"Фантастика 2024-68". Компиляция. Книги 1-22

Глава 2. Новая жизнь

Погода была чудесная, прямо как в стихах у Пушкина — мороз и солнце. Ну, хоть в этом году выдался нормальный «новогодний» декабрь, украсивший город снегом и превративший его в зимнюю сказку, а не как в прошлый раз — дождем и слякотью, со средней температурой в ноль градусов. Настроение невольно начало подниматься. Дойдя до автобусной остановки, располагавшийся недалеко от органного зала, я запрыгнул в автобус и, плюхнувшись на заднее сидение, включил музыку в телефоне. Было тепло и уютно. Несмотря на ритмичные аккорды «Арии» в наушниках, сон все же сумел увлечь в свои объятия, и разбудить меня смогла только возмущенная кондуктор, требующая покинуть насиженное место.

Я огляделся. Мда… Надо ж было умудриться проспать и уехать на конечную. Ну да ничего, прогуляться немного вредным никогда не бывает. Тем более до дома всего три остановки.

Жил я на улице Судостроительной, название это появилось из-за находившегося здесь большого завода, который занимался ремонтом судов самого разного водоизмещения. Правда, еще в девяностые он был безбожно разграблен, а то, что сейчас от него осталось, продолжало каким-то чудом дышать на ладан уже на протяжении вот уже последних пятнадцати лет. Район был тихим, спальным, примечательным лишь огромным количеством детей и алкашей. Обилие первых объяснялось тремя детскими садами, и школой, стоявшими по соседству. Вторых же, судя по всему, привлекали уютные площадки и обилие скамеек, прятавшихся под сенью деревьев. Куча зелени, уютные места для посиделок и тишина. Что еще надо человеку, чтобы расслабиться? Правда, с тишиной дела обстояли не всегда так хорошо, как хотелось бы. Когда я только переехал сюда летом, то вначале не мог спокойно спать. Окна выходили прямо на детские садики. С одной стороны это было хорошо — ничто не загораживало чудесный вид из окна, который простирался на несколько километров вперед и метров на пятьсот в стороны. Весь район, утопающий в зелени был как на ладони. Лепота. Особенно вечером, когда сидишь на балконе в кресле с кружкой чая и смотришь на закат. Но вот с другой стороны… по утрам меня будили громкие крики детей, играющих на улице, а ночью песни и пьяные вопли алкашей. Возникало стойкое ощущение, что либо они нигде не работают, непрерывно отмечая что-то каждую ночь, либо дежурят посменно, не давая спать людям. Поначалу это жутко бесило. Милиция ехать делать внушение не хотела, да оно и понятно — буквально через полчаса, орущая компания собиралась снова, либо на ее место приходили не менее шумные подростки с пивом и энергетиками. Выйти с битой, так популярной в нашей стране, не играющей в бейсбол, и всех разогнать мне мешало чувство самосохранения, а облить крикунов старыми щами — расстояние. Все скамейки, к огромному разочарованию многих жильцов, располагались слишком далеко от окон.

Промучившись так какое-то время, я как-то совершенно незаметно привык к подобному шумовому фону. И даже когда наступила зима, мне стало не хватать местных бардов орущих до четырех утра народные песни пропитыми голосами.

Особенно яркое впечатление на меня производили гламурные девчонки, которые последний раз в августе большой компании отмечали чью-то свадьбу. Весь вечер играла какая-то жуткая попса. Голоса бездарных певиц, качественно обработанные звукорежиссерами за солидные деньги, перемежались с не менее ужасным исполнением подружек невесты на караоке. Однако, спустя часов пять, ночью, когда многие уже утратили способность нормально держаться на ногах, слаженный женский хор исполнил целый ряд популярных советских песен: «Катюша», «Смуглянка», «Полюшко-поле», «Темная ночь»… Я лежал на кровати, и тихонько выпад в осадок. Те самые девчонки, которые не признавали ничего кроме современных модных певичек, так душевно и с чувством исполняли народные хиты. Чудна все же русская душа. Особенно когда на нее примут…

Зайдя по пути в магазин за продуктами, я добрался до дома. Квартира встретила затхлостью и запахом перегара. Пришлось приниматься за уборку. Давно, кстати пора было, две недели в больнице и небольшая пьянка не способствовали хорошему виду жилища, а ведь она только совсем недавно после ремонта.

