"Фантастика 2024-49". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Ни комиссия Масси-Ярроу, ни штаб ВВС Великобритании, ни командование 8-й воздушной армии США так и не нашли объяснения загадки. Предполагалось, что «Д-фаерболз» — это статические электрические заряды, но пилоты сходились на другом: объекты были явно управляемыми и совсем не напоминали природный феномен. Тогда сочли, что летчики стали жертвами массовых галлюцинаций, на том расследование и завершили. Отдельные члены комиссии и офицеры штаба остались при особом мнении: «Д-фаерболз» — радиоуправляемое немецкое оружие, предназначенное для воздействия либо на систему зажигания двигателей, либо на психику пилотов. Но это уже никого не интересовало, потому что незадолго до окончания войны огненные шары
5
Из воспоминаний Вернера фон Брауна, опубликованных в Нюрнберге 29 августа 1960 года.
«Когда в январе 1945 года стало ясно, что Красная армия подходит все ближе, я оказался в Пенемюнде более или менее предоставленным самому себе. Генерал Дорнбергер находился в Бад-Захсе в Средней Германии, где занимался обучением войск. В этот критический период я получил с полдюжины всяких приказов от самых различных германских ведомств, которые предписывали мне эвакуироваться со всем имуществом и специалистами. Но как осуществить такую эвакуацию, предусмотрительно не указывалось. Другие приказы, главным образом местных властей, например гаулейтера Померании и командующего обороной Балтийского побережья, гласили: „Оставаться на месте, а каждый, кто не пожелает защищать священную землю Померании, будет расстрелян как дезертир!“ Тогда в одном из крестьянских домов недалеко от Пенемюнде, где мы могли чувствовать себя не под надзором, я устроил совещание начальников отделов и познакомил их со всеми этими противоречивыми приказами. Я сказал: „В этой ситуации мы должны принять решение сами“. Голосование показало, что все за то, чтобы двинуться на запад. Затем я созвал общее собрание всего нашего персонала и недолго думая прочел вслух те приказы, в которых говорилось об эвакуации. О других приказах и распоряжениях я просто-напросто умолчал, и передислокация была одобрена. Это решение и стало именоваться приказом фюрера».
Доктор Вернер фон Браун через пятнадцать лет после событий не совсем точен. Приказ фюрера, подписанный также рейхсфюрером Генрихом Гиммлером, существовал в действительности. Правящая верхушка рейха не могла допустить, чтобы русские захватили что-либо, имеющее отношение к ракетному оружию.
В самом конце 1944 года Гитлер назначил рейхсфюрера Гиммлера командующим группой армий «Висла» и поставил задачу остановить русских на Одере. Во главе дивизий стояли те, на кого мог положиться фюрер — например, плацдарм у города Шведта оборонял начальник диверсионной службы СД оберштурмбаннфюрер Отто Скорцени. Из зоны боев были выселены все жители, а затем были открыты шлюзы на Одере и затоплены тысячи гектаров земли. Но все это не помогло: русские танки прорвались к Штеттину, и положение из угрожающего превратилось в безнадежное.
Даже в такой обстановке эвакуация из Пенемюнде готовилась тщательно. Фон Браун заботился о максимально полном демонтаже объектов — то, что не удастся увезти, предполагалось взорвать. Бензина не хватало войскам, но не ракетчикам: благодаря своевременному распоряжению рейхсфюрера они не испытывали недостатка в горючем. Две тысячи грузовиков и тысяча прицепов увозили двенадцать тысяч тонн грузов, включая узлы и детали ракет, научное оборудование, тонны документов, чертежей, рабочих журналов…
Среди нескольких тысяч эвакуируемых специалистов готовился к отъезду и Эберхард фон Шванебах. Он уезжал с тяжелым сердцем, и у него были на то причины.
