"Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22

Я только улыбнулся. Перехватил благодарный взгляд Кобаяси. Также успел поймать понимающий взгляд Танака. Всё складывалось как нельзя лучше — Танака потом расскажет про бывшего рядом Сэтору, а Кобаяси избежал позора и осуждения. Детям аристократов желательно не пачкать своё имя с молоду — это не в моём мире, где мажоры могли позволить себе всё, что угодно, а папочки потом их отмазывали. Тут строго следили за малейшими косяками и при случае вытаскивали всё грязное белье, лишь бы утопить провинившегося.

Аяка подмигнула озорно. После этого я налил всем сакэ и дождался, пока другой человек нальет мне. На этот раз это сделал Кобаяси. Сам себе налить я не мог — не положено, поэтому и наливал тот, кто испытывает дружеские чувства. Что же, этот жест для меня значил немало. Он означал, что небольшая операция завершилась успешно. Теперь и Кобаяси испытывает ко мне дружелюбие.

Хорошо! Я улыбнулся и благодарно кивнул. Кобаяси кивнул в ответ. После этого я поднял пиалу и провозгласил:

— Кампай!

— Кампай! — негромко воскликнули остальные.

Глава 20

За пять дней до ожидаемого «Черного кумитэ» произошло событие, которое заставило меня по-другому взглянуть на мир, в котором я оказался. Я смирился, что тут возможна боевая магия и один человек может запросто навалять другому человеку при помощи огненных оплеух. Но что бы такое…

Хотя, и в нашем мире не зря сказки да легенды всякие ходят…

В общем, начну всё по порядку. После той достопамятной вечеринки я заметил, что Сэтору Мацуда ребята из школы начали обходить стороной. Он вообще не отдуплял — почему такое происходит? Все ребята были с ним вежливы, но старались под разными предлогами избегать его общества.

Мне же оставалось только улыбаться втихомолку. Это только начало моей мести. От Кацуми я понемногу вызнал, что именно Сэтору был организатором травли Изаму. Именно с его подачи начался тот самый буллинг, который в конечном итоге и заставил толстенького хинина взмолиться о мести.

И я намерен показать аристократу Сэтору всю глубину отчаяния, в которую погружаешься, когда со всех сторон в тебя летят усмешки и пинки. Перевернуть ситуацию и загнать мажорчика на место хинина. Причем чужими руками… Поэтому надо было поднапрячься и придумать, как это сделать. Кое-какие наметки у меня уже были, но они требовали ещё обкатки и обдумывания.

Немного помогла Кимико Миура, та самая девочка, которая показывала средний палец. Она и в самом деле начала на меня поглядывать, а потом я узнал причину такого интереса. Узнал от Кацуми, которая просто захотела меня поддразнить. Всё никак не найду время чуть приспустить её с небес на землю, вот она и пользуется моментом.

— Ты знаешь, — сказала в это утро Кацуми. — А ты ведь изменился. После той яростной речи в классе ты стал другим. Словно в тебе что-то надорвалось и изнутри выглянул внутренний демон. Изаму-кун, ты похудел, как-то подобрался… Стал походить на хищника, а не на жертву. И что странно — о тебе уже начали шептаться девчонки в нашем классе.

— Да пусть шепчутся, — отмахнулся я в ответ. — Я не миллиард иен, чтобы нравиться всем.

— Но они шепчутся о том, чтобы сходить с тобой на свидание… Особенно интересовалась Кимико Миура. После расставания с Сэтору она пока так и не встретила молодого человека, с которым можно было бы сходить в кино…

Я навострил уши. Вот кто мне может рассказать про Сэтору, о его привычках и его возможных страхах. Если подбираться к старшему комиссару Мацуда, то лучше всего сделать это через его сына. Напугать, втоптать в грязь и дерьмо, а потом протянуть руку помощи. Что может быть лучше для получения признательности впечатлительного юноши?

