"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20

Вопреки ожиданиям, Хибберта в медотсеке не оказалось. Секунду помедлив, Анри воспользовался коммуникатором, запросив местонахождение доктора у бортового компьютера. И обнаружил сигнал доктора в радиационном убежище.

На фрегатах типа "Котлин", радиационное убежище спроектировали в виде кольцевого отсека, обвившего осевой коридор сразу за переходами в жилой модуль. Так сделали для того, что бы в случае резкого увеличения солнечной активности экипаж мог в нем быстрее укрыться. На памяти Анри, таковая надобность возникала лишь дважды, в годы высокой солнечной активности. Солнце вообще довольно спокойная звезда. В приснопамятной системе Каштуры, красный карлик плевался вспышками с неподдающейся прогнозам частотой.

Миновав шлюзовую камеру с толстыми, массивными дверями, Анри замер на пороге, оценив масштаб проведенной за последние часы работы. В радиационном убежище, где обычно почти все пространство занимали размещенные вдоль стен трехъярусные койки, инженерная служба умудрилась выкроить место для восьми кустарных, изготовленных в корабельной мастерской кресел. К каждому креслу, больше напоминающему зубоврачебное, был приделан голографический экран, и что то похожее на систему управления. Джойстик на правом подлокотнике, сектор газа на левом и две педали. Судя по всему, это и называлось пресловутой системой дистанционного управления такшипами.

В отличии от остального корабля, убежище оказалось ярко освещенным. Узкие проходы между коек заполняли прикрепленные к полу контейнеры с водой и пищей, а люди по большей части валялись на койках, отдыхая от ударной работы. Да кроме коек в убежище по правде говоря ничего и не имелось. Не считая крошечного санитарного модуля, разумеется.

– Мда, - хмыкнул влетевший вторым Фаррел, - обстановка совсем как на такшипе. Теснота, и вонь.

Несколько лейтенантов на ближайших к шлюзу койках одарили Фаррела испепеляющими взглядами, но разглядев погоны вошедших, пререкаться не стали. Лишь один из них, самый молодой, и видимо горячий, прошептал что то о пижонах с крупнотоннажников, и злобно фыркнув отвернулся к переборке. Анри выразительно посмотрел на Фаррела, но тоже ничего не сказав, заозирался в поисках доктора. Хибберт нашелся быстро, пристегнувшись, он сидел на одной из коек метрах в пяти от шлюза, и увлеченно разговаривал о чем то с командиром дивизии тактических кораблей.

– Доброй ночи, Джулиус, - подойдя вежливо поздоровался с доктором, Анри, козырнул комдиву.
– здравствуйте, сэр.

– Ночи, Анри, - привстал с койки Хиббер насколько позволял ремень.
– Не спиться?

– Кофе доктор, все он, проклятый.

Попов вдруг заулыбался, и немного раскрыв клапан койки, извлек из недр одеяла пластиковый цилиндр с торчащей трубочкой.

– Кофе без коньяка грех. Будешь?

– Если только совсем по чуть чуть.
– не стал отказываться Анри.

Он поймал брошенную ему фляжку, и ухватив губами трубочку, сделал несколько глотательных движений. И расплылся в улыбке, ощутив знакомый вкус "Вьей Жанно". И сделал не пару глотков, как планировал, а несколько больше. Попов смотрел на него с легкой усмешкой, и Анри, ощутив укол совести, с сожалением оторвался от фляжки.

– Спасибо, сэр.

– Хорош коньячок, а?
– подмигнул ему Попов.

– Это арманьяк, сэр.
– машинально поправил Анри.

– А все равно, - отмахнулся комдив, - главное что пьется легко. Твой товарищ присоединится?

Фаррел помотал головой.

– Извините сэр, много работы, нужна трезвая голова.

– Ну как пожелаешь. В следующий раз захочешь, а больше не предложу, крайняя бутылка осталась.

– Кирк, - уточнил Анри, - это тот самый арманьяк, бутылку которого я забыл в гостинице.

– Тогда тем более!
– от полноты чувств Фаррел аж отодвинулся от искусителей.
– Как можно пить то, что стоит суточное жалование за глоток!

Первым засмеялся Хибберт, а вскоре к нему присоединился и комдив. Анри ограничился легкой гримасой, что должна была изображать улыбку, а Фаррел и вовсе лишь возмущенно фыркнул. Дождавшись, пока Хибберт отсмеется, Анри спросил.

– Как дела, Джулиус?

Тот указал на Попова.

– Вот, господин капитан третьего ранга рассказывает интересные вещи.

– Какие же?
– заинтересовался Анри.

Вместо ответа Хибберт снова указал на комдива. Тот отхлебнул еще немного, закрыл колпачок, и спрятав фляжку обратно в постель, пожал плечами.

– Вы слышали о теории "окон контакта"?

Теорию эту Анри слышал. История ее уходила корнями чуть ли не в докосмическую эру, во времена, когда человечество впервые стало задумываться о других мирах.

– Если мне не изменяет склероз, - Анри почесал бровь, - там говориться о том, что каждая цивилизация доступна для контакта ограниченное время. Сначала она не готова принять саму идею существования иных существ, а потом это ее уже не интересует.

– Не совсем так, капитан-лейтенант, - поправил его Попов.
– давайте объясню на примере.

– Давайте, согласился Анри.

Боковым зрением он заметил, что на ближайших койках к ним прислушиваются, а кое кто и вовсе стал подбираться поближе. Похоже комдив слыл среди своих людей интересным рассказчиком.

– Лига уже триста лет исследует планеты в других звездных системах. За эти годы наши корабли побывали в двух с половиной тысячах наиболее перспективных систем. В сорока семи мы нашли жизнь, находящуюся на разных уровнях развития. На трех некоторые виды в дальнейшем возможно смогут развить в себе разум. Теоретически, через пару миллионов лет эволюции.

Хиббер кивнул, соглашаясь, Анри же недоуменно спросил.

– Это я проходил еще в школе. К чему вы клоните, сэр?

– В сфере радиусом сто световых лет мы не нашли ни одного разумного вида. За триста лет поисков! Ни одного! Это подтверждало правоту теории Лема!

– Кого?
– не понял Анри.

– Старинного философа. Авторство теории "окон контакта" приписывают ему. Понимаете, капитан-лейтенант, для возникновения разума требуется миллиарды лет эволюции. От простейших микроорганизмов, до звездного зодчества лежит тьма времен!

Распалясь, Попов что бы не улететь, вынужден был даже ухватиться за верхнюю койку.

– Вот смотрите, есть две планеты, пригодных для возникновения жизни. Обе возле спокойных звезд, в "поясе жизни", где вода в жидком состоянии, и так далее.

Анри понимающе склонил голову.

– Предположим. Насколько я помню из школьного курса галактографии, все планеты, где была обнаружена жизнь, находились в "поясе жизни".

– Так вот. Проходит миллиард лет, на одной планете появились первые простейшие микроорганизмы, на второй еще нет. Проходит еще миллиард, на первой жизнь выходит из океанов, на второй появились микроорганизмы. Понимаете?

– Понимаю.
– улыбнулся Анри.
– Когда на первой цивилизация уже вышла в космос, на второй примитивные твари только только вышли из океана.

– Совершенно верно!
– просиял комдив.
– К тому времени, как цивилизация второй планеты выйдет в космос, цивилизация первой планеты уже миллиард лет как будет мертва!

– Или, хехе - по своему обычаю хихикнул Хибберт, - уже миллиард лет как уйдет на другие планы бытия.

– Ну или так, - не стал спорить Попов.
– В любом случае, эти две цивилизации никогда не пересекутся!