"Фантастика 2024-54".Компиляция. Книги 1-20

– Между прочим, Вербицкий завтра прилетает из Москвы, – тоскливым голосом оповестил Матвеев. – Есть сведения, что в этот раз он намерен всерьез взять нас за горло. Мы его заели. Гена, видимо, хочет окончательно прихлопнуть назойливую муху. То есть меня. А с тебя довольно станет и Мухогорска с кабельным заводом. Вербицкий не дурак, понимает, к чему мы тянем руки. Вот и желает крепко дать по этим самым рукам.

– Ну, это мы еще посмотрим, кто и кому что даст, – с угрюмой угрозой ответил ему Дружников. И тут же, молниеносно озаренный, спросил:

– Слушай, друг мой ситный, как ты думаешь, может один вихрь удачи одолеть другой?

– В каком смысле? Если уничтожить паутину, то нет. Ты же знаешь, Валька это проверял – при столкновении они рассеиваются, и ничего не происходит.

– Это верно. Но Валька проверял только на собственных пожеланиях. А вот как будет с вечным двигателем, никто же не знает? Во мне удача действует и ощущается совсем иначе, чем если бы ее насылал Валька, – Дружников сказал и вопросительно посмотрел на Зулю.

– Не понимаю, что ты хочешь сделать?

– Да очень просто. Я, например, пожелаю нечто, что будет противоположно интересам Татьяны Николаевны, то есть во вред ее мужу. Ее вихрь должен блокировать мой собственный. Так? Так. А если не так? Если я продавлю его своей удачей? Я ведь начну не просто желать, но и направлять свои усилия. Что если двигатель окажется мощней? Что если он заставит отступить удачу Татьяны Николаевны? Ведь наш Вербицкий прикрыт лишь краем чужой силы. А у меня огромный собственный резерв.

– Ну, я наперед не скажу. Вдруг, что и выйдет, – Матвеев задумался, словно просчитывал ситуацию в уме. – Только это тебе не беспомощного Вальку на привязи держать. Черт его знает, ты ведь этого никогда не делал. И Валька не делал. Но может получиться. Попробуй. В конце концов, чем ты рискуешь? Одним разочарованием больше.

– Наверное, ничем. Но если делать, то делать быстро. До того, как Вербицкий явит свою волю завтра у губернатора.

– А в случае удачи, кого ты метишь в губернаторское кресло? – опасливо затаив дыхание, спросил Матвеев. Вопрос был задан как бы невзначай. Но для Зули имел невыразимо громадное значение. Должен же Дружников когда-нибудь расплатиться с ним за все страхи и услуги, в конце-то концов?

Дружников вопрос понял правильно. И внутренне съежился от отвращения. Неужто этот хмырь и вправду полагает, что получит из его рук такую баснословную награду? Идиот. Едва с Вербицким будет покончено, Матвеева тут же с глаз долой. Лишний свидетель и отработанный шлак. К тому же лично ему противный тип. На него даже не стоит тратить сил двигателя, чтобы держать под контролем. И без того будет сидеть тихо и помалкивать, из голого животного страха. Но Дружников, разумеется, и виду не подал о том, какие мысли одолевали его. Зуле он ответил вполне миролюбиво:

– Посмотрим, до этого еще далеко. – Но, увидев, как отвисла в разочаровании челюсть Матвеева, поспешил добавить сахару:

– Ты не думай, я не против. Только на кой ляд тебе здешняя дыра? То ли дело Москва. Со мной тебе будет куда веселей.

– Мне бы здесь, – настойчиво повторил Матвеев.

– Что, от начальства подальше, к кухне поближе? Или ты меня боишься? – насмешливо спросил Дружников. И попал в десятку.

– Боюсь, – честно сказал Матвеев. – Вокруг тебя всегда ураган. А я человек слабый. Мне бы, где поспокойней. Да и тебе выгода. Стану сидеть себе тихо и послушно, козлам бороды чесать. А в твоей команде я подкидыш. Квитницкий меня не выносит. Кадановский глядит сверху вниз, того и гляди, спроворит какую-нибудь пакость. Забыл, червь, кому обязан. Да что говорить!

