"Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22

— Слышь, мужик, может, по пиву? А чо? Я тут место неподалеку знаю. Хочешь, я сам сгоняю? Тебе какого взять?

— Ррррры!!!

— Ну да, ты прав, мне не продадут. Может, сам сходишь? Я подожду, честное слово, подожду.

Я молол языком, нес всякую дурь, а сам оглядывался по сторонам в поисках подходящего оружия или же норы, куда можно забиться и куда этот лось-переросток точно не залезет.

— Ррррры!!!

— Не, сухарики с хреном не бери, у меня от них изжога!

Я едва не запнулся, обозлился на себя и метнул в Здоровяка лассо из молнии. Он с ухмылкой ждал. Лассо накрыло его синеватой, потрескивающей веревкой, а в следующий миг…

В следующий миг он дернул меня к себе и я почувствовал, что нахожусь в свободном полете. В конце полета ждал кулак размером с мою голову!

Я по-кошачьи изогнулся, вывернулся и приземлился на кулак ступнями.

Шмяк!

Ноги взвыли от удара, ступни взорвались болью, но зато я отлетел от Здоровяка на двадцать метров и проехался по полу ещё пяток.

Я встал, встряхнул головой. Снова прыжок, и Здоровяк уже ухмыляется перед моим лицом. Оммёдо Грозовых Кинжалов бьет его в грудь. Десяток возникших Кинжалов наносят колотые раны, но он легко смахивает их на бетонный пол. Даже не морщится!

Он заносит кулак, а я наношу серию ударов по корпусу, по лицу, по шее… Едва успеваю поставить блок из соединенных рук, когда в них врезается огромный кулак. Я снова оказываюсь летящим в воздухе…

Это уже не человек! Скорее, это махина, состоящая из сплошных канатов и рельс. Его удар сотряс меня от основания до самых кончиков волос. И он снова неспешно двинулся по направлению ко мне. Шел, урод, уверенный в своих силах, а я…

Я начал складывать мудры. То самое оммёдо, которым я победил на первом «Черном Кумитэ». Самое кровавое и самое жестокое. Оно трудное по своему созиданию, но зато эффективное. Здоровяк шел, помахивая оторванной от тягача выхлопной трубой. Похоже, что меня сейчас будут метелить жестко и безжалостно. Если я не успею сотворить оммёдо.

— Взмах Крыльев Золотого Орла! — выкрикнул я, направляя руки к Здоровяку.

С пальцев срываются воздушные потоки. Они белесыми струями мчатся к Здоровяку и окутывают его легкой сеткой. Миг ничего не происходит, а в следующую секунду его подбрасывает в воздух, а после разрывает на мелкие куски. В разные стороны бьют еле видимые тонкие стены воздуха. Каждая стенка оказывается острее дамасской сабли. Спустя секунду на бетон падает мелко порубленный фарш, вперемешку с клочьями рваной одежды.

— Минус три, — выдыхаю я.

В ответ мне никто не отвечает. Я поднимаю взгляд к «офису» второго этажа. В голове снова барабанным боем стучит: «Шак-ко в бе-де! Шак-ко в бе-де!»

Железные ступени вторят в такт: «Шак-ко в бе-де! Шак-ко в бе-де!».

Дверь на втором этаже со скрипом открывается и моим глазам предстает девушка, чей радужный блеск глаз порой снился по ночам. Она привязана к стулу, во рту кляп, но даже в таком положении она каким-то образом ухитряется оставаться обаятельной…

Глава 21

Мгновение спустя кляп вылетел изо рта, а я принялся развязывать руки девушки.

— Изаму-кун… Изаму… Но как же так? А люди Ицуми? — говорила Шакко непослушными губами, уставшими от сжимания тряпочной скрутки.

— А что люди Ицуми? Они уже не люди, а перешли в другое состояние, — пожал я плечами. — Они взяли и все резко умерли.

Я прикасался к Шакко, распутывая веревки и вдыхал запах её волос. Вдыхал аромат сирени и крыжовника.

То и дело перед моим лицом оказывались чудесные глаза. Чудесные зеленые глаза, в которых иногда пролетал радужный всплеск. Как будто радуга блуждала внутри тела Шакко и иногда выскакивала показаться наружу. Посмотреть, что и как там происходит.

Из головы вылетели все мысли, которые недавно роились, жужжали и копошились мелкими жучками. Я в чем-то подозревал Шакко? Да какой же болван я был — как можно подозревать эти наивные глаза? В чем можно подозревать эти розовые ушки? Как же можно смотреть на это милое личико и думать о чем-то дурном?

Нет, это всё сделали люди Ицуми. Они уже получили своё, но это всё сделали они. Они убили якудз из Казено-тсубаса-кай, они подговорили господина Абэ подослать ко мне наемников, они чуть не убили госпожу Икэда. Это всё сделали они. И теперь они трупы внизу, а я…

— Как ты себя чувствуешь?

Вот если и можно было сказать что-нибудь глупее, то я вряд ли смог найти эти слова. Как себя может чувствовать девушка, которую похитили? Наверное, она трясется от страха, у неё шок и она хочет на ручки.

— Не знаю. Я пока не знаю… — растерянно проговорила Шакко. — Они ничего со мной не делали, только заставили позвонить и сказать, что я на складе.

Я снова дернул за веревку и невольно прислонился так, что моё плечо коснулось груди Шакко. Девушка прерывисто вздохнула. Я оглянулся — нет ли кого позади? Неужели она так среагировала на моё прикосновение?

И снова запах волос ударил в нос, а маленькая радуга выглянула наружу из волшебных глаз.

— А где сам господин Ицуми? Он разве не со своей кодлой?

— Нет, — ответила Шакко. — Я слышала, что эти трое хотели изловить тебя и преподнести ему сюрприз. Вроде как сделать приятное, а меня… Меня хотели отдать на сладкое…

При последних словах её грудь взволнованно приподнялась, натянув ткань блузки. Я невольно сглотнул.

— Выходит, что тут они находились вовсе не по приказу Ицуми? — замер я, наслаждаясь запахом волос.

Шакко была так близко, я мог коснуться любой части её тела. И это очень… очень сильно возбуждало!

Но нужно было её освободить. Нужно было… Я снова нечаянно коснулся плечом кончика её груди. Шакко вздрогнула и её дыхание стало прерывистым. Она даже чуть подалась вперед, словно хотела снова ощутить прикосновение моего тела.

Нет, надо подумать о том, что сюда могут войти, могут увидеть кровь, растерзанные тела на бетоне. Люди обязательно поднимут тревогу, и обнаружат нас.

И в то же время полученный во время боя адреналин кружил голову. Он мешал ясно думать и переводил мысли с нужного направления в ненужное. Я понимал, что сейчас нам необходимо освободиться и гнать отсюда так, как будто жопы намазали скипидаром. Но это я понимал каким-то отдаленным, неупоротым участком мозга.

А по факту мне хотелось, чтобы веревка никогда не заканчивалась, чтобы я развязывал и развязывал её, касаясь Шакко. Трогая Шакко… Вдыхая запах её волос… Слушая её прерывистое дыхание…

И она дышала так, как будто только что сдала на значок ГТО. Её грудь вздымалась, обтянутые чулками ноги чуть раздвинулись под тканью юбки, словно приглашали опустить туда руку… почувствовать, как ТАМ жарко.

— Сейчас нам нужно убираться отсюда… — прохрипел я.

И что это за хрип в пересохшем горле? И какого хрена вообще горло пересохло?