Как-то на занятиях майор Соколов рассказал нам про Штриха. Такой позывной был у советского разведчика, чьими способностями убийцы воспользовались всего три раза за всю его жизнь. Всего три, но какие это были разы! Штриху обозначали жертву и давали всю имеющуюся информацию. После этого разведчик начинал вести себя почти также, как жертва. Он узнавал его привычки, спал с теми же бабами, ходил по тем же ресторанам и собирал, собирал, собирал информацию.

Как итог — три операции закончились у высокопоставленных людей сердечным приступом. Никто не связал их с советской разведкой. Ведь от сердечных заболеваний умирают чаще всего, но эти люди могли бы ещё жить и жить. Штрих подбирался вплотную к своим жертвам и тогда начинал им рассказывать что-то такое, чего эти люди боялись больше всего. Он бил словами по самым болевым точкам и в итоге всегда добивался своего. Даже ни разу не прикоснулся к жертве. Просто убивал разговором — так хорошо он узнавал жертву и её страхи.

Вот так бы и мне нужно узнать про Сэтору у его бывшей. К тому же Аяка, после нашей вечеринки, очень понравилась щуплому Джуну. Я тактично ушел с дороги и уступил товарищу красотку, которая за это пообещала кормить меня целый месяц бесплатно. Девчонке выпал шанс и если она сможет повести себя правильно…

Хотя, черт его знает — вдруг у Джуна тоже есть пара на примете, как у его сестры Хитоми?

Но в любом случае я остался без секса, а этого молодому телу очень и очень не хватало. Ведь попробовав раз, будешь жаждать ещё и ещё. Кимико на эту роль вполне бы сгодилась. Была ещё учительница по физкультуре, но её я решил всё-таки приберечь для второго сикигами, если выживу после первого боя.

— Во как? — я уже заинтересованно посмотрел на Кацуми. — И что же ты говоришь Кими… то есть девчонкам?

— А что я им могу сказать? — невинно пожала она плечами. — Только то, что ты как-то холодно относишься к девочкам, а вот к мальчикам…

— Ч… чево-о-о? — поперхнулся и вытаращил глаза.

— Да ничего я не говорила, просто тебя поддразниваю, — улыбнулась в ответ эта шельма и помчалась со всех ног к школе.

Я припустил следом. Не догнал. Да особо и не старался.

Всё-таки приятно было осознавать, что те самые девчонки, которые в первые дни смотрели на меня как на комок навоза, теперь уже интересовались свиданием со мной. Это с хинином-то, с беднотой и нищетой…

Что в мозгах у этих аристократов творится?

Или они меня рассматривают как игрушку? Боевой трофей? Да ну… Скорее, как чудного зверька, с которым можно поиграть, а потом снова указать на его место. Но вот информация про Кимико мне пригодилась.

Во время второго урока я подсунул ей записку, в которой честно признался, что её лицо в солнечном свете приобретает невероятную красоту и был бы рад сфотографировать после школы там, где солнце особенно подчеркнет её высокие скулы и прямой нос. Да, пришлось так завуалированно позвать на свиданку. Вроде всё в пределах нормы.

Если бы я просто подошел и сказал: «Ты мне нравишься, пойдем пошпили-вилимся?», тогда бы вряд ли получил адекватный ответ. А так… Кимико чуть повернула ко мне голову, опустила глаза и едва заметно кивнула.

Через двадцать минут, когда учитель отвлекся на написание материала на доске, на мою парту шлепнулась бумажная лягушка. Внутри неё был адрес, время и нарисован цветок гибискуса. Томный взгляд Кимико сопровождал эту самую записку.

На этот раз я был куда как расторопнее и успел убрать лягушку в сумку прежде, чем она вспыхнула огнем и растворилась в воздухе. Только чуть опалило палец, но в самой сумке не было никаких повреждений. Рука наткнулась на банку с конфетками Хитоми. Я совсем про неё забыл.