"Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22

Телефон, который перед смертью дала мне Сора Минори, содержал в себе запись признания господина Ицуми. Изображение подрагивало, иногда опускалось на бетон, но в целом вся его речь была записана досконально.

Вот поэтому я был должен Соре. Поэтому она просила меня развести Ицуми на разговор — она подарила мне алиби перед могущественными людьми Токио. Вся запись уложилась в семь минут. В финале было видно, как от удара сэнсэя отлетает голова Ицуми, а могучее тело падает и содрогается.

После того, как запись кончилась, воцарилась тишина. Она повисла такой тягучей массой, что её можно было резать ножом. Отцы убитых детей смотрели прямо перед собой. Они не переглядывались, не перекидывались словами. Они молчали.

Пауза тянулась до тех пор, пока господин Абэ не поднялся со своего места. Он подошел ко мне и поклонился. Поклонился вежливо, на глубину более сорока пяти градусов и застыл на пять секунд. Я поклонился в ответ. Постарался, чтобы мой поклон продлился дольше.

После этого господин Абэ повернулся и вышел. За ним подошел господин Кичи. Его поклон был таким же, как у господина Абэ. Господин Тонг шел третьим. Все девять отцов подошли и поклонились мне. Я кланялся в ответ.

Они кланялись и уходили. Молча. Всё это происходило в полнейшей тишине, только шаркали подошвы по мягкому ковру.

Через несколько минут в зале остались только мы с Иширу Макото. Пожилой якудза сделал вид, что стряхнул пот со лба:

— Да, ну и задал ты задачку, молодой хинин. Всё-таки не зря за тебя просила дочь нашего оябуна — у тебя стальные яйца, если рискнул прийти на подобную встречу с муляжом взрывчатки…

— Это не муляж, — пожал я плечами.

— Не муляж? — вскинул брови Иширу.

Он с опаской подошел и оглядел пояс. Потом дернул бровями, мол, разминируй. Я вытащил несколько проводков и аккуратно выпрямил палец. Помотал им в воздухе, разминая.

— Значит, ты позволил себе поставить под удар жизнь одного из старших братьев якудза? — спросил Иширу.

— Всё же обошлось.

— Обошлось? — выкрикнул Иширу и вскинул руку.

Я взглянул на него исподлобья. Взглянул так, что его рука невольно опустилась. После этого я поклонился как можно вежливее:

— Прошу прощения, вакагасира Иширу. Я бы сделал всё, чтобы избежать большого кровопролития.

Иширу ещё раз посмотрел на меня, сплюнул на ковер и ответил:

— Ты ёбнутый, хинин! Ты самый настоящий ёбанутый псих! Но у тебя всё получилось… Далеко пойдешь, если раньше не пристрелят. И да, у тебя реально стальные яйца. Я скажу оябуну, что у нас растет новый командир для его армии. А сейчас… Сейчас принеси мне сакэ и уёбывай, долбанутый кретин. Мне нужно успокоить нервы.

Я поклонился и вышел.

Когда Мизуки приехала ночью, то её ругань затянулась на целых полчаса. Я же рассказал ей про девочку по имени Сузу, которая может предвидеть будущее. От такой новости Мизуки тут же забыла про ругань и послала троих переговорщиков к Сибате, чтобы тот перешел под влияние руки клана «Крылья Ветра». Сибата согласился почти сразу, как только было упомянуто моё имя. Его, Гину и Сузу перевезли в ту же ночь, чтобы другие кланы не перехватили нового оракула.

Потом мы до утра пили. Мизуки тоже сказала, что я камикадзе, и даже поцеловала от избытка чувств. Хотя, мне кажется, что это поцеловала не сама Мизуки Сато, а сакэ внутри неё.

Она ещё хотела остаться, но верный Хаяси смог уболтать хозяйку не совершать опрометчивых поступков. Сэнсэй в конце пьянки поинтересовался испытаниями настойки. Я сказал, что испытания прошли на отлично. Он пьяненько улыбнулся, подхватил чучело мартышки и отправился на боковую. Я даже не стал отбирать игрушку — пусть развлекается.

А на следующий день в Токио раздались выстрелы. Группировки Хино-хеби-кай и Тораноаши-кай объявили друг другу войну. Что же, Сэтору Мацуда пока будет чем заняться.

Я же решил отправиться на могилку к Соре и рассказать ей всё о случившемся. Рассказать, посидеть, помянуть и потом отправиться снова покорять мистическую Японию, где магия идет наравне с технологическим процессом. По языческой поминальной традиции я поставил стопку сакэ и накрыл её хлебом.

— Вот так вот всё и было, Сора, — вздохнул я и поднялся. — Ладно, ты спи-спи, а я пойду. Мне ещё надо твоего оябуна отоябучить, поэтому прощай. Пусть тебе земля будет пухом…

— Эй, человек! Ты с кем тут болтаешь? — послышался скрипучий голос. — Сикигами вызываешь?

Голос слышался сверху, поэтому я задрал голову. Раскрашенный причудливыми цветами вечернего неба в пяти метрах над землей махал крыльями знакомый тэнгу.

— Сам с собой разговариваю, — ответил я.

— Сам с собой? Глупый человек. Неужели твою дурость никто не захотел слушать? — тэнгу мягко приземлился и уставился на стопку с хлебом, стоящую на холмике. — О! А это что?

— Не тро… А ладно, уже поздно, — проговорил я, когда увидел, как тэнгу лихо опрокинул стопку, занюхал хлебом, а после отправил его следом за сакэ.

— Маловато что-то закуски. Сакэ ещё есть?

— На, держи. Допивай, — протянул я небольшую бутылочку.

Тэнгу опорожнил её в три глотка. После этого взглянул на меня повеселевшими глазами:

— Ничего так, приемлемо. Слушай, человек, а ты можешь помочь мне в одном пикантном вопросе?

— Эй, тебя после бухла на секс потянуло, что ли? — чуть отступил я назад.

— Ага, но… Фу-у-у, ты подумал, что я… Бе-е-е… Вот что вы люди за извращенцы такие? Нет, тэнгу-самец не спаривается с другими самцами. Нет, тут дело в другом… Волшебная труба, которую ты мне дал, она… В общем, вот, — тэнгу протянул мне мой старый телефон.

Взглянув на экран, я с трудом удержался от усмешки. Доверчивый тэнгу скорее всего нажал на один из рекламных вирусных роликов, которые выбрасывали на экран огромные интимные детали человека и просили денег, чтобы их убрать. Баннер-вымогатель… Сейчас один здоровенный хер не давал пользоваться телефоном.

Я ухмыльнулся про себя, но вида не подал. Одна из настоек сэнсэя была почти полностью использована, поэтому ему нужны были новые ингредиенты. А тут как раз эти самые ингредиенты шли ко мне в руки.