"Фантастика 2024-54".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Я подумаю об этом, – серьезно ответила я и тут же добавила: – Когда будет время.
Тимур расхохотался.
Встретиться договорились на окраине города до рассвета следующего дня. Зная опыт Тимура в подобных операциях, я не задавала ему лишних вопросов. От предложенных денег воин отказался, не преминув пошутить, что это его свадебный подарок.
В полутемной конюшне Тимур оглядел Юську бесцеремонно и критически:
– Вот это надо убрать, – указал он в сторону Юськиной груди.
Хельга возмутилась:
– А больше ничего не надо?
– Она не должна выделяться из отряда, – серьезно продолжил Тимур. –
Рослый воин в пятнистом камуфляже протянул командиру мешок.
– Не мне, а ей, – рявкнул Тимур, показывая на девушку.
Хельге стало искренне жаль Юську. Но сестра молча ушла в соседний денник и через пару минут вышла, облаченная в мешковатый пятнистый костюм, точно такой же, какой был на Тимуре и его людях.
– Тим, – отозвала Хельга командира в сторону, – я тебя прошу, не обижай ее.
– Я сделаю все, чтобы она осталась живой и не потрескалась, а обиды и прочую хрень пусть оставит здесь со старой одеждой.
На долгие прощания времени не было. Отряд из двенадцати всадников выехал за ворота постоялого двора так организованно и спокойно, что даже престарелому барбосу лень было вылезать из своей конуры и лаять им вслед.
Юстиниана ехала на Тритоне, полностью погруженная в свои мысли. Ее ничуть не беспокоил негостеприимный прием в отряде. Она хотела только одного: быстрее войти в воду источника и наконец-то обрести свободу.
Тимуру, напротив, мешали мысли о подопечной. Она, во-первых, совершено не оправдала его ожиданий. Во-вторых, не проявила ни капли раздражения, когда он заставил ее переодеться. Но это не рабская покорность, он навидался разных типажей. Выдержка еще та. Разумеется, плен хоть и повлиял на ее психику, но совершенно обратным образом, нежели предположил Тимур в разговоре с Хельгой. Если поначалу опасность казалась эфемерной и он полагал, что, подбирая людей и вооружение для этого вояжа, несколько перестраховывается, то теперь мысленно еще раз прикинул свои ресурсы. И холодок пробежал по спине.
Час спустя в ворота постоялого двора забежал крепко сбитый красно-рыжий гончий пес. Старый дворовый кобель глухо зарычал и стал медленно выбираться из будки. Гончак не обратил на его угрозу никакого внимания и проскочил в конюшню, будто его вела невидимая нить. Вскоре в проеме ворот показались еще четыре точно таких же, словно отлитых из одной формы, собаки. Они одновременно наморщили носы и обнажили белоснежные острые зубы. Лохматый сторож оскалил в ответ желтые обломки, брякнула ржавая цепь… Все закончилось быстро.
Во двор въехал миниатюрный всадник, которого сопровождали еще две собаки.
Первый пес тем временем радостно завизжал и заскреб в глубине конюшни. Захрапели испуганные кони. Пес выскочил, держа в зубах какую-то тряпочку.
– Хорошо! – Всадник перегнулся в седле и принял из пасти пса его добычу. Из-под капюшона высыпались роскошные белокурые локоны. Наездник оказался дамой. Она поднесла кружевной лоскуток к лицу и с силой втянула воздух. Затем, подобрав повод, развернула своего коня и вонзила шпоры в его бока. Конь вздыбился и галопом помчался по пыльной дороге. Прижав уши к головам, следом ринулась свора гончих псов.
Старик, наблюдавший за происходящим в окно, наконец-то выскочил во двор и, трясясь, подошел к своей растерзанной собаке.
– Ах, Барос! – горько причитал он.
Барос, заслышав голос хозяина, один раз вильнул хвостом по дворовой пыли и попытался поднять кудлатую голову.
– Матильда! – закричал старик в сторону дома. –
Помоги мне.Он попытался приподнять пса:
– Потерпи, дружище! Потерпи, старина…
Первые два дня пути не изменили в отряде ровным счетом ничего. На привале вышло недоразумение. Отряд остановился вблизи родника. После осмотра Тимур признал его годным.
Не стесняясь в выражениях, он велел солдатам мыться и поить коней.
Рог, прозванный так за непроходящую шишку на лбу, тихо сказал Тимуру:
– Ты полегче с оборотами, командир, все-таки она женщина.
– Тьфу ты! – сплюнул Тимур. – Не поверишь, забыл! Она молчит всю дорогу как рыба.
Воин подошел Юстиниане:
– Извини, что я по-военному.
Зеленые глаза, сверкнувшие в ответ, показали ему, что она все слышит и уж тем более не извиняет.
С досадой Тимур отметил, что отношения с Юстинианой не складываются только у него. Лаз, молодой сноровистый парнишка, принял у девушки коня и подал руку с непривычной галантностью. Рог еще на марше угощал ее дикими яблочками. И вообще, с другими она, оказывается, разговаривает и даже негромко смеется.
Родник обрамляли заросли розовато-сиреневых цветов, которых за их способ разбрасывать семена называли недотрогами. Не прошло и минуты, как кто-то уже ухитрился вручить Юстиниане внушительную охапку. Тимуру захотелось придавить негодяя, собирающего цветочки, вместо того чтобы рационально использовать время короткого привала, но он сдержался. Большой опыт подсказывал, что его власть разбавлялась этим розово-сиреневатым явлением. Но, встретив селянку на заброшенной дороге, Тимур еще раз убедился в том, что, переодев девушку в такую же форму, как у его людей, поступил совершенно верно. Молодая селянка вызвала оживление среди солдат, они приосанились, кто-то стал насвистывать веселый мотивчик. Ерич заставил своего вороного жеребца гарцевать, а Ром окликнул засмущавшуюся девушку:
– Садись ко мне, красавица, подвезем!
Селянка опустила глаза и зарделась. Тимур был уверен, что если она не была послана специально наблюдать за дорогой, то даже не заметила переодетую Юсту, как теперь называли Юстиниану его ребята.
Несмотря на оживление, отряд не замедлил темпа движения. Тимур все-таки решил перестраховаться:
– Рог, вернись, спроси селянку, далеко ли до Выхиной топи и не слышно ли оттуда каких вестей.
Понятливый Рог согласно кивнул. Командир таким образом убивал сразу нескольких зайцев. Во-первых, они определят, не переменила ли селянка направление и не выявились ли еще какие-нибудь подозрительные изменения. Во-вторых, они зададут ложное направление движения отряда. И если кто-то после спросит девушку, в какую сторону они поехали, она вполне может указать на Выхину топь, тем более что впереди развилка и у селянки не будет возможности определить, куда на самом деле они повернули. Тимур собирался сделать в районе развилки небольшую петлю. Ну и третье: свежие новости об этом неспокойном участке империи им не помещают.
Следом за Рогом отправились еще два воина, которые обеспечивали товарищу прикрытие. Они держались на расстоянии достаточном, чтобы быть незаметными и в то же время контролировать ситуацию в неблагоприятном случае.
Хотя о целях разведки знали только Тимур и Ерич, отряд хранил напряженное молчание, пока разведчики отсутствовали. Наконец послышался глухой топот нескольких коней, галопом догоняющих отряд. Ерич выдвинулся к ним навстречу, насвистывая мотивчик кабацкой песенки «Эй, подружка». Отряд прислушивался. Свист не изменился.