Неожиданно вспомнилась Катя, ведь это ради нее и покупалась эта жилплощадь… С трудом поборов накатившую волну депрессии, я начал прибираться. Убрать бутылки и мусор, помыть пол, протереть пыль, помыть посуду, закинуть грязные вещи в стиральную машину… Труд помогал не думать, не вспоминать.

Неожиданно зазвонил телефон. Мельком глянув на номер звонившего, я нажал на отбой — помяни кое-кого, называется… Разговаривать с Катей не хотелось. Совершенно. Пусть даже это и было глупо.

За десять минут телефон звонил еще три раза, после чего наконец-то затих, а я устало плюхнулся на диван. Мысли одолевали меня все сильнее. Очень трудно не общаться с человеком, который вот уже почти шесть лет был для тебя всем. Тем, кому можно полностью доверять, тем, с кем не стыдно поделиться своими самыми больными фантазиями, тем, кого ты любил больше всего на свете и с кем привык проводить все свое свободное время.

Так, хватит, такими темпами можно окончательно растечься по дивану и с гарантией впасть в депрессию. Хватит. Сейчас это будет последнее дело. Как говорил дед: «Там где пасует дух, должен спасать ум, и наоборот». Я подхватил с пола рюкзак, достал документы, любезно переданные мне полковником для изучения, и принялся их читать. Как и ожидалось, все было весьма расплывчато и в общих чертах, чем-то напоминающих типовой договор о неразглашении коммерческой тайны, только ничего конкретного не упоминалось и сводилось к тому, что все, что я услышу-узнаю, а также почувствую (совсем интересно) не подлежит разглашению. Под эту статью можно подвести и инкриминировать практически все, что угодно, но ладно пока оставим. Гораздо интереснее были меры ответственности за попытку нарушения этого соглашения, причем неважно удачную или неудачную. Верить полковнику на слово, что у них такого еще не было — глупо. Скорее всего, это просто стандартная пугалка для новичков, чтобы видели на какую мощную и важную организацию они работают, и даже не помышляли о чем-то таком. Мол, вы под колпаком, ребята. Конечно, я не собирался болтать о секретах направо и налево, все-таки, как бы нелепо это ни звучало в наше продажное время, я был патриотом своей страны. Однако, наказание было и впрямь необычным. В случае такой попытки, нарушителю предлагалось на выбор два варианта (надо же, у него еще и варианты были): отправка на исправительные работы, сроком на двадцать лет без права амнистии, либо возмещение ущерба — для людей находящихся в начале обучения, либо работающих при управлении. Смертная казнь, либо возмещение ущерба — для оперативных работников всех отделов.

Наличие смертной казни, при официальном ее запрете в стране, хоть и удивило, но не особо. Скорее глупо было бы думать, что она не применяется. Однако возмещение ущерба… Это как вообще? А, вот. Чуть ниже шло краткое пояснение о том, что подразумевается под этим термином. По сути человек попадал в пожизненное рабство. Он лишался всех званий и должностей, всех прав. Не мог больше выбирать задания, не мог выбирать специфику работы. Его могли использовать как угодно и где угодно — отказаться он не мог. За любое нарушение или неподчинение приказу наказание было только одно — смерть. Мда… Не хилое такое возмещение ущерба. Интересно как они таких людей контролировать собираются? Точнее уже контролируют, иначе не стали бы писать такое. Допустим, согласился предатель на подобное «возмещение», жить то хочется, допустим, установили за ним контроль, но что ему помешает, при любом другом случае, также предать или сбежать? Жизнь-то она большая, возможность еще может представиться. Как такому человеку доверять? Как контролировать на задании? А если психанет, и даже ценой своей жизни диверсию какую устроит? Таких ведь тоже немало. Странно все… Разве, что какие-то суперсовременные психотропные препараты? Вколют такую дрянь и вот тебе послушный зомби. Брр… Меня аж передернуло от такой участи.