6
В маленьком уютном домике Эберхарда фон Шва-небаха за полночь горел свет, и все окна были плотно зашторены в целях светомаскировки. Доктор любил этот дом, хотя чаще ночевал
в одной из комнат подземного комплекса, но сейчас он сидел здесь в обществе ассистента Вольфганга Роде за столом, на котором дымился крепчайший кофе в чашках саксонского фарфора. Домработница, фрау Мюллер, давно ушла, никто не мешал беседе ученых.— Куда я только не обращался! — сетовал доктор фон Шванебах, набивая обкуренную трубку. — Я дошел бы до самого рейхсфюрера, если бы меня подпустили к нему! А Кальтенбруннер меня просто высмеял. Невежда, солдафон! Для него мы что-то вроде шутов. Конечно, после провала программы «Кугельблиц»…
— Программа «Кугельблиц» вовсе не провалилась, — живо возразил Роде, и стекла его очков обиженно блеснули.
— Да, да, да… С нашей точки зрения. Но как оружие аппараты «Кугельблиц» оказались малоэффективными, и мы…
— Оружие! — фыркнул Роде. — А базовые технологии, а характеристики аппаратов? Радарная невидимость, мгновенные ускорения, электромагнитно-импульсные…
Фон Шванебах с досадой щелкнул ногтем по трубке и отложил ее, вместо того чтобы закурить.
— Не нужно перечислений, Вольфганг. Вот если бы можно было создать боевой самолет на основе этих технологий, тогда… Хорошо, я могу построить самолет — через полгода. И кому это будет нужно? Мы не сумели устроить эффектное представление, мы не убедили фюрера, скорее всего, он нас и не помнит… Неудача с программой «Кугельблиц» похоронила главное — программу «Левензанн». Теперь меня никто не слушает, никто не верит. Ракеты фон Брауна куда убедительнее! А намного ли они приблизили победу?
Злая усмешка промелькнула на лице Вольфганга Роде.
— Фон Браун — обыкновенный оппортунист, — заявил он. — Ему наплевать на победу и на Германию. Строить космические корабли — вот и все, чего он хочет. Он использовал доверие фюрера так же, как потом использует покровительство американцев. Чтобы добраться до Луны, он заключит союз хоть с дьяволом.
— Тем не менее, — вздохнул доктор, — все для фон Брауна. Транспорт — ему, бензин — ему, рабочих — ему… А у нас ничего нет.
— Кое-что есть, — не согласился Роде.
— Слишком мало! Мы не можем вывезти основную конструкцию, а без нее будет трудно продолжать работу по программе «Левензанн». Кроме того, меня беспокоит, что она достанется русским.
— Но она будет взорвана.
— Взорвана, ха! Хотел бы я увидеть взрывное устройство, способное полностью уничтожить ее! Да еще в теперешней спешке… Нет, Вольфганг, что-то да уцелеет.
— Не принимайте близко к сердцу, доктор. Мы уже сняли с нее все что возможно. Мы увозим также фотографии, чертежи, результаты анализов… А русские получат обгорелый скелет.
— Нет, Вольфганг, это не дает мне покоя. Настоящему ученому довольно и…
— У русских нет ученых, это дикари.
— Вы верите Геббельсу? — удивился фон Шване-бах. — Не ожидал от вас. Такие, как Геббельс, виновны в поражении рейха. Это такие, как он, придумали блицкриг и сбили фюрера с толку, а все гораздо серьезнее! Самый обидный парадокс заключается в том, что мы могли бы еще победить, если бы мне дали карт-бланш на завершение программы «Левензанн». Даже небольшая группа людей, владеющая секретами «Левензанна», могла бы покорить мир.
— Программу никто не отменял, — заметил Роде. Доктор фон Шванебах раздраженно отмахнулся:
— Она имела бы смысл, будучи первой, а не сто семидесятой или какой там по значимости. Даже вывезти основную конструкцию нам не позволено! Хорошо, она слишком велика и разобрать ее нельзя, вывоз — сложнейшая инженерная задача… Но разрешимая, да, разрешимая! А мне никто не верит… Так красивы ракеты фон Брауна!
— Вы не говорили с самим фон Брауном.
— Говорил.
— Разве?
— Да.