"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20

Так охотник уверен, что в кустах притаился барсук, но навстречу ему выходит медведь, а дальше — как в анекдоте: «Это я — турист. А ты — завтрак туриста».

В роли завтрака туриста я чувствую себя крайне неуютно.

— Привет освободителям Харькова от немецко-фашистских захватчиков, — вдруг хихикаю я.

— Чего-о?! — изумляется Кира.

— Говорят, где-то такой плакат был. Не у нас в Городе. Но кто-то из приезжих видел, клялся, что так и было написано...

— Это ты к чему?

— Это я к тому, что мы сейчас возьмем по бутылке пива, выпьем и пойдем к этой маньячке. И пойдем уже не как в прошлый раз, а осторожно и прямиком к ней.

Кира пожимает плечами, идет к киоску. Мы сидим и мирно пьем чуть теплое баночное пиво, когда к нам подходит милиционер и настоятельно требует предъявить разрешение на распитие спиртных напитков. Разумеется, ничего подобного у нас нет и получать мы его не собираемся. Даже за умеренную сумму в пятьсот рублей. По-моему, местный сотрудник милиции только что выдумал это «разрешение» сам, из своей головы, накрытой фуражкой. Минут пять мы нудно разговариваем о необходимости оплатить штраф, о поведении в общественном месте, о том, что на установление личности отведен срок до тринадцати суток... последнее число меня удивляет. Интересно, включая или исключая выходные?

Я обнимаю Киру за талию, спрашиваю без слов: «Готов?» Он отвечает утвердительно.

— На месте преступления орудие преступления не обнаружено. Из протокола по делу об изнасиловании! — выговариваю я четко, стараясь не засмеяться.

И когда милиционер начинает продвигать кустистые брови по лбу, мы нахально исчезаем у него на глазах...

...оказываясь в киселе.

Это натуральный клюквенный кисель, густой, липкий и, кажется, даже сладкий. Причем мы угодили не на дно и не на поверхность — куда-то, где даже не поймешь, где дно, где берег. Кисель везде. Розово-красный, мутный и совершенно непрозрачный. Не видно вообще ничего. Я вцепилась в куртку Киры, поэтому знаю, что он где-то рядом. Плыть не получается — кажется, такая плотная жидкость должна бы вытолкнуть нас вверх. Но ей так не кажется, вот она и не выталкивает. Дышать нечем, больше чем на пару глотков меня не хватает, и скоро перед глазами от недостатка воздуха начинают плыть круги. Кира тащит меня куда-то, я надеюсь, что наверх, а не на дно.

Когда моя голова показывается над слоем киселя, я начинаю кашлять, потому что слишком жадно глотаю воздух.

Обиженному нами менту понравились бы наши «успехи», обладай он настоящим, а не притворным садизмом.

Оказывается, в гигантскую лужу киселя превратилось здешнее Озеро.

Слов нет, даже нецензурных. Еще только молочного дождя не хватает! И мармеладного града!

Я вся в этом киселе, пропиталась им насквозь, хуже того — с растрепавшейся косы тоже стекает кисель. Обращаю внимание на то, что с момента гибели Лика Город, словно услышав мои мольбы, оставляет меня в неизменном виде, меняя только одежду. Но это же значит — если только я срочно не отмою волосы от киселя — мне придется стричься налысо?!

— Тэри, у нас что, нет проблем поважнее? — Кира весь бледно-розовый и липкий, а глядя на его волосы, я ойкаю и стараюсь не думать о том, что со мной — то же самое, только еще похуже.

— Но так же нельзя никуда идти! — кричу я, и вдруг с неба на нас обоих обрушивается стена воды.

Впрочем, не стена, а скорее колонна — словно кто-то открыл на небе кран. Кто-то? Этот кто-то стоит рядом со мной и с наслаждением выполаскивает из одежды кисель.

— Ну ты даешь! А что ты раньше ничего такого не делал?

— А раньше я боялся попробовать, — объясняет Кира. — Я на вуалях был всего-ничего, пару раз. И понятия не имею, получится у меня то, что я хочу, или нет. А тут — вроде безопасная идея и полезная.

