"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20

Возле ворот Ратуши стоял городской Глава. Нужно сказать, что держался он молодцом. И вид негодующего гнома рядом его нисколько не пугал. Между тем, Бьёрен вопил во всю глотку:

— Требую справедливости! Люди вольного города Монте-Кримен, я требую справедливости!

Вдруг рядом с ними, в прямом смысле этого слова — из воздуха, с хлопкОм — появился мужик в мантии. Его приветствовал гул толпы. Несложно было догадаться, что это городской маг. Он поднял посох, и шум стих.

— Что тут у вас? — недовольно спросил он.

— Он украл у меня Рубиновый Глаз! — обвинил Главу ювелир.

— Всё же выяснил, что это было, — недовольно пробурчал маг. — Я так и знал: как только кто пронюхает, начнутся неприятности

— Я тут не причем. Части жезла мне в дом подбросили, — возразил Глава.

— Ага! Хорошо живут некоторые — им драгоценности в дом кидают! — послышался крик из толпы. — Мне вот почему-то не подбрасывают! — слова были встречены одобрительным смехом горожан.

В этот момент ворота Ратуши распахнулись и оттуда выбежали двое стражников.

— Люди, — закричал один, — в Центральном зале был тайник! Он вскрыт! Остался только футляр!

— Он и Жезл Силы продал, — подсказал Чиро окружающим, и, словно эхо, эта мысль пробежала по рядам.

— Я не имею к этому никакого отношения! — возмутился Глава.

— А откуда тогда в твоем кабинете в Ратуше столько золота? — поинтересовался второй блюститель порядка, вытягивая над головой руки с кошелями.

— Меня подставили! — взвигнул Глава, и теперь в его голосе слышался страх.

Толпа дружно рассмеялась.

Маг подошел к стражнику, взял в руки кошели и вынес вердикт:

— Обвиняемый держал в руках эти деньги. Вешайте его побыстрее, и я отправлюсь досыпать.

Вопрос виселицы решился просто: веревку просунули через витую железную решетку над воротами Ратуши. Упирающегося Главу под гневные выкрики толпы поставили на небольшой стульчик, и надели ему на шею петлю.

Внезапно словно ледяной ветерок прошелся по площади, загасив факелы, и люди смолкли. Из темноты здания сквозь обвиняемого просочилось привидение и зависло прямо перед ним. Стражник, державший преступника, потом рассказывал, что это был призрак прелестной девушки. Увидев ее, Глава побледнел и чуть слышно прошептал: «Агуэда…»

Ответный мелодичный смех услышали все. Бесплотная рука с выставленными «козой» указательным пальцем и мизинцем потянулась к стражнику с шаловливым: «У-тю-тю-тю-тю!» Нервы мужика сдали, он дернулся назад и, падая, выбил из-под жертвы опору. Площадь огласилась торжествующим воплем, и призрак исчез.

* * * * *

— И что бы твои Светлые делали без моей Джетты? — в голосе Игрока Темными слышалось самодовольство.

— Ну, надо же. Уже «моя». И по имени. А, помнится, не так давно она была простой «бабой», — с усмешкой заметил его противник.

— Виноват. Казалась бабой простой, а оказалась Золотой. Ручкой. Но ведь, согласись, хороша! — Игрок не скрывал восхищения.

— Да и мои ребята не промах.

— Говорили ежи: «У нас шубы хороши». Говорили блохи: «И у нас не плохи».

— Друг мой, скромность — лучшая добродетель, — процитировал Игрок заповедь Пресветлого.

— А зависть — худший порок, — парировал Игрок Темными. — И нечего ржать. Согласен — знатно отыграли. Выходим?

ХОД ДЕВЯТЫЙ, в котором фигуранты празднуют успешно выигранное сражение, хотя до победы им еще, как пешком до луны

Темные: SNd8

(Темные Странник и Наемник покидают Замок е8, перемещаясь на поле d8)

Светлые: SNd8

(Светлые Странник и Наемник покидают Замок е8, перемещаясь на поле d8)

Джетта видела себя в Центральном зале Ратуши, по которому счастливо кружилась Агуэда. Та буквально расцвела. В смысле, обрела цвет.

— Здорово ты придумала, подруга, — обратилась она к Джетте. — Даже не надеялась, что такое возможно. Хочу тебя отблагодарить, чем могу. А именно, парочкой советов. Первое: не будь дурой, держись за своего Светлого. И второе: когда всё станет совсем плохо, обратитесь за помощью к женщине. Ну, всё, мне пора. Моё время в этом мире истекло. А твоё — еще нет. Ступай, тебя ждут.

Джетта хотела ответить, что у нее нет никакого Светлого, но зал Ратуши начал таять…

Темная пришла в себя и поняла, что находится в помещении. На кровати. Более того, она была не одна. Не на кровати, хвала Богам, а в помещении. Этот несложный вывод Темная сделала по (х)оровой партии на три мужских голоса.

— Да пойми ты наконец! — это тенор Пусика. — Она могла погибнуть!

— Любой из нас мог погибнуть, — возразил ему хрипловатый баритон Чиро.

— Угу. Разница только в том, что любой из нас — противоположного пола, — настаивал тенор.

— Она сама сделала выбор, Дами, — другой баритон, но ближе к лирическому. Паладин.

— Женщина не должна рисковать жизнью, когда рядом есть мужчины, — Пусик просто в ударе. Или в шоке. Бедный, бедный Пусик.

— Не должна. Она вообще никому ничего не должна, — согласился Чиро. — Ее поведение к чувству долга не имеет никакого отношения и определяется сугубо здравым смыслом. Добро пожаловать в мир Темных.

— По мне, насчет здравого смысла ты погорячился, — поправил его Паладин. — Но факт остается фактом: дело сделано. У несделанного дела тысяча оправданий, у сделанного — одно. Победителей не судят.

— То есть всё прошло успешно? — подала голос Джетта.

— Для нас — да, для Главы — нет, — хмыкнул Чиро.

— В смысле, нет больше Главы, — добавил Аквилеро и хищно осклабился.

— Надолго я вырубилась?

— Почти на сутки, — с упреком высказал Пусик.

— А где мы?

— В моей резиденции, — ответил Паладин.

— То есть из города удалось выбраться благополучно? — продолжала интересоваться Джетта.

— Абсолютно. Мы успели до того, как на воротах выставили кордоны. А Чиро даже досматривать не стали. Он же Герой, — рассказывал Ансельмо. — А когда сказал, что поедет за артефакты, так и вовсе стал Всенародным Идолом.

— Я же не говорил, что верну их, — пожал плечами Чиро. — Так что не соврал. Ладно, мужики. Давайте оставим девушку одну. А за ужином обсудим, что делаем дальше.

Джетта, не торопясь, одевалась в нейтральное платье. Как успел ей сообщить перед уходом Чиро, версия для слуг такова: Чиро — знакомый Аквилеро, она — его заболевшая сестра. Светлые встретили их по дороге, и Паладин решил проявить гостеприимство, пока Темная не придет в себя. Он же не зверь, в конце концов.

Девушка скептически оглядела себя в зеркало. Она и прежде не могла похвастаться объемами, а теперь, после магического удара, — даже объемчиками. Организм, борясь за жизнь, сжег всё, до чего дотянулся. Не радовал и цвет лица. Бледная нежить, фактически. Тут за кого ни держись, припомнила Джетта свое видение, — никого не удержишь. От ужаса разбегутся. Она пощипала щеки и покусала губы. Конечно, можно было достать из сумки грим, но почему-то не хотелось демонстрировать свое желание выглядеть привлекательной.