"Фантастика 2024-68". Компиляция. Книги 1-22

Нужные ёмкости обнаружили быстро, но открыть их сразу мы не смогли. Замки на люках, лишь казались муляжом, а на самом деле сидели крепко и все мои попытки оторвать им уши, хладнокровно проигнорировали.

— У тебя в машине, ничего такого нет? — вертя руками возле одной из горловин, поинтересовался у меня Аркадий.

— Топор. Поможет? — ответил я и сам его спросил.

— Тащи. Попробую срубить — предложил мне товарищ, так же, как и я, мало чего соображающий в технике срывания замков на люках.

Специалисты со стажем быстро определили, что в двух огромных ёмкостях, в конце концов вскрытых нами, залит бензин, но какой конкретно, даже им было непонятно. Спорили долго, но ясности от громких слов не прибавилось, наоборот, минут через двадцать все окончательно запутались и скопом забрались в непролазный тупик. Замолчали. Подумали. И самый отчаянный из нас, предложил попробовать его на вкус, а потом сравнить с уже залитым в машину. Все быстро согласились. Если человек сам вызвался, зачем ему мешать? Откушав жидкость сначала из бочки, а потом из собственного автомобиля, товарищ авторитетно заявил, что там и там девяносто второй, однако заливать его в свой, «четыреста шестьдесят девятый», почему то категорически отказался. Решили ещё раз поискать отметины на крышках, но ничего, кроме уже ранее виденных цифр, скорее всего обозначающих порядковый номер ёмкости, не обнаружили. Здраво рассудив, что здесь ловить больше нечего, пошли к будке, за информацией, в ней обязательно должна быть она. Провозились ещё и с дверьми, никем не охраняемого помещения, долго ломая внутренний замок. После этого усердно листали разного рода накладные, приказы, уведомления и прочие, малопонятные бумаги, а когда нашли необходимое, выяснилось, что за это время ребята из охраны успели отогреть землю, вылив на неё пару вёдер бензина неизвестной марки, выкопать могилу на двух человек и подготовить погибших к погребению. Пришлось отложить заправку бочек, на потом. Пропустить скорбное мероприятие, где собрались все, кроме нас, было бы необычайным скотством. Даже Лиля и та вышла из автомобиля, хотя команды на это, ей никто не давал. Она стояла рядом с отцом и другом семьи, дядей Жорой, освещённая фарами сразу нескольких машин, и не стыдясь вытирала платком обильные слёзы, делавшие её лицо незнакомым и даже чужим.

— Товарищи — обратив внимание на опоздавших, громко сказал самый главный чекист. — Сегодня мы прощаемся с двумя бесстрашными, молодыми людьми, вчерашними школьниками, исполнившими свой солдатский долг до конца. Мы знали их, как смелых, решительных, верных друзей и мужественных воинов, готовых в любую минуту встать на защиту обычных граждан, великой страны. Такими они и останутся в памяти, и сердце, каждого из нас.

Пётр Алексеевич замолчал, а женская половина напротив, зарыдала в полный голос, хотя толком, никто из них, парней так и не знал. Времени для этого было очень мало. Завёрнутые в брезент трупы аккуратно опустили в могилу, потом каждый из нас бросил в яму по горсти мёрзлой, жирной земли и всё… Ребят закопали, минут через пять. Над их безжизненными телами чернел лишь свежий холмик, с воткнутой в него, плохо ошкуренной доской и с трудом просматривалась надпись, сделанная обычной, шариковой ручкой. А ещё минут через десять, все разошлись и снова занимались неотложными делами, естественно, очень нужными и важными.

— Твою же мать — заливая в бочку очередное ведро с бензином, говорил я мысленно себе. — Как же всё, оказывается, просто и быстро. Вот ты ещё есть, а вот тебя вдруг раз и нет.

Заправлялись долго, хотя и работали в три ведра. Я успел передумать обо всём на свете, пока налили пять раз по двести литров. Вспомнил и том, что судьба злодейка, и что каждый из нас её творец, и кузнец, не забыл и о жизни, все же знают, что она коротка и, что прожить её надо, ну в общем каждый знает, как. Не помогло это, при тушении внутреннего пожара, мало. Парни так и стояли перед моими глазами: живые, мёртвые, завёрнутые в брезент и в конечном итоге засыпанные снегом, вперемешку с матушкой землёй. Когда закончили работать, вроде и я немного отошёл, но только добрался до собственной машины, как Лилька потребовала от меня: — «Обещай мне, что с тобой никогда такого не случиться». И всё пошло по новой, правда теперь я успокаивал её. Короче, Солнечногорск покинул с тяжёлым сердцем и невыносимо болевшей головой. Не знаю, как долго смог бы так проехать, но на моё счастье, вскоре показался город Клин, в котором нам предстоит длительная стоянка и долгожданный отдых. Вот тебе и сотня километров пути.

Остановились мы не в самом городе, а в семи километрах от него, в крохотном посёлке, совсем не городского типа, под названием — Ямуга. Как мне, чуть позже, рассказал Аркадий, бывал он тут пару раз, по весне. Деревенька тихая, народа живёт мало, улиц всего три и маленький тупик, а нам как раз такой, сейчас и нужен. Заехали мы именно в него, расположились, стараясь ничего не раздавить. Кто то остался на дороге, кому захотелось забраться на промёрзший пруд. Ничего так, аккуратно встали. А главное, что с улицы не очень бросаемся в глаза.