Ну да, действительно — мы промокли вновь, но отмылись от липкой дряни, начавшей стремительно застывать, как только мы вышли из Озера.

— Пойдем попробуем забрать Витку? — спрашиваю я, когда мы немного обсыхаем на жарком солнце.

— Нет, пойдем попробуем найти деву, — в тон мне говорит Кира. — Витку заберем потом. Хватит с нас случайностей и неожиданностей. Где она?

Прикрываю глаза, пытаюсь разыскать ее на ее собственной завесе — дело весьма неблагодарное. Но я слишком хорошо запомнила ощущение от нее. Рукопись, явление в Доме — достаточно, чтобы ни с кем ее не перепутать.

— Подвал... большой... сухой и чистый... музыкальное заведение какое-то сверху, — выдаю я впечатления.

— Ага, понял, — кивает Кира. — Это под концертным залом, я думаю, он везде расположен более-менее одинаково. Не очень далеко. Пешком доберемся.

Иных вариантов все равно не представляется — квартал рядом с Озером выглядит так, словно его засунули в кухонный комбайн. Здесь, наверное, были раньше дома и деревья, дорожки, заборы, стояли автомобили — теперь ничего этого нет. Еще одно подходящее сравнение — кто-то прогулялся щеткой по картине с недосохшей масляной краской, размазав тщательно выписанные детали пейзажа до неузнаваемости. И это простирается до самого горизонта, понимаю я, когда мы поднимаемся на один из холмов, между которыми расположено Озеро.

А над горизонтом стоит высокая, до самого неба, темно-серая туча. Только в отличие от обычной эта опустилась до самой земли.

Я застываю как вкопанная.

— Кира, что это?

Он тоже смотрит вдаль, прищурившись, потом трет себе виски и приглядывается к туче вновь. Это и не туча даже — кажется, что кто-то поднес спичку к листу бумаги, на котором расположена эта завеса, и теперь край сворачивается, обугливаясь, и осыпается пеплом.

— Что это, Кира?! — кричу я, видя, как черная стена медленно приближается к центру Города.

— Она сворачивает вуаль, — совершенно мертвым голосом говорит Кира, я оглядываюсь и вижу, что по подбородку у него течет струйка крови — прокусил губу.

— Здесь же Витка!

— Я знаю! Ты можешь ее найти? Попробуем вместе?

Здесь все перепутано, перемешано, информационного поля больше нет, и найти Виту куда сложнее, чем найти деву. Проклятой идиоткой пропиталось здесь все, каждый камень несет отпечаток ее безумия. А вот Витку я не чувствую, не могу ее найти. То ли она ушла — вот это было бы счастье, то ли встреча с девой слишком сильно повлияла на умственное здоровье нашей целительницы. Ни я, ни Кира не находим никого, хотя бы смутно похожего на Витку.

Я оглядываюсь. С холма мне виден почти весь Город, и я замечаю, что туча окружает его со всех сторон, движется не только с севера, как показалось мне раньше. Нет, чернота берет всю завесу в кольцо осады, и кольцо это медленно сужается. Судя по тому, как туча набирает скорость, завеса продержится не больше получаса — потом тучи сойдутся, и не останется ничего.

— До Бассейна далеко? — спрашиваю я Киру.

— Нет, минут пятнадцать бегом. Думаешь, она там?

— Надеюсь, — говорю я на бегу. — Очень надеюсь...

Пока мы бежим вниз по холму, я смотрю вдаль и вижу панику на улицах. Паникующая толпа всегда выглядит одинаково, и здесь ничего принципиально нового не происходит. Люди и тенники (этих, впрочем, совсем мало, одна молодежь) носятся без всякого смысла, кто-то с кем-то дерется, остальные пытаются разнять или просто смотрят, те, кто знает, как уйти, — уходят. Кольцо туч уже сожрало не меньше половины Города. Я старательно не думаю о том, что случится внизу с теми, кто погиб в черной буре. Надеюсь, просто проснутся, увидев кошмар необыкновенной силы, глотнут водички — ну или водки — и мирно заснут вновь сном без сновидений.