Ладно, едем дальше. Что тут у нас после кнута идет? Ага, а вот и пряник. На период обучения мне действительно полагалось сто штук в месяц. Обучение, с попутным медицинским обследованием, длится от трех месяцев до полугода. Возможно больше, все зависит от особенности восприятия обучаемого. Причем если обучаемый такой тупой от природы, а не из-за лени, то денежные выплаты продолжались. Отличить лень от тупости, видимо, помогали те же самые медики. Проходить обучение предстояло индивидуально, за исключением некоторых предметов. Каких конкретно, опять же не говорилось. Учиться я должен был пять дней в неделю, круглые сутки находясь при этом в их лабораторном комплексе. На выходные же я мог отправиться домой и спокойно отдохнуть. Прям-таки обычная рабочая неделя. Тут все ясно. Сфера деятельности… О, срок действия договора: полгода с возможностью продления. Тоже все понятно. Небольшая приписка, о том, что работу, вне зависимости от того какой отдел я выберу после обучения, а выбрать я буду обязан, на меня же государство деньги потратило как-никак, я поменять уже не смогу до самой пенсии. Совместительство, что удивительно, было разрешено. Размер пенсии тут, кстати, также был указан и составлял, я даже невольно улыбнулся, семьдесят процентов от зарплаты. Круто, почти как у наших депутатов из государственной Думы. Про размер зарплаты сотрудников, или с какой суммы она хотя бы начинается, указано не было, но судя по всему, вряд ли она была меньше стипендии. Весьма неплохо, честно говоря.

Некоторое время я сидел и размышлял, нужно ли мне все это. С одной стороны отличная зарплата, полный социальный пакет, так сказать, пенсия вообще шикарная, особенно если вспомнить, сколько получают наши пенсионеры. Никаких проблем с ГИБДД, с жилищными конторами, да и вообще кто в здравом уме захочет связываться с представителем такой организации? С другой — хрен его знает, что там я буду делать и, чем это все закончится. Люди там тоже не зря свой хлеб едят, и не всегда доживают до старости. Корчить из себя Джеймса Бонда и становиться, каким-нибудь шпионом я не хотел категорически. Во-первых, терпеть его не мог, и всегда искренне недоумевал, что может быть хорошего в фильмах про него: рожа мерзкая, слащавая, большую часть времени проводит с выпивкой и бабами, изредка лениво отстреливая всяких злодеев и, конечно же, обязательно при этом спасая мир. Бред полнейший. Но английский кинематограф прекрасно потрудился, идеализируя образ шпиона. Мол, смотрите молодые люди как все здорово и красиво! Работать у нас — это ездить на дорогих машинах, спать каждый день с новыми красотками, постоянно крутиться в высшем обществе, пить, да еще и получать за все это кучу денег с государственными наградами. Видите, какая красотища, а вовсе не кровь, грязь и постоянное нервное напряжение как вы думали. Старый как мир способ. Не хватает мяса в презираемой всеми профессии? Так идеализируй ее!

Во-вторых, я хоть и служил в армии, но быстро понял, что это не мое. Защищать Родину — дело, святое и почетное, но если тебя тянет в науку, тянет совершенствовать этот мир, то и нужно этим заниматься. Конечно, теперь я понимаю, что зря тогда отчислился из аспирантуры, но не жалею. Этот год, выпавший из повседневной жизни, помог мне многое понять и переосмыслить…

В дверь неожиданно позвонили. Догадываясь, кто это может быть, я не спешил открывать. Веду себя как мальчишка. Глупо. Реально глупо. Вообще моя жизнь за последнее время, все больше и больше стала напоминать низкопробное кино. По идее нужно просто встретиться и поговорить по душам, выяснить наконец-то, чего она хочет, не мучиться неопределенностью. Но что-то меня останавливало от этого шага. Возможно, просто было страшно. Страшно окончательно потерять человека, бывшего самым дорогим существом в моей жизни за последние шесть лет. А возможно, просто предчувствие, что пока еще не время для встречи.

Такие предчувствия у меня бывали крайне редко. За всю жизнь, всего пять или семь раз, но они никогда не ошибались, проявляясь всегда одинаково — меня распирало чувство стопроцентной, непоколебимой уверенности в чем-то. Например, что нельзя сегодня ехать на автобусе, или что все запланированное на этот день будет успешно реализовано, а человек, с которым у нас должна была состояться встреча, не приедет. И автобус попадал в аварию, день был великолепным, а к другу приезжали дальние, но очень любимые родственники. Не всегда это было что-то важное, в основном мелочи жизни, но подобное предчувствие никогда не подводило…