"Фантастика 2024-64". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Я тоже слышал об этом, — встал в метре от меня коренастый парень с черными, как смола волосами и слегка смуглой кожей. — А ещё я слышал, что такие аристократки страх как распутны. Эй ты! — Уже ко мне обратился смуглый парнишка, от которого я почувствовал запах спиртного. — Как эта вдовушка? Хорошо ублажает?
Никто из парней даже не смог понять, как я так быстро оказался на ногах, рядом с черноволосым коренастым парнишкой, поравнявшись с ним плечом к плечу, а мой кулак оказался у его незащищенного живота.
Секундная немая пауза оборвалась моим ударом, который сложил коренастого гимназиста
— Выродок! — Только и успел выкрикнуть высокий плечистый парень, как я уже был подле него, и крючковатым ударом снизу вверх слегка приподняв его в воздух, завалил на вымощенную булыжником дорогу.
После этого мои сапоги издали шаркающий звук от того, что я скрутился вполоборота, и нанёс удар ногой с разворота по третьему гимназисту.
Парень ещё падал, словно срубленное дерево, а я, развернувшись к последнему из шайки, увидел как он, пятясь назад, резко развернувшись, чуть ли не касаясь руками мостовой, рванул прочь.
— И это всё? — Скривился я, кинув взгляд на три бесчувственных тела.
Сделав шаг в сторону, я повернулся спиной к валяющимся гимназистам, и пошёл в направлении общежития, чувствуя неописуемую легкость и тепло в теле, которое давала слитая воедино родовая энергия, циркулирующая из центра в центр, делая их единым целым.
Глава 12. Предвестники перемен.
Утро выдалось пасмурным и дождливым, от чего я даже не смог потренироваться перед уроками на улице, вдалеке от центральных строений.
Вместо этого я, с самого утра поменяв бинты на руке, вышел из комнаты пока все ещё спали и, покинув общежитие, расположился в одной из беседок за центральным строением гимназии.
Тут я, устроившись на скамейке, погрузился в медитацию, используя придуманную мной технику.
Ещё вчера ночью валяясь в кровати, я анализировал случившееся и сопоставлял это с данными полученными из записей Остроговых, а так же пытался понять, что теперь представляют собой мои родовые центры.
И на фоне всего имеющегося у меня материала, смог сделать первые выводы.
Получалось, что старинная техника была утрированно, методикой достижения гармонии родовых центров и объединения их в одно целое, как суть Инь и Ян.
Сотворение единой первоначальной энергии, из разделенных на две части противоположностей.
Из этого и рождается образный на первый взгляд смысл из расшифрованного текста, о первоосновы техники.
Прочитав расшифровку я, как и Острогов думал, что эта техника является первоисточником техник медитаций, что могут не только усилить в десятки раз контроль над родовыми центрами, но и за счет смешивания энергий увеличить энергетические каналы в теле, сделав как техники, так и тело в разы сильнее, чем у остальных.
Но сейчас видя итог этой техники, суть стала понятна. Она заключалась в полном единении двух начал в одно целое. Достигнув этого, человек получает первичную энергию родовой силы не разделённую на противоположности, и не имеющую слабостей друг друга. Вот истинный скрытый смысл выкраденной техники из тайной царской библиотеки.
Первые полдня пролетели как миг. Уроки были для меня словно академику средняя школа, от
чего я даже не почувствовал на себе отставание по предметам, чем вызывал лёгкое недоумение учителей, и завистливые взгляды одноклассников.Так же за эти полдня я постоянно чувствовал на себе многочисленные взгляды. Это происходило, где бы я ни находился. Будь то класс или коридоры учебных строений.
На большом перерыве в полдень, я, как обычно, быстро перекусив в столовой, покинул помещение, и направился на улицу, прихватив с собой учебник по стихийному кругу родовой силы.
Выбрав лавочку, которая стояла чуть в стороне центральных дорожек, я сел на неё, делая вид, что, не замечаю, чуть ли не пристальных взглядов, проходивших мимо людей.
Открыв книгу я, игнорируя замедляющихся передо мной компашки, хотел было прочесть параграф об отдельных ролях родовых центров, и приступить к чтению, как услышал знакомый женский голос.
— Григорий Александрович. Как я рада вас видеть в добром здравии. Мы с подругами очень переживали за вас после той ночи. Ведь вам даже пришлось покинуть гимназию для лечения вашей руки.
Я поднял глаза от страниц, и увидел перед собой Елену Андреевну Малькову.
Миловидная девушка улыбалась мне стоя в окружении нескольких особ, которых я не знал.
— Здравствуйте Елена Андреевна, — сдержанно улыбнулся я. — Прошу простить меня, за то, что вызвал у вас беспокойство. Сейчас всё хорошо, и пусть вас не смущает забинтованная рука. Это уже больше для успокоения, нежели для лечения.
— Рада это слышать, — широко улыбнулась мне Елена, а её словно невзначай толкнула в бок локтем стройная рыжеволосая девушка с пухлыми губами и невероятно пушистыми ресницами. — Прошу простить мои манеры Григорий Александрович. Позвольте представить вам Катерина Дмитриевна. — Указала Елена рукой на рыжеволосую девушку, которая сделала чуть заметный реверанс. — И Розу Ивановну. — Перевела она взгляд на, среднего роста девушку, с черными, как смола волосами и чуть округлым лицом.
Я закрыл книгу и, встав со скамейки, кивнул девушкам.
— Рад нашему знакомству.
— А как мы рады, — сразу защебетала Роза. — Много о вас наслышаны Григорий Александрович. Не сочтите за грубость с нашей стороны. Можем мы составить вам компанию на прогулке?
Я только слегка простонал в глубине своей души, после чего ответил:
— Сочту за честь составить вам компанию.
В небольшом кабинете в серых тонах, за массивным столом в элегантном кресле с высокой спинкой сидела Мария Павловна, а перед ней стояла чашка с чаем от которой чуть видно поднималась струйка пара, в руке же пожилая женщина держала несколько листов бумаги.
Её глаза бегали по строкам на листах, от чего её лоб, то и дело морщился, а губы сжимались в тонкую линию.
Когда дверь в её кабинет бесшумно открылась, то Мария Павловна оторвав взгляд от листов бумаги, увидела статного мужчину средних лет в сером пиджаке и брюках.
— Рада, что вы уже прибыли. — Устало произнесла княжна.
Мужчина сдержанно, но со всей почтенностью кивнул головой, и закрыл за собой дверь.
— Ваша светлость, — произнёс гость кабинета, проходя к столу. — Могу я?