"Фантастика 2024-68". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Десять минут, пунчи. Бросай рюкзак, поешь без спешки.
— Я ненадолго. Дела. Прихвачу с собой.
— Ла-адно, — с внезапной обидой кивнул хозяин «Каначанкха». — Ладно, Ланс, это твоё право — использовать старика, как пищевой комбайн. — На его морде тут же появилась улыбка, широкая и плотоядная, а в пугающих красных глазах запрыгали смешливые искорки. — Рассказывай, что нового?
Я пожал плечами.
— Про «Шутов» уже слышал?
Повар разом помрачнел. Но я не дал ему прокомментировать или ответить.
— В общем, пусть улица знает —
Темная бровь Щупа с интересом взметнулась:
— Твой отчим сам так сказал?
— Отвечу так, пунчи: если бы у выродков было крыльцо, вчера утром на нём бы разбили не одну тарелку.
— Кха-кха, рад слышать!
Лапы темнокожего нырнули под стойку, с проворством фокусника извлекая кувшин и пару пиал. Он отточенными движениями плеснул две порции паймы, себе без мяты, мне со щепотью. Клал траву бережно, сжав самыми кончиками когтей — как и прочие чу-ха, он не очень-то любил её чистый запах.
Мы отсалютовали друг другу, выпили.
В динамиках «Каначанкха» заиграла безликая песня «Восьмого цвета радуги». Щуп торопливо проглотил пайму, издал странный звук и торопливо сделал погромче. Самочки на другой стороне стойки радостно взвизгнули.
— Отличная, кстати, песня! — со знанием дела прокомментировал немолодой повар, доказав мне, что День Удивления и не думает заканчиваться.
— Пунчи! Как старая крыса вроде тебя вообще может слушать этих молокососных писклях?!
Тот хмыкнул, подался ко мне через стойку.
— Поосторожнее, терюнаши, — вкрадчиво сказал он и прищурился. Пальцы его сжались в кулак, и я в очередной раз задумался, что до приготовления пятнадцати видов лапши красноглазый явно мял тесто совсем иного рода, — в местах, откуда я вышел, это слово считается весьма обидным, сисадда?!
Но напугать не удалось, как не удавалось ни разу — Щуп тут же расхохотался:
— Ладно, пунчи, не бзди, ты ведь тоже крыса… — Меня окатили привычным оценивающим взглядом. — Хоть и очень странная.
Я устало улыбнулся в ответ, надеясь, что это всё же не так…
Мы выпили ещё по одной пиале, а затем повар мотнул лобастой башкой в сторону динамиков.
— Не знаю, чем ребятки меня зацепили… наверное, и правда старость подкралась. Но на концерт к ним я вырваться попробую. Слыхал, через несколько дней в «Абиман Арене», в честь победителей-штормболистов «Единения боли и радости»? Половина гнезда соберётся, остальные будут смотреть через «мицуху» на площадях. Ух, шумно будет… Я, конечно, хочу на стадион… если, кха-кха, такого как я вообще пустят в Чучсин…
Разумеется, я не удержался от саркастичного комментария:
— Не понимаю, Щуп, как богатенькие безголосые малявки вообще способны собрать самый крупный стадион Юдайна-Сити?
Щуп поджал губу и важно покивал.
— О-о, пунчи, ты недооцениваешь стаю из «8-Ра». — Он понизил голос, украдкой глянул по сторонам. — Знаешь, иногда мне кажется, что их власть над поклонниками куда сильнее власти Смиренных Прислужников…
Я потряс пиалой и скатил на язык последние капли мятной
паймы. Искоса взглянул на повара, укоризненно покачал головой:— Ах, какие опасные слова…
— О, молю, только не доноси на меня в «Лотос»!
И Щуп страдальчески свёл перед собой широкие ладони.
— Ну, пунчи, — мне удалось многозначительно причмокнуть, — я ведь не настолько превратился в крысу, сисадда?
Он шумно расхохотался, я следом. Слушая смех темнокожего манкса — гулкий, зычный и искренний — я вдруг подумал, что в кутерьме последних недель мне явно не хватало такого дружеского общения…
Щуп тем временем утёр прослезившиеся глаза и сверился с дисплеем за стойкой.
— Ещё пару минут, пунчи, и готово.
— Терпеливо жду, — ответил я, изнывая от голода.
В этот момент на основную гаппи и поступил вызов.
На мгновение мне вдруг представилось, что это Ч’айя. Как-то разобралась в управлении центральной консолью норы, и теперь вызывает меня, волнуется, потеряла и ждёт… Но уже через секунду, едва взглянув на браслет, я убедился, что это совсем не девчонка.
Щуп вопросительно приподнял мохнатую бровь, а я жестом дал понять, что вынужден ответить, а сам разговор в равной степени важный и приватный. Он покивал и с пониманием отошёл вглубь кулинарных владений, окутанных паром из варочных чанов.
— Чего тебе нужно?! — процедил я, едва красноглазый чу-ха оказался вне зоны слышимости. — Как видишь, я не упился вусмерть, так что…
— Мне казалось, Ланс, ты сам этого хотел, — спокойно перебило меня существо, называвшее себя Данавом фер Шири-Кегаретой. — Или я ошибся?
— Байши… давай ближе к делу, сисадда? Я смертельно устал и хочу…
— Я слышу тебя Ланс, — голос джинкина-там в заушнике был таким чётким, словно Карп сидел у меня на плече. — Времени не очень много, но… Не так давно я обещал кое-что рассказать. Кое-что важное. Время пришло.
Новость заставила меня подобраться на неудобном стуле и чуть не потерять равновесие. Свежий глоток паймы выветрился, будто я уже неделю не прикасался к бутылке. Свинцовость из плеч перетекла в ноги, сразу ставшие тяжеленными.
Окружающее теперь воспринималось, словно через толстое запотевшее стекло. Вот Щуп беззлобно ругается на поварят; а вот девчонки на дальнем конце стойки допили суп, оседлали украшенные блёстками гендо и покидают островок обжорства, вливаясь в чахлый ручеёк ночного движения.
— Ты расскажешь про мою стаю, — негромко произнёс я.
И это был не вопрос. С одной стороны, мне нестерпимо хотелось услышать «да». С другой стороны, Песчаный Карп вызывал меня предельно не вовремя. Да что там?! Разом чихнуть и воздух испортить — и то более удачное совпадение!
— Допустим, — спокойно ответил Шири-Кегарета в моей голове. — Но должен предупредить, Ланс. Во-первых, как я и упоминал во время нашей первой встречи, правда может тебя расстроить. Во-вторых, это вообще будет непростая беседа…