— Отдыхаем — сказал мне друг после того, как мы с ним повстречались и всё обговорили. — В пять часов тебя найду.

Хорошо сказал, душевно. Только не очень понятно, как он себе представляет отдых в переполненной Ниве, да ещё и с девушкой вдвоём. Снова забрался в машину, Лиля сидит с открытыми глазами и пялится на меня.

— Ты чего, спать не хочешь? — спросил я её, пытаясь собственную голову, нормально положить.

— Мне надо в туалет. Куда здесь можно сходить? — краснея так, что было видно даже в темноте, сказала девушка и выдержав мой взгляд, ещё разок спросила. — Что?

— Да, ничего — откровенно злясь на собственную тупость, как можно проще ответил я. — Пошли. Поищем что нибудь. Но вместе.

Территория нам досталась не очень пригодная, для справления естественных надобностей. Справа пруд, где машины стоят. Слева поле, без намёка на деревья. А сзади улица, с глухими заборами возле тёмных домов.

— Ну вот ещё, не хватало! — резко ответила Лилька. — Я сама.

— Ага. Сама. Ты это папе скажешь. А со мной такие штуки не пройдут. И вообще, брось заниматься ерундой. Я что, ничего не понимаю. Сам должен был догадаться, что тебе тоже надо… Куда то сходить. Пошли. Сейчас кого нибудь разбудим.

— Не надо. Зачем? Я вон туда сбегаю, в кустики.

— Ну да, сбегаю. Чтобы мне потом Алексей Сергеевич выговаривал, что ты жо… В общем мёрзнуть, я тебе не дам. Так что топай за мной и ничего не бойся. Сейчас я им тут устрою, варфоломеевскую ночь.

По дороге к ближайшему дому, взглянул на часы. Начало шестого. В таком месте уже и будить никого не надо, все сами должны просыпаться. Это же вам не город, где на работу идти к восьми. Подошли к калитке, я затарабанил рукой. В ответ тишина. Постояли. Снова стукнул. Никакого эффекта. Сделал поправку на стремительно развивающиеся в стране события и пошёл дальше, пытаясь отыскать живых. В четвёртом доме справа, стучать никуда не пришлось. Хозяин бревенчатого дома, обитого неширокой доской и выкрашенного в цвет спелого помидора, яростно орудовал лопатой в собственном дворе, перекидывая кучу снега с одного места, на другое.

— Здрасте — поприветствовал я его. — Мы тут у вас, рядом, на постой остановились. А условий, по быту, нет никаких. Нельзя ли девушке, воспользоваться вашим туалетом? Конечно, если в данный момент, там нет никого.

Мужчина, которому было… Да вот так сразу и не поймёшь, в темноте, сколько ему лет было. Ладно, сейчас это не важно. Короче, мужик воткнул свою лопату в снег и подошёл к забору, наверняка, на ходу оценивая мой внешний вид, хотя разглядеть в такую рань, навряд ли толком чего то сумел. Бросив рассматривать мою, небритую рожу, товарищ перевёл заинтересованный взгляд на Лилю и убедившись, что выглядим мы вполне прилично, степенно сказал:

— Да, почему же нельзя? Можно. Но не бесплатно.

Лилька попыталась в ответ, чего то вякнуть, но я легонько стукнул её в бок. Вот, что за привычка лезть туда, куда тебя не просят.

— Конечно. Без вопросов. Мы заплатим. Говорите — сколько — улыбаясь, отчеканил я в ответ.

Сошлись на тридцати копейках, найденных в одном из карманов, моей великолепной, лётной куртки. Как бы это было не смешно, но мужчина остался ими доволен. Подтолкнув Лилю к действию, я и сам приблизился к калитке, где без труда определил, что хозяин вовсе и не мужчина в расцвете сил, а человек, естественно мужского пола, давно прошедший этот рубеж. Очень давно. Это меня и остановило от необдуманных действий. Мало ли, как там дальше сложится жизнь у него, а тут я, своё клеймо ему поставлю. Да и не такие уж огромные деньги он запросил за клозет, чтобы сильно возмущаться. Больше смешно, чем обидно. Пока Лиля занималась собственными делами, я попробовал разузнать у старичка о наличии в его хозяйстве вкусной и горячей пищи. На сухомятке долго не протянешь, а тут такой повод подвернулся.

— Дедушка, а ты нам кипяточка не продашь? — спросил я владельца дома.

— Отчего же не продать, если сам предлагаешь? — согласился он, не моргнув глазом и пригласил: — Проходи.

Зашли в дом, прямо так, не снимая обуви. Дед зажёг одиноко стоящую на столе, самопальную свечу, тут же предложил мне сесть за маленький столик, а сам полез в протопленную печку и вытянул оттуда сильно закопчённый, пузатый чайник, очень похожий на медный.

— Куда наливать? — держа его в руках, спросил меня абориген, родных просторов.