"Фантастика 2024-61"! Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
– Товарищ командир! – Спица появился в дверях неслышно. – Генка Иволга очнулся.
Платон отозвался сразу.
– Сейчас подойду.
Зайдя в комнату-склад, Платон окинул взглядом пациентов. Капельницы почти закончились, и следовало поставить новые. Генка хлопал глазами, а рядом с ним сидела Карин, что-то тихонько ему рассказывая. Остальные выглядели посвежевшими и вопросительно смотрели на него. Казалось, что они готовы с низкого старта выполнить любой его приказ.
– Так, бойцы! Сначала еда! Воспитанник Ольберг! Накорми воспитанника Иволгу и поешь сама. Иволге один тюбик. Всем остальным по два. Гляжу, ты уже напоила Иволгу. Молодец! Объявляю устную благодарность! Воспитанники! Для справления естественных надобностей будете
Боцман изобразил отдание чести и отбыл с Тайрой на второй этаж. Воспитанники восприняли приказы беспристрастно, но лёгкая тень усмешки всё же проскочила по лицу Спицы – приказ гадить в комнате ненавистной старшей воспитательницы встретили с одобрением.
Пока Платон дегустировал консервы на складе, воспитанники шушукались в тесном кругу – Платон специально дал им эту возможность, и они сами позвали его.
– Товарищ командир!
– Иду, – Платон вынырнул из недр склада совсем не там, где его ждали.
– Товарищ командир! Можно, мы будем называть вас «Белый»? Мы посовещались, и Белая не против.
Платон удивился.
– Белая же без сознания.
Спица тут же ответил.
– Для нас это неважно. Белая вас так назвала, и мы согласны. Вы командир, а не воспитатель. Мы принимаем ваше командование.
– Хорошо. В таком случае, воспитанники Луссон, Ольберг, Станович и Дантанов, старшая по команде Луссон, получаете первое задание. Идёте на склад и выбираете по три комплекта одежды и обуви на каждого бойца включая Белую. Для её же безопасности Белую нельзя выделять из общего состава воспитанников. Оденете её в свою форму и сами переоденетесь во всё чистое. Старые вещи оставите в комнате преступницы. Перед переодеванием провести все возможные гигиенические процедуры – ваши бывшие товарищи переродились, и теперь очень чувствительны к посторонним запахам. Спица, Залесски и Бу, после переодевания выносите использованные матрасы туда же, куда и старую одежду и обувь, застилаете новые матрасы и готовите ещё шесть комплектов спальных мест. Спица! На складе найти вещевые мешки, переносные фонари, перевязочные материалы, воду, спиртное и мясные консервы. Выберете всё самое лучшее. Работайте.
Раздав указания, Платон принялся менять капельницы и повязки. Иволга смотрел на него в оба глаза и молча терпел все процедуры. Бойцы шустрили по складу, как электрические веники. В это время раздался слабый голос.
– Белый! – Покалеченная девушка очнулась. – Белый, поговори со мной. Я знаю, что ты здесь.
Видеть Платона девушка не могла – на её глазах лежала плотная повязка.
– Куда же я от тебя денусь, Белая? – мягко сказал Платон. – Тебе надо выпить лекарство. Оно противное, но его надо пить, чтобы выздороветь. Потом я дам воды и покормлю.
– Я не знаю слова «противное», но знаю слово «надо», и ещё я знаю, что ты меня не обманешь.
Платон не знал, что на него нашло, но он сказал то, что думал.
– Я уже сейчас вас всех обманываю, хотя пока это ложь во спасение.
– Мы это чувствуем. Но ты ведь расскажешь нам правду? Ты ждал, когда я очнусь, и делал всё, чтобы это произошло как можно быстрее. Делай, что должен, я поддержу тебя.
– Тогда сначала лечиться и питаться – тебе нужны силы.
Мысленно Платон перевёл дух. Он прекрасно понимал, что обмануть воспитанников не удастся – слишком они разные. Ребята восприняли его как альтернативу воспитателям, и не более того. Затем появился новый фактор – слова Белой. Теперь надо поставить точку.