– Говорить, действительно, пока рано. Но ты не грусти. Я тебя не забуду. Свое получишь, – утешил его Дружников, одновременно потешаясь над двусмысленностью собственных обещаний. – Ты вот что скажи. Когда прилетает Вербицкий?

– Рано утром. Не своим, рейсовым самолетом. Потому будет по расписанию.

– Тогда хватит трепаться. Мне надо как следует отдохнуть. Ты иди себе, – не очень вежливо выставил Дружников своего верного консультанта.

Отдых ему действительно был необходим. Завтрашним утром ему предстояла борьба с неведомым, и Бог знает, сколько она отнимет у него сил. Двигать желания и без того непростая работенка, против вражеского вихря и вовсе, наверное, адов труд. Еще неизвестно, случится ли сей труд успешен. Игра вслепую. Потому надо выспаться как следует и начать сражение на свежую голову. Вальке придется на сей раз обождать. Расходовать на него энергию выйдет неосмотрительным. Им Дружников займется потом, когда его поединок с вихрем Татьяны Николавны так или иначе завершится. А сейчас спать, и еще раз, спать.

В то же время Валька сидел в глубоком кресле в загородном доме у Вербицких, мирно пил чай, услужливо поднесенный ему нарядной горничной Татьяны Николаевны. Зачем он приехал сюда, в Жуковку, Валька не знал и сам. Просто в последние дни он инстинктивно искал тепла и покоя среди оставшихся с ним близких людей. Маму и Барсукова тревожить своими бедами он не хотел, вот и прибрел в дом к Татьяне Николаевне. Вербицкие, однако, сразу почувствовали неладное и пристали к нему с расспросами. Но Валька упорно отказывался выдавать себя. На все поползновения вытащить на свет приключившееся с ним несчастье он отвечал одно и то же: болен, устал, все надоело. Потом и вовсе ушел в тишину. Пока Геннадий Петрович, пресекая повисшее молчание, не разразился категоричной тирадой:

– Вот что, малыш. Дурака валяй в ином месте. Не хочешь говорить, не говори. Я сам все выясню. И далеко мне ходить не надо. Догадываюсь уже, кто тебе портит кровь. Не-ет, первое впечатление, оно самое верное. Ведь знал же тогда, что с этим твоим сельским скорпионом добра не выйдет. Но, ничего. Еще все поправимо. И что у вас в Мухогорске за балаган происходит? «Зэки» какие-то, ОМОН. Не может твой дружок по-людски. Тем хуже. Придется доходчиво объяснить. Завтра лечу в область, говорят, он там сейчас ошивается. Хорошо, что искать не придется. То-то я ему яйца на уши накручу.

– Не дай-то бог, Геннадий Петрович! – Валька в момент очнулся от сонного оцепенения. – Не трогайте вы его. От греха. Он сейчас опасен. Пусть идет как идет.

– Ну, нет! Напугал! Против Гены Вербицкого у него прямая кишка тонка. Обделается! Ты за меня не бойся. Хотя за беспокойство спасибо. Ты хороший парнишка, но и младенец совсем.

Валька не стал более спорить. Чем черт не шутит, может все к лучшему. Может Гене удастся образумить его дорогого друга. И тот еще вернется к нему. И все станет как прежде.

Уровень 36. Дикая охота

Будильник, встроенный в мобильный телефон, оповестил, что нынче уже шесть утра, и Дружников немедленно пробудился ото сна. Умылся холодной водой для придания бодрости, оделся в темный костюм для придания нужной строгости. После снова лег в незастеленную кровать прямо поверх одеяла. Дело ему предстояло нелегкое, а лежачее положение, безусловно, гарантировало экономию сил. Дружников сделал несколько глубоких вздохов, чтобы сосредоточиться и успокоить вдруг заволновавшееся сердце, закрыл глаза и зачем-то произвел обратный отсчет. Три, два, один. Начали.