"Фантастика 2024-54".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Неужели ты не нарушала запрет? — удивился этнолог.
— Нарушала, — созналась девушка и опустила голову, — однажды в детстве я соврала отцу. Потом мне было очень стыдно. Отец промолчал, сделал вид, словно не заметил. А мама… провела очень серьезную воспитательную беседу…
— Как можно врать человеку, если он заранее знает об этом?
— Тогда я была маленькая и глупая. А второй раз соврала приблизительно две тысячи сто семь лет назад по вашему летоисчислению, — Анатэ подняла голову, ее печальные глаза смотрели сквозь Виктора, сквозь стену бревенчатой беседки и наверняка сквозь соседний дом, взгляд пронзил время, заглянул в прошлое. Всепоглощающим цунами нахлынули воспоминания. — Шли
— Ты была военным пилотом? — Виктор удивился.
— Нет, — принцесса тяжело вздохнула. — Посидеть за штурвалом настоящего палубного истребителя мне довелось полгода назад, на борту земного крейсера «Альтаир». Даже полетала немного под присмотром инструктора. А тогда, в моем мире, принцессу Анатэ разоблачили. Впрочем, отец даже не ругал. А все потому, что мой поступок был с пониманием воспринят подданными, вызвал прилив патриотических чувств. Сама принцесса, не взирая ни на что…
— Потом тебя отправили возводить оборонный комплекс вокруг храма Солнца, — догадался этнолог.
— Да. Отец нашел мне занятие. Защитное сооружение простояло двадцать веков, даже немного дольше.
— Значит, ты хороший архитектор.
— Нет. Я бы не справилась одна. Это плод коллективного труда, плод титанических усилий тысяч людей. Они искренне верили, и эта вера помогала им творить чудеса…
Новиков мог только догадываться, какие эмоции душераздирающим пламенем вспыхнули в груди атенретской принцессы. Он вдруг задал совершенно неожиданный вопрос:
— Анатэ, а ты счастлива в этом мире?
Девушка слегка прикусила нижнюю губу, словно задумалась:
— Это лучшее из того, что могло бы со мной произойти. Я могла умереть от острой лучевой болезни, могла пойти на обед итроникам, да мало ли…
— Значит, не счастлива?
— Ну почему же? Я встретила человека, который мне не безразличен. Вокруг пусть другой, необычный, но человеческий мир, у меня появились друзья… А ностальгия… она когда-нибудь оставит меня, правда воспоминания…
— Умаалон знает о твоих способностях?
— Конечно. Я рассказала ему, как только почувствовала, что он действительно любит меня.
— Представляю его реакцию.
— Сначала он буквально опешил, потом не поверил, ну, а после… к счастью, это открытие ничего не изменило в наших взаимоотношениях.
— С одной стороны я ему завидую, а с другой стороны…
— Можешь не продолжать, — принцесса улыбнулась, мрачные мысли улетучились, будто туманная дымка.
— Рад, что твое настроение улучшилось, — Виктор тоже расплылся в улыбке.
— Ты ведь мне поверил, — констатировала факт собеседница, — а это самое главное. Ведь я не монстр. Обыкновенная девушка из другого мира, с другой планеты…
— Из другой жизни, — закончил Новиков.
— Можно и так сказать. Но я не враг.
— Почему же Кармен тебя невзлюбила?
Анатэ потупила взор.
— Витя, я не хочу говорить на эту тему, — слегка раздраженно ответила она. — Если есть желание, поинтересуйся у профессора Родригес.
— Извини, я не хотел задевать…
— Забыто, — тут же согласилась принцесса, мгновенно оценив настроение собеседника. Она артистично хлопнула в ладоши и даже усмехнулась, мол,
ерунда. А потом сама сменила тему разговора. — Дождь закончился. Давай лучше погуляем. Заодно расскажешь о нюансах предстоящей экспедиции. Я сегодня беседовала с мистером Коллинзом, но так и не поняла зачем ему понадобились два глубоководных аппарата?— И что сказал профессор?
— Он сослался на Кармен, Умаалона и военных. Умаалон торопился. Я не стала его допытывать, с военными не знакома, а с Кармен…
— Ясно. Ладно, пойдем, побродим по пустынным улочкам, раз есть желание. Заодно посвятишь меня в тонкости религии укалагов. Их незаслуженно обошли стороной. Никто всерьез не изучал остров Борро, раскопок не проводил. А самостоятельно понять укалагов можно только предварительно обкурившись травой, но это не мой метод. Да и официальной информации по вероотступникам кот наплакал…
— Непонятная у вас речь. Русский язык изучать тяжело. Насколько мне известно, земные коты не умеют плакать, — озадаченная принцесса удивленно хлопала глазами.
— Вот потому мне нужна твоя помощь, — довольный Виктор усмехнулся, поднялся со скамьи, застегнул ветровку и направился к выходу.
5
Космолеты итроников не обстреливали остров, ни разу, они даже мимо не пролетали, но беспокойная атмосфера последних месяцев войны проникла и сюда, на уединенный клочок суши, затерянный в океане. Разум людей уже пленила апатия и они, наконец, смирились с неизбежным концом, перестали бояться, безвольно ждали высадки вражеского десанта. Они прекрасно понимали, что рано или поздно агрессоры доберутся до острова. Вряд ли удастся отсидеться в стороне. Океан не столь надежная преграда.
А вести с материка приходили все тревожнее и тревожнее. Недавно бомбили Актовоткон. Значит, финал драмы близок. Теперь уже никто и ничто не спасет человечество. Горбоносый бог Солнца отвернулся от своих детей. Так им и надо. А впрочем, бога Солнца никогда не существовало. Сказка, придуманная для утешения мирского тщеславия. Нет во Вселенной ничего более могущественного и величественного, чем животворящая и ласкающая, дарящая и отнимающая все и вся стихия миров. Эта стихия — сама сущность жизни и смерти, святая и справедливая. Так считали укалаги.
На склоне обширной лощины, заросшей сочной мясистой травой, расположилась сонная деревушка. В рассветный час густой туман поднимается со дна лощины и поглощает человеческое жилье своим невесомым молочным телом, неся сырость и прохладу. Люди просыпаются, начинается новый день. Деревенское стадо, погоняемое немногочисленными пастухами, уныло бредет вниз по склону, туда, где скованное буйной прибрежной растительностью, затаилось небольшое озерцо с заболоченными берегами. Домашний скот любит поваляться в грязи, пощипать сочную травку на дне лощины. А пастухам в обязанность вменяется не подпускать стадо слишком близко к воде. Берега зыбучие. Если животное завязнет, его уже никто не сможет вызволить на свободу. Потому водопой разрешен только в строго определенных местах, там, где берег галечный. И любой пастух должен знать эти места, как свои пять пальцев. А то чего доброго сам завязнешь по колено. Начнешь паниковать и дрыгаться — уйдешь в жижу по пояс, потом поминай как тебя звали. Веками озеро считалось как кормильцем, так и душегубцем. Старики всегда с почтением отзывались о зеркальной водной глади, сказывали, будто бы здесь вотчина самого Варата. Потому озеро так ревностно оберегает свои тайны. А ночью в его глубинах что-то светится. Редко кому удавалось подсмотреть это таинственное свечение и вернуться домой целым и невредимым. Чаще всего любопытные полуночники сходили с ума и остаток жизни с пеной у рта повторяли лишь одну фразу: «Врата Варата».