"Фантастика 2024-49". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
На стенах висели картины в мрачноватых рамах, среди них выделялся портрет бородатого угрюмого старика — Долинская утверждала, что это Нострадамус. Остальные картины изображали средневековые обсерватории, где горделивые еретики разглядывали небо в телескопы (тогда еще, кстати, не изобретенные), площади с горящими ведьмами, отречение Галилея и тому подобные сюжеты о борьбе истины с невежеством. По мысли Татьяны Владимировны, картины призваны были воскрешать в памяти посетителей историю шествия подлинного Знания по тернистым путям, а также настраивать их против обскурантов и ретроградов. Двадцать первый век персонифицировался
Заверещал декорированный под старину телефон. Долинская сняла трубку.
— Да. Да, это я. Конечно, Сергей Эдуардович, в любое удобное для вас время. Хорошо, через полчаса. Жду вас.
Повесив трубку на витой позолоченный рог сбоку аппарата, Долинская подошла к зеркалу. Из магических глубин темного стекла на нее смотрела женщина лет сорока, с прекрасной фигурой, упакованной в длинное облегающее синее платье. Она была красива той порочной, опасной красотой, какая заставляет мужчин совершать губительные безумства. Косметика на ее лице, почти незаметная в полумраке, подчеркивала бесовское очарование бездонных глаз-омутов, в которых тонули многие без надежды на спасение.
Неудовлетворенная, Татьяна Владимировна отвернулась. Для сегодняшней встречи не годится образ роковой женщины. Нужно что-то попроще, чтобы тот, кого она ждет, остался в убеждении: набирающую популярность ясновидящую заботят только два аспекта бытия. Помогать людям и позволить всем узнать правду о ней, о ее даре, не в рекламных целях, а для расширения границ помощи.
В спальне Долинская переоделась в простое, без украшений, коричневое платье до колен, стерла прежний макияж и наложила новый, скромный. Так гораздо лучше. Она едва успела до звонка в дверь.
Сергей Эдуардович Карпин, главный редактор и фактический владелец успешной, читаемой, тиражной газеты «Санкт-Петербургский открытый лист», вошел как-то робко, бочком, хотя робость как черта характера была ему мало свойственна. Возможно, она объяснялась тем, что его газета нередко язвительно громила модных шарлатанов-экстрасенсов и потусторонний бум как таковой.
— Здравствуйте, Сергей Эдуардович, — сказала Долинская бархатным голосом, из которого, однако, убрала все оттенки обольстительности. — Проходите.
Карпин последовал приглашению, покосившись на хрустальный шар. Он чувствовал себя неловко. Отчаяние заставило его прийти сюда, а сейчас он думал о том, как глупо поступил; но не останавливаться же на полпути.
— Садитесь, пожалуйста. — Долинская указала на кресло, и Карпин послушно сел. — Не стану спрашивать вас, почему вы пришли. Об исчезновении вашего сына сообщалось по телевидению. Вы принесли что-нибудь из его вещей?
Вытащив из кармана швейцарские наручные часы, Карпин передал их Долинской. Она взяла часы, накрыла ладонью, помолчала. Карпин не выдержал:
— Татьяна Владимировна, вы знаете, кто я такой, читали мою газету. Мое отношение к ясновидению и прочей чертовщине для вас не секрет…
— Никакой чертовщины, — мягко произнесла Долинская.
— Помогите, попробуйте… Я задействовал все контакты. Милиция, люди из ФСБ — бесполезно. Пусть не получится, но лучше сделать и потом жалеть, чем потом жалеть о том, чего не сделал. Я заплачу вам сразу, не выйдет так не выйдет.
Сколько?— Не нужно денег, — ответила ясновидящая.
— Как? Вы готовы помочь мне бесплатно?
— Я хочу, чтобы вы написали обо мне.
Карпин насторожился:
— То есть… Сделал вам рекламу?
— Нет, не РЕКЛАМУ, — подчеркнуто произнесла Татьяна Владимировна. — Чем бы ни кончилась моя попытка, я хочу, чтобы вы написали правду — вашу правду обо мне, так, как вы ее видите. О том, как и почему вы пришли сюда, ваши впечатления и выводы — искренне. Сочтете меня шарлатанкой, а себя дураком, так и пишите. Реклама мне не нужна, я хочу только правды. Это будет честно?
Через полминуты сосредоточенного размышления со склоненной головой редактор медленно проговорил:
— Да. Это будет честно. Обещаю написать.
— Я верю вам. Итак, ваш сын исчез полторы недели назад, и с тех пор вы не получали никаких известий, требований о выкупе…
— Ничего! — вскричал Карпин. — Я не теряю надежды, что он жив… Если негодяи пока не требуют выкупа, так, может быть, выжидают, чтобы я совсем размяк… Я бы не обратился к вам, но мне посоветовала Володина, вы ей так помогли…
— Володина? Гм… Не припомню. Я стараюсь помогать многим людям… Но давайте начнем.
В четырех канделябрах вокруг хрустального шара Долинская зажгла свечи, села на стул с часами в руках.
— Вы пользуетесь этой штукой, — недоверчиво пробормотал Карпин. — Подумать только, хрустальный шар! Я-то воображал, что современные ясновидящие работают на компьютерах…
— Нет, — строго сказала Татьяна Владимировна. — Хрустальный шар. Именно так это и происходит. А теперь не мешайте мне, пожалуйста.
Карпин выставил вперед раскрытую ладонь: мол, повинуюсь. Под размеренное тиканье напольных часов с маятником Долинская вглядывалась в прозрачно светящуюся сердцевину хрустального шара. Минут десять в комнате висело молчание, потом Долинская прикрыла глаза и хрипловато заговорила:
— Ваш сын жив (Карпин дернулся, откинулся на спинку кресла). Я вижу его. Он сидит на табурете, в какой-то кухне у плиты, его левая рука прикована к трубе наручниками.
— Но где это? — нервно выдохнул Карпин.
— Не перебивайте, слушайте, — приказала ясновидящая. — Я выхожу из дома, вижу дом снаружи. Это двухэтажный загородный коттедж из белого кирпича. Теперь я проникаю в комнату второго этажа. Камин, горит огонь. На стене две картины. Одна — охотничий сюжет. Собака, ружья. Вторая… Не вижу… Теперь яснее. Это репродукция «Сикстинской мадонны».
Не в силах усидеть на месте, Карпин вскочил:
— Дача Смагина, партнера Игоря по бизнесу! Господи, каков мерзавец… Помогал мне в поисках… Но ведь милиция наведывалась на его дачу… Значит, у него есть кто-то в милиции, и на это время они прятали Игоря в другом месте!
— Может быть, — обессиленно произнесла Долинская, возвращая редактору часы его сына. — Больше я ничего не смогла увидеть.
— Смагин! — Сергей Эдуардович стиснул часы в кулаке. — Они держат Игоря на его даче… Но Игорь знает дачу, знает их… Значит, не намерены отпускать живым! Заставить его просить о выкупе, получить деньги, а потом… Я должен действовать немедленно! Простите, я ухожу. Татьяна Владимировна, я не знаю, как вы это делаете, но я был идиотом, слепцом… Читайте мою газету!