"Фантастика 2024-64". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
…
Бабушка Фрося сидела на кровати, глядя прямо перед собой в одну точку. Лицо не выражало ни эмоций, ни намека на умственную деятельность. По дому ходили вечно хмурый Велерад и улыбающаяся Клементина.
— Обязательно было уничтожать им матрицы личности? Бабка, понятно, скажет потом, что наши прототипы переехали в другой город. Пацана-то зачем? Сил угрохали в пять раз больше нормы.
— Договор, сир Велерад, — единственный раз на моей памяти она обратилась к нему, используя уважительное «сир». — Я в своем праве. Знали бы вы, как эти дикари растили своего сына!
Велерад фыркает, не дослушав:
— Если могу кого-то использовать, я делаю это. Принимается. Заканчивай и уходим.
Теплые руки Клементины легли мне на виски. Чувство чего-то чужеродного разливалось по телу, пробуждая от дремы каждую клеточку. Разум кричал от прилива бодрости. Почему? Почему именно сейчас он так кристально чист? Вся сущность пятилетнего пацана, всё то, что делало меня самим собой, собралось воедино, повинуясь чужой воле.
Мягкий голос Клементины обволакивал собравшееся в шар сознание.
— Силами неба и земли. Миром, что не стал твоим домом. Прости меня, тот, кто пришел в него, и кого он не принял. Нарекаю тебя Чудом и признаю сыном.
Мне дали имя! Разум обрел ясность, слова — смысл, а память, вытащив все увиденное из краткосрочной области, переложила в долгосрочную. Я понял все сразу. Велерад и Клементина выглядят как мои родители, но ими не являются. Просто используют маски чужих личностей и зачем-то пришли в наш дом.
Тепло от рук Клементины быстро начало слабеть. Велерад, недовольно глядя на нее, пошатнулся и оперся на стену.
— Ритуал наречения? Ты, дура, совсем с ума сошла? Столько сил вбухала в это низшее подобие человека? Он даже не одаренный! Сколько начал ты ему отдала? Сотню? Две?
— Договор, — Клео, пошатываясь, поднялась на ноги. — Я в своем праве. Воля Мира приняла его, раз дала разрешение на наречение.
Клементина недовольно глянула на притихшего Велерада.
— Ресурсы маны у нас, может, и одни на двоих. Но это не значит, что я буду всё делать так, как тебе удобно. Имя — это одна из сильнейших магических печатей! Если тебе действительно нужно хорошее прикрытие, потрудись заложить для этого хорошую основу.
— Чокнутая баба! — Велерад цедит слова сквозь зубы. — Хватило бы и клички для примата.
По документам меня зовут Алексей Чадов, пяти лет от роду. Но имя, данное Клементиной, имеет куда больший смысл и значение, чем простая запись на бумажке. Имя — это центр личности, вокруг которого выстраиваются все блоки памяти и связи с миром.
Бабушку Фросю «откачали», внушив ей воспоминания о том, будто ее сын с непутевой женой переехали из деревни Лисий Лес в город, прихватив внука. Так началась моя новая жизнь.
В России у ребенка до четырнадцати лет есть всего один документ — свидетельство о рождении. В нем нет данных о ДНК, фотографии или отпечатков пальцев.
В четырнадцать родители могут притащить в паспортный стол чужого ребенка и назвать его своим. Кто знает? Может, им свой не понравился. У
Велерада с Клементиной были другие причины. Семейная пара с ребенком, путешествующая по всему свету, привлекает куда меньше внимания, чем просто молодожены или одиночки-туристы. Поэтому они взяли личности моих родителей, Даниила и Светланы Чадовых, и теперь используют их.Так началось мое путешествие вокруг света длиной в пять лет. Исторические музеи Москвы, руины в Парфенона в Греции, подземный город Петра и Иордании, еврейский Израиль, мусульманская Мекка, статуи острова Пасхи. Вечно недовольный Велерад таскал нас с Клео по всему миру, разыскивая древнейшие памятники истории и следы какой-то Колыбели Цивилизаций. «Мама» снабжала «папу» маной для его сверхнавыка Слова и даже «делилась с ним сознанием», уделяя всё свободное время моему воспитанию… так, словно я ее настоящий сын.
Каждый день, каждый прожитый час, улыбающаяся Клементина старалась меня чему-то научить. Вечно молодая шутница, энергичная на людях, она подкалывала Вела, когда требовалось подтвердить легенду супругов. Такое постоянно происходило на таможенном контроле или при заселении в очередной отель.
На взвешивании чемоданов в аэропорту, весы в очередной раз показали перевес в каких-то жалких двести грамм. Дама за стойкой для регистрации на рейс одним своим взглядом прожигала в хмурящемся Велераде дырку.
— Да, как так? Я же специально все проверил перед выездом. Что за обман законов физики?
— Во-первых, милый, — Клео отцепила подушку-рогалик для сна в самолете от чемодана. — Физика — это попытка натянуть сову математики на глобус Вселенной и предсказать поведение физических объектов.
Вел впал в ступор, поняв откуда перевес. Видя, как данные на весах выровнялись, дама улыбнулась и вежливым тоном спросила:
— А что тогда во-вторых?
— А во-вторых, милый, если ты не учил физику в школе, то вся твоя жизнь будет наполнена чудесами и волшебством.
Велерад кашлянул, поняв, что Клео обращается к нему. Перевес у багажа не был спектаклем для сотрудницы аэропорта, а типичная забывчивость «папы». Он частенько забывал чемодан в гостинице, телефон в кафе и даже свой бумажник. И так было каждый божий день!
Светлые волосы, веснушки на всем лице, зеленый оттенок глаз и поразительно яркий смех. Если бы существовала одаренность в виде жизнерадостности, то Клео однозначно ее бы имела. Велерад как-то обмолвился, назвав ее «любимой дочерью неба». Некий дар от имени, черта души или способность позволяли ей быстро восполнять запас очищенной маны и делиться им с другими.
Домашнее обучение началось буквально через неделю после того, как мы покинули дом бабушки. Первым шагом было расширение моего словарного запаса. Десять терминов, их значения, затем щелчок пальцами Клео — и знания оседают на дне памяти. Неважно, где мы находимся — в самолете, номере отеля или в полевом лагере с палаткой на острове Пасхи. И снова, и снова, и снова. Потом задачка: рассказать историю, задействующую минимум 90 % изученного, чтобы «понятийное ядро» закрепило разрозненные знания в завершенные блоки памяти.