"Фантастика 2024-64". Компиляция. Книги 1-23

— Елена Андреевна, — вместо меня обратился к ней Степан. — Поверьте мне. Григорий великолепно говорит на обоих языках, словно они для него родные. Да и пишет на них без задумчивости и надрыва.

— Значит Григорий Александрович, достоин той славы гения, что бежит впереди него. — Поравнялась со мной Марфа Олеговна.

— Думаю эти слухи, преувеличены. — Сдержанно произнёс я.

— О, вы ко всему прочему, ещё и скромны сударь. — Звонко засмеялась Марфа, чем вызвала улыбки у остальных девушек.

А слухи по Николаевской гимназии действительно ползли и здравствовали. Так уж вышло, что моя роль отщепенца, которого призирали как не до аристократы, так и бывшие крепостные, а также ТЦК, меня в корне не устраивала. От чего я решил быть сам по себе, и превзойти их всех своими силами и знаниями.

После такого решения, я пересмотрел свой план тренировок, проанализировал все знания, которые вложили в меня за время моей подготовки в институте, и приступил к воплощению задуманного.

Первым делом я поменял свой план по тренировкам боевых искусств. Каратэ и ушу, а также цыгун помогали мне только медитативными практиками, а их боевой аспект, который был долог в отработке и наработке, отошёл на второй план. На его место пришли две боевые системы, которые куда лучше подходили в данной ситуации, и несли куда более мощный боевой потенциал.

Ими стали Крав-мага и Пенчак селат, чьи техники я и начал нарабатывать в качестве ведущего стиля боя.

В плане учёбы я учтиво и лаконично, начал показывать свой ум, чем добился похвалы всех учителей, а вскоре и вовсе прослыл одаренным, и лучшим на данный момент гимназистом первого года обучения.

По окончанию первой учебной недели, я вновь столкнулся с Петром и его другом Афанасием. После непродолжительной стычки, они ретировались, оставив мне разбитую губу, унося при этом с собой синяки под глазами, а также разбитые носы.

Да, как выяснилось, драки тут не возбранялись, если не приводили к тяжёлым последствиям. И как я понял учебный совет даже был за то, чтобы не до дворяне, прессинговали бывших крепостных, напоминая их место в иерархии.

В начале второй неделе, я первым из всех первогодок смог высвободить родовую силу.

Не буду скромен, это я уже умел, просто не показывал.

Высвобождение родовой силы, было не что иное, как первая ступень серого круга, которую должны были пройти все, чтобы в дальнейшем изучать уже всё остальное.

Заключалась это в том, что гимназист должен был научиться чувствовать и хоть как-то направлять энергию из центров в различные части тела, что позволяло человеку встать на ступень выше во всём, над обычным человеком.

Увеличивалась физическая сила, скорость, а также регенерация, и производные физических умений. Будь то прыжки с места или бег. И чем выше был постоянный контроль центров, который нужно было выработать до автоматизма, тем сильнее считался гимназист. А остальное уже зависело от дара и запаса энергии в теле.

Так вот, я стал первым, кто встал на эту ступень, показав только самое малое, чему я научился сам, без помощи учителей, довольствуясь только учебником, выданным на первый год обучения.

Но и этого хватило, чтобы меня окрестили гением первого года, не спросив при этом мен.

Интересно как бы они меня назвали, если бы видели первичные техники серого круга в моём исполнении.

Однако как говорил мой учитель из разведки. Никогда не раскрывай своей истинной силы и знаний. Пусть восхищаются верхушкой айсберга, ведь если люди будут думать, что тебе это не доступно, то и при использовании этого недоступного, не смогут провести параллель с тобой.

Вот и получалось, что мои недруги в лице Петра и Арсения, пока залегли на дно, ведь я уже встал на ступень выше, чем они, а противопоставить этому им было нечего. Так что желающих со мной подраться просто не стало, стоило, кому-либо узнать, кто перед ними стоит, как конфликт на данном этапе сам собой разрешался. Я же этому всячески содействовал, выбирая не грубую силу как аргумент, а переговоры.

— Григорий Александрович, могу я вас попросить об услуге? — Всё не унималась Марфа Олеговна, оттеснив полностью от меня Степана, и идя уже в самой близости со мной, под многочисленные взгляды гимназистов проходящих по аллее.

Я учтиво улыбнулся, посмотрев в лицо девушке, от чего она даже бровью не повела.

— Чем я могу быть полезен?

Гимназистка, сделав слегка смущённое лицо, произнесла:

— Сударь, не могли бы вы после уроков уделить мне час своего времени, и объяснить правила французского языка, а заодно, прогуляться со мной по дубовой аллее? Вблизи нашего общежития.

— Да, конечно Марфа Олеговна. Я заканчиваю занятия в семь вечера.

— Замечательно Григорий Александрович. Я буду ждать вас там в это время. — Расплылась в улыбке девушка, после чего мы ещё с десять минут побродили по дорожкам, выходя к центральным зданиям, и разошлись по разным сторонам.

Стоило девицам исчезнуть из поля зрения, как Степан при обнял меня и повис на моих плечах, словно лишившись сил.

— Гришка, — посмеивался мне на ухо Стёпа. — Эта Марфа на тебя глаз положила. Не упускай момент. Хороша чертовка и тем и сем.

— Она не совсем в моём вкусе. — Убрал я с себя руку друга и, скользящим движением отстранился от него на шаг. — Да и рано мне ещё о женитьбе думать. На ноги бы встать.

— Да кто просит тебя жениться то? — хохотнул Степан. — Вы же оба безродные. Кто следить то будет, с кем вы обжимаетесь на сеновалах. Я бы понял, если ты на лицеистку замахнулся. Там да, всё строго. Шаг влево свадьба, шаг вправо дуэль и чьи-то похороны. А тут гимназия брат, тут все просто горожане, так что гуляй рванина, пока картечью не накрыло. Я вот с Марией сегодня иду гулять после учёбы, и надеюсь, мне не только за руку удастся подержаться.

Я посмотрел на радостное лицо моего друга, а про себя подумал.

В чем-то он был прав. Все тут собравшиеся к аристократам не имели прямого отношения. И даже те, кто был в той или иной мере признан ими, всё равно не имел их титулов и прав, а только подражал им.

— Смотри, как бы твои держания боком тебе не вышли. — Выдохнул я, зачёсывая волосы назад руками.

— Это мы тут все боком вышли, — снова засмеялся Степан. — Гриш, ты и в правду аристократ до мозга костей, как про тебя говорят. Пойми ты, не все хотят под венец сразу. Многим и просто любви да ласки хочется. А вдруг не притрутся друг к другу люди. Что тогда? Всю жизнь рыло воротить, да на судьбу сетовать. Или упаси боже, церковный развод просить. Так потом и вовсе не женишься.

— Ты чего разошелся то? — Удивился я, смотря на друга.

— Да я просто Гриш, тебе в голову вбиваю, что не того статуса мы все тут, чтобы после поцелуя под венец бежать. Есть возможность, бери, а нет, так не грусти. Вон учитель Елисей Дмитриевич Стичанский, как поговаривают, уже двух девок помял, и ничего, — развел руками Стёпа. — Не женился, как ведешь. Живёт и здравствует, да судьбе, как я думаю, своей не нарадуется. А ты Гриш, гением нареченный. Тебе и карты в руки.

— Как скажешь, — улыбнулся я Степану, понимая, что любые слова противоречия или поддержания дискуссии только раззадорят моего друга. — Ох, ладно Стёп. Пора в класс. Так что до скорого. — Произнёс я, и пошёл к центральному зданию, где у меня уже через десять минут должен был начаться урок географии.