"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20

— Ну, да-да, — хмыкнул сталкер. — Как выразился бы наш Василий Семенович Шувалов: средства из бюджета выбили, попилили, о мероприятии отчитались…

Никита открыл было рот, чтобы возразить, и промолчал, но намерение, видимо, слишком явно отразилось на его лице.

— Ты, что ли, веришь в благие цели чиновников? — рассмеялся Ворон. — Может, еще и в мою девственность?

Никита вздохнул и снова промолчал.

— Отведешь меня к этой «дыре»? — Ворон вроде бы и произнес фразу с вопросительной интонацией, но на самом деле она являлась приказом, не предусматривающим отказа. Вернее, Никита мог бы попробовать ответить отрицательно, сталкер не наставил бы на него пистолет, скорее всего даже ничего не сказал бы, просто закрыл тему, но больше рассчитывать на его помощь не вышло бы никогда. Никита же именно сейчас понял окончательно: он рассчитывает, принял этого неприятного человека за своего и точно уходить не хочет — в небытие так особенно.

Он кивнул и ответил:

— Идти до нее много ближе. Сначала вперед по Вильнюсской улице, миновать Голубинскую и продолжать движение мимо школ, пока дорога не упрется в гаражи.

— Вот и отлично, — кивнул сталкер.

Далее они шли спокойно, сопровождаемые одним лишь «котом Шредингера», который благополучно вернул себе хвост и теперь практически постоянно держался возле Ворона. Странно, но Никита больше не испытывал к этому необыкновенному существу прежней неприязни.

Глава 28

Им пришлось только однажды открыть огонь, скорее, на всякий случай, нежели действительно из-за угрозы нападения. На ветвях деревьев, с обеих сторон обступивших дорогу, сидели странные существа. Издали они казались огромными чернильными кляксами, висящими в воздухе. Овальные поначалу, когда Никита с Вороном приблизились, они отрастили треугольные головы на длинных лебединых шеях и, изогнув их в виде латинской литеры «S», принялись покачиваться из стороны в сторону.

Ворону в какой-то момент показалось, будто они уж слишком внимательно наблюдают за ними, и он открыл огонь наобум. Кляксы растворились в воздухе незамедлительно и больше не появлялись.

— Это район, в котором ты проводил исследования?

Никита кивнул. Он ждал продолжения разговора, но Ворон развивать тему не стал. Вероятно, его интересовало, лишь насколько внимательно придется смотреть по сторонам.

— Здесь нет ничего особенно опасного, — заверил Никита. — Ну, разве только не стоит привлекать внимание серых быкунов.

— Да и черных тоже, — согласился сталкер. — У нас не так много боеприпасов осталось, чтобы играть в кто кого заборет.

— Уже недалеко. МКАД — за теми высотками, — сказал Никита.

— Я в курсе. Я жил в Ясенево до катастрофы.

Перед тем как перейти Голубинскую улицу, пришлось пропустить золотой шар, катящийся по одному ему известному маршруту, и потом ждать некоторое время, залегши в отдалении на чистых кусках асфальта, пока «сон Морфея» окончательно развеется.

Никита, наблюдая аномалию второй раз, испытывал смешанные чувства: восторга, предвкушения и страха. Все казалось: «сон Морфея» начнет не просто клубиться, а как и положено туману, повинуясь потокам едва заметного ветерка, двигаться (и по закону подлости — именно в их сторону).

Улицу они перебежали, не сговариваясь, просто остановились на бордюрном камне, сверились с показаниями сканеров и дали деру, словно золотых шаров имелось несколько, и они только и ждали, как бы выкатиться из-за угла.

Дальше Никита с полной уверенностью мог сказать, что знает каждый бугорок, травинку и аномалию. Как ни странно, но когда он заявил об этом, Ворон не разозлился и не стал спорить, только кивнул и сухо предложил ему быть ведомым.

Шли молча. С каждым новым шагом сталкер хмурился все сильнее, а Никита уже устал предполагать, из-за чего он нервничал, ведь ничего сверхсложного или неприятного им не попадалось.

— А вон на той детской площадке прямо посреди песочницы растекся «ведьмин студень», представляешь? Под открытым небом, что кажется нонсенсом, — сказал Никита, указывая влево на полукругом стоящие здания, когда ему окончательно осточертела тишина.

— Больший нонсенс заключается в том, что еще никто не обнаружил аномалию и не влез сдуру в невидимую лужу, превратившись в резиновый холодец, — заметил Ворон.

— Он вернется. — Никита не желал говорить этого, слова словно вырвались сами собой.

Ворон сложил губы в бледном подобии улыбки и качнул головой.

— В Дэне я как раз не сомневаюсь, — ответил он, воздержавшись от злой отповеди. В конце концов, не Никите было лезть со своими умозаключениями.

— Ну… это да. — Никита хотел спросить о том, что будет, когда они выберутся, но не успел.

Ворон вдруг замер, вытянув руку с раскрытой ладонью. Никита чисто инстинктивно понял, что нужно остановиться и замолчать. До него донеслось тихое попискивание, а затем пронзительный визг.

— Только этого не хватало, — прошептал он.

— Пойдем быстрее, — сказал Ворон: то ли приказал, то ли поставил перед фактом, то ли поделился планами.

Никита кивнул и зашагал вперед. Сильно ускориться, впрочем, не получилось из-за «кругов огня», хаотично разбросанных на пути. Никите они почему-то напоминали грибы, выросшие после теплого летнего дождика.

Жар от них валил за несколько шагов, по спине и вискам сразу потек липкий пот, который Никита еще как-то стирал, пусть это и было бесполезно, а Ворон, казалось, не замечал вовсе. Влага, когда он наклонялся, сбегала по переносице и повисала крупными тяжелыми каплями на кончике носа, пока не срывалась вниз.

Когда они вышли на относительно свободное место, у Никиты подкосились ноги, и он рухнул прямо на асфальт, пытаясь отдышаться. Ворон выглядел немногим лучше него, но держался хорошо и тревожно поглядывал на высотки.

— Надеюсь, аномалии их задержат, — сказал он спокойно.

Никита кивнул, не уточняя, кого именно.

Темный зев «дыры» не бросался в глаза: пока не подойдешь к нему вплотную, ничего и не заметишь. Он образовался благодаря бреши в стене, огораживающей Москву: то ли строители ошиблись, то ли во всем виноват грунт, то ли просела та, еще первая преграда, возведенная из всякого мусора и более похожая на баррикаду, которую впоследствии укрепляли и укрепляли. Образовавшуюся в стене трещину углубили на метр и поставили деревянные переборки (Никита не знал, сделал это Дим или еще кто-то, но не видел, чтобы лазом пользовался кто-либо еще). Получился своеобразный подземный ход.

На асфальте, возле «дыры», валялся на боку «КамАЗ», охраняющий ворота словно страж. Выглядел он новеньким — словно только-только с завода — и чистым, как после мойки. А вдобавок ко всему у него горели фары. На этот раз — красным тревожным огнем. Значит, живущая в кабине аномалия кого-то схапала и теперь медленно переваривала.

«Интересно, человека или тварь?..» — подумал Никита, но проверять, естественно, не стал.

— Там сидит хмырь? — спросил Ворон, кивнув на кабину.

— Угу.