"Фантастика 2024-49". Компиляция. Книги 1-15

— На даче Калужского! — воскликнул Борис. — Так вот в чем дело!

— Калужского?

— Профессора. Вы не знали? Ну, не важно. Вы уверены, что Слейд искал стилет на даче Калужского?

— Настолько же, насколько в этом был уверен Лысенко.

— Дьявольщина! Вот оно!

— Чему ты так обрадовался? — спросила Иллерецкая.

— Египет! Ты забыла, как называлась директория в компьютере профессора? «Египет». А файл — «EGY». Стилет был у Калужского, понимаешь? Он расшифровал криптограмму и заложил данные в файл! Вот из-за чего напряглась мафия!

— Но как они могли узнать об этом? — удивилась Ольга.

— Да шут их знает. Какая разница…

— Подождите, Борис, — взмолилась Таня. — Если ваша догадка верна, это исключительно важно.

— Еще бы!

— Вопрос в том, жив ли профессор или во время перестрелки…

— Отвечаю сразу: профессор убит. Но не на даче, а раньше.

— Убит?

— Да. Я приехал на дачу в надежде встретиться с его сыном, студентом, и разузнать что-либо о секретном файле, но пришлось уносить ноги.

— Сын Калужского, возможно, знает про стилет, — предположила Таня. — Вам известен его адрес?

— Известен, а толку? По-вашему, мафия и «коршуны» ушами хлопают?

— И все-таки мы обязаны поговорить с ним. А вот файл, Борис, лучше стереть без промедления.

— Дудки! Это мое дело… и мое оружие. Я раскопаю пароль и утру нос Генриху Рудольфовичу.

— Кому?

— Крестному папе этой мафии. А как поступите вы, Таня, если найдете стилет?

— Очень просто. Стилет состоит из двух частей. Одна из них послужит мне пропуском в «Террариум». «Коршуны» панически боятся утечки, поэтому вся информация о проекте сконцентрирована там — в компьютерах, в сейфе, на кубке. И в голове Колесникова. Я уничтожу информацию. И Колесникова тоже…

— И Колесникова? — нахмурился Борис.

— Да.

— Убьете человека?

— Ну конечно. Убила же я Лысенко.

— Как хотите, а я вам тут не помощник, — твердо заявил Борис. — Перестрелка, схватка — это одно, хладнокровное убийство — совсем другое. На меня можете не рассчитывать.

— Я на вас и не рассчитываю, — ледяным тоном отрезала Таня.

— Поищите другой выход, — принялся убеждать ее Борис. — Давайте похитим Колесникова, уговорим его отказаться от проекта.

— Даже если бы это было возможно, — со вздохом сказала Таня, — его заставят взяться за проект снова. Мне очень жаль, Борис, но своего решения я не изменю. Я попыталась бы и без стилета, просто сообщив им, что я нашла его, да как знать, не у них ли он уже? И часть настоящего стилета — довод надежнее слов. Я взорвала машину Лысенко, стилет мог быть и там… Но в этом нужно убедиться и начать надо с сына профессора.

В комнате воцарилось молчание. Таня сидела неподвижно, глядя прямо перед собой. Иллерецкая нервно курила очередную сигарету. Градов барабанил пальцами по кнопкам магнитолы.

— Мы все устали, — произнес он наконец. — Давайте пока обсудим вопрос попроще. Рискнем переночевать здесь или поищем другое убежище?

— Какое? — пожала плечами Иллерецкая.

— Вокзал, чердак, теплотрассу…

— Вот сам и ночуй в теплотрассе! — возмутилась Ольга. — Я так полагаю, что «коршуны» об этой квартире не знают. Если бы знали, давно были бы здесь. А твоей дурацкой мафии я не боюсь. Пусть только сунутся — получат по пуле в каждую башку персонально от меня.

— Ну, ты даешь, Оля, — улыбнулся Борис. — Кажется, ты быстро усваиваешь правила игры. Иллерецкая показала Градову язык.

18

Антона не выписали из института Склифосовского — он сбежал. Ему страшно надоели палаты, больные, медсестры и санитарки.

Перевязанная рука скорее ныла, чем болела, и Антону не терпелось оказаться дома, в покое, хотя бы относительном, и в одиночестве, а главное — выпить водки. От этого желания даже зубы ломило. Нет, Антон не был выпивохой, напротив, он пил довольно редко, но обрушившиеся на него несчастья властно требовали анестезии.

И еще хотелось послушать музыку. «Панасоник» украли, но у Антона оставался древний катушечный «аппарат» на «конной тяге», который он не включал много лет. Теперь Антон вытащил его из-под дивана, зарядил осыпающейся пленкой с «Темной стороной Луны» группы «Пинк Флойд» и, перекрестившись, запустил. К его изумлению и радости, магнитофон зарычал, затрясся, запыхтел — и все-таки завелся.

«Пинк Флойд» как раз допели песню про деньги, а в бутылке «Столичной» изрядно поубавилось, когда в дверь позвонили. Хмель мигом вылетел из головы Антона. Он остановил пленку, прошел в прихожую и громко осведомился из-за металлической двери:

— Кто это там?

— Антон, это вы? Откройте, мне нужно поговорить с вами! Я приезжал к вам на дачу… такой в очках, высокий, помните? У меня еще дискету требовали.

Антон помнил это, как помнил и беседу с мистером Долтоном. Он открыл дверь. На пороге стоял юноша в очках, а за его спиной — две совершенно одинаковые девушки.

— Проходите, — неуверенно проговорил Антон.

Поначалу Борис намеревался идти к Антону один, но натолкнулся на упорное сопротивление девушек. В результате ему пришлось уступить, и они отправились втроем. Пистолет лежал в кармане куртки Бориса, автоматы — в Таниной сумке.

— Я Борис Градов, — представился Борис. — Это Оля и ее сестра Таня. Они… мм… помогают мне.

— Очень приятно, — сказал Антон. — Присаживайтесь… Выпить хотите?

— Нет, спасибо, — ответил за всех Борис. Антон сел на диван, скрестил руки на груди.

— Тогда задавайте ваши вопросы, попробую ответить.

— Вопросов два. — Борис отодвинул занавеску на окне, выглянул на улицу. — О стилете и о секретном файле.

— А ответ у меня один: ничего не знаю.

— Простите, Антон, почему вы держитесь со мной как-то… агрессивно?

— Потому что у вас не варит котелок! Вы забыли, как те джентльмены грозились пристрелить меня первым, если я не выдам пароля к файлу? Так неужто я молчал бы, если бы знал? Я не самоубийца и понятия не имел о том, что отец написал какой-то секретный файл. О стилете — тем более.

— Ну хорошо. — Борис сел на стул, достал сигареты. — Курить можно?

— Да ради бога. И мне дайте.

— Вы не в курсе дела, это ясно. — Борис протянул Антону пачку. — Но давайте вспоминать вместе, может быть, мы установим какие-то детали, которые наведут на след.

— А кто вы, чтобы устанавливать? — снова ринулся в атаку Антон. — Да кто бы вы ни были… Это стилет Левандовского, пусть он и вспоминает.

— Кто такой Левандовский? — быстро спросил Борис.

— Тот, что был на даче… друг отца, египтолог.

— Это тот, которого убили, пусть вспоминает?

— Нет, другой, живой и невредимый. Вроде бы он передал отцу стилет.

Борис взглянул на Таню. Она едва заметно кивнула.

— Но вы никогда не видели этого стилета? — напирал Борис.