз по
— Чудо! Чудо! Да восславься во веки веков Иисус, помазанник Божий! И да станет свет твой указующим перстом для заблудших овец Израиля!
Иисус улыбался, довольный произведенным впечатлением. Протянув длани к пошатывающейся фигуре, он приказал:
— Развяжите его! Пусть идет!
Воскресшего освободили от погребального савана, и взорам собравшихся предстал человек, облаченный лишь в набедренную повязку. Кожа его была бледной, глаза тусклы, лицо покрылось испариной. От него исходил пряный запах, и Пауль вдруг цинично поймал себя на мысли, что так пахнет, если закусывать молодое вино зеленым луком. Воскресший выглядел смертельно уставшим, но ничто не свидетельствовало о том, что еще несколько мгновений назад он был мертв.
— Элеазар, узнаешь ли ты меня? — спросил Иисус.
— Да, Учитель!
— Тогда ступай и расскажи всем, что ожидает тех, кто проникся истинной верой. И вы, прочие, что видели дело рук Господа, поведайте о случившемся тем, чьи сердца объяты сомнением. И да войдет истинная вера в эти сердца, наполнив их силой!
Воскресший повиновался. Покачиваясь на неверно ступающих ногах, он двинулся вниз. Собравшиеся вновь подняли крик, славя Иисуса. Тот отвечал улыбкой, которую Пауль назвал бы снисходительной.
Представление было окончено. Иисус, а следом и зеваки потянулись вниз, к деревне. Пауль также ступил было на тропу, но мужчина с горящими глазами преградил ему путь и грозным голосом спросил:
— Кто ты и по какому праву следуешь за нами? Ты — соглядатай, подосланный фарисеями?
— Я похож на соглядатая? — вместо ответа спросил Пауль. Бородач молчал, и тогда юноша прибавил: — Разумно ли посылать того, в ком каждый признает лазутчика? Разве я похож на иудея?
— Клянусь Богом, нет! У тебя лицо презренного гоя! Но тогда ты подослан римлянами!
— Глупо! Зачем римлянам рисковать головой своего человека?
— Тоже верно. Но кто тогда ты?
— Человек.
Лицо бородача перекосилось.
— Твой ответ слишком хорош, чтобы я удовольствовался им.
— Ты странно мыслишь, — заметил Пауль не без тревоги в душе, так как все зрители, увлекаемые Лазарем и женщинами, уже сошли с холма и он оказался наедине с апостолами, чьи лица нельзя было назвать дружелюбными.
— Или ты скажешь, кто ты, или займешь место Элеазара.
— С тем чтобы уже никогда не воскреснуть! — со смешком прибавил Иисус, появившийся из-за спин окруживших Пауля апостолов.
— Я не соглядатай. Но я действительно искал вас.
— Зачем? — выкрикнул бородач. — Кто послал тебя?!
— Я беглый раб. — В качестве доказательства Пауль повертел шеей со следами от веревки — он сам их натер перед тем, как покинуть Иерусалим. — Меня зовут Дорн. Я родом из племени германцев, живущих далеко к северу.
— Чем докажешь это?
Пауль
развел руками:— Ничем. Впрочем, если кто-нибудь из вас знает мой язык, он может убедиться, что я говорю правду — я действительно из племени германцев.
— Это не доказательство!
— Больше мне нечего добавить.
— Тогда… — протянул бородач, извлекая из-за пазухи длинный нож, лишь самую малость уступающий римскому мечу.
— Не горячись, Зелот! — Иисус мягко, но в то же время решительно взял апостола за руку. — Сдается, что он говорит правду.
— А кто ты такой, чтобы судить, правда это или ложь?!
— Не горячись, брат! — твердо повторил Иисус, холодные глаза его гневно сверкнули. — Этот человек может нам пригодиться.
— Но чем? Зачем нам нужен презренный гой?
— Сила Рима велика. Нам пригодится каждый, кто встанет с нами против Рима. Почему бы не принять помощь людей другого племени, если у нас общий враг? Правильно я говорю, брат? — Иисус с улыбкой заглянул в глаза Пауля.
— Да, брат! — с вызовом ответил юноша.
Иисус засмеялся:
— Он мне нравится. Пусть идет с нами. Он станет первым апостолом для тех, кто не верует в Отца, но готов принять Сына! Нам нужны такие люди!
Слова Иисуса послужили сигналом. Апостолы разомкнули круг, лица их посветлели. Непримиримым остался лишь тот, кого Иисус назвал Зелотом. Пауль вспомнил, что в Священном писании у него было и другое имя — Симон. В глазах Симона по-прежнему были недоверие и подозрительность, но он не пошел против мнения всех.
— Хорошо, — после недолгого молчания сказал Симон. — Ты можешь следовать за нами. Но мне не нравится твое имя. Оно звучит слишком дико для наших мест.
— Хорошо, — с усмешкой согласился и Пауль. — Можешь звать меня Симоном.
Апостол яростно скрипнул зубами:
— Я — Симон! Я — Симон Зелот!
— Тогда я буду… — Пауль задумался и внезапно для самого себя прибавил: — Я буду Паулем. Надеюсь, никто не возражает?
— Нет, — сказал Иисус, внимательно прислушивавшийся к разговору. — Пауль — хорошее имя. Пусть будет Пауль. И пусть вас будет двенадцать.
— Посмотрим, что скажет на это бар-Абба! — процедил Симон Зелот.
Пауль не обратил внимания на его замечание. Почтительно поклонившись, он отошел в сторону.
Вот так вдруг выяснилось, что не столь уж сложно стать апостолом и что их число могло меняться со дня на день. Да и сами апостолы выглядели странно, но еще более странно вели себя. Пауль чувствовал, что ему еще предстоит разобраться в этом. Но пока он был доволен собой. Первая часть плана была успешно выполнена. Теперь лишь оставалось наблюдать за развитием событий…
В первый день Шеве не удалось проникнуть во дворец Ирода, где обосновался прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Она уже была совсем рядом, когда из ворот вышел отряд воинов, возглавляемый двумя офицерами, в одном из которых Охотница признала Лонгина. В руке триария было копье, которое интересовало Шеву во сто крат больше, чем все прокураторы, вместе взятые, поэтому она отказалась от первоначального плана и последовала за солдатами. Облаченная в обычную для местных женщин одежду, она не привлекала ничьего внимания.