Когда все закончили свою работу и собрались
вокруг него и оживающей прямо на глазах Белой, Платон начал рассказ. Рассказывал он не о теории Улья и не о том, что произошло с окружившими его людьми, а о себе самом. Начал с того самого момента, когда очнулся в центральном Императорском госпитале после уничтожения его разведгруппы боеприпасами «Молот Аллаха» и закончил сегодняшним, таким длинным для него днём.Когда он замолчал, воцарилась тишина. Платону показалось, что окружающие его люди даже не дышат.
– Я тебе верю, – спокойно и немного торжественно сказала Белая. – И верю, что ты ничего о нас не знал, когда пришёл спасать незнакомых тебе людей. Ты сказал, что каждый из нас волен решать свою судьбу сам, но никто из нас к этому не привык, поэтому я скажу сразу за всех. Мы принимаем твоё командование и сделаем все, чтобы помочь тебе выжить в этом новом для нас мире.
С души Платона свалился камень, и он произнёс.
– Я принимаю вас в свой отряд и обещаю заботиться о каждом из вас, как о самом себе. Впрочем, я иначе не умею. К счастью, я не одинок. У меня правильные бойцы и скоро у каждого из вас появится свой наставник и помощник в этом мире. Спица! У тебя он уже есть. Возьмёшь одного своего приятеля, найдёшь Боцмана и поступаешь в его распоряжение, – но юноша возразил ему.
– Белый! Нам запрещено подниматься на второй этаж. Это выше наших сил.
На что Платон просто взялся за рацию – ломать юношей было нельзя.
– Боцман! Вы там не уснули? Возвращайтесь. Одна нога там, вторая здесь.
– Принято!
– Это радиостанция? Такая маленькая? – неожиданно спросила Эльва.
Остальные сидели молча, но удивление, граничащее с восторгом, читалось на всех лицах.
– Радиостанция. У всех вас будут такие же. У вас будет очень много нового. Вы все будете экипированы так же, как и все мы – бойцы одного отряда должны выглядеть одинаково.
– Белый! Мы можем взять своё оружие? – тут же спросил Спица.
– Можете. Где оно находится?
– Где-то здесь, на этаже. Старшая воспитательница отобрала его у нас и заперла в одной из комнат.
– Хорошо. Скажешь Боцману. Найдёте – вооружитесь. И больше никаких воспитанников. Есть только бойцы отряда Лучника. В личном общении можете называть меня Белым, при посторонних только Лучником. Скоро и у вас будут новые имена, а Белую с этого мгновения мы будем называть Светлой – ей очень идёт это имя. Новая жизнь – новое имя. Не будем нарушать традиции моего отряда. А теперь, Иволга, протяни мне левую руку ладонью вниз.
Платону внезапно пришла в голову идея проверить на новых бойцах своего отряда свой необычный дар. В жизни этих ребят было столько неприятных воспоминаний, что странно, как все они коллективно не сошли с ума, и Платону вдруг захотелось снять у Иволги негативные воспоминания последних часов.
– Расслабься и думай о чём-нибудь хорошем. К примеру, о том, что ты любишь. Что ты любишь?
– Люблю… Чай со сгущённым молоком, – несмело улыбнулся юноша.
Платон оглянулся. Рядом с ним находился Алекс Станович.
– Алекс! Позови Тайру и найди на складе сгущённое молоко.
– Здесь мы, Лучник. Что надо? – Боцман с Тайрой подошли как всегда вовремя.
– Отлично. Боцман! Организуй чайку на всех и раскидай поровну «сладкую жизнь» из пищевых комплектов. Мы все уже сутки без горячего, а ребята и поболе того. Чего застыл, Алекс? Приказ был принести со склада ящик сгущённого молока.
Договорить Платон не успел. Станович стартанул бегом – только спина в проходе мелькнула.
Платон взглянул на Иволгу и поразился – глаза юноши были закрыты, а на лице застыла блаженная улыбка. Только сейчас Платон почувствовал, что от его ладоней исходит непонятный ему жар, а сам он ощущает себя так, будто тащит на себе бетонную плиту приличного размера. Платон отпустил руку Иволги, но тот, казалось, не заметил этого. Мальчик, теперь было понятно, что это обыкновенный мальчишка, спал.