"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
В зал ввели посла Тиранниона, греческого ученого родом из Понтийского царства. Митридат с наигранной радостью воскликнул:
– Тираннион! Мы знаем друг друга! Ты – понтийский грек, выдающийся ученый… Тебя всему научил мой друг великий Гестия, который всегда восхвалял твои способности, да и я тебя уважаю.
Ученый, которого захватил в плен Лукулл, при разделе военной добычи достался Мурене. Тот его отпустил на волю. В Риме Тираннион занимался преподавательской деятельностью, а также каталогизацией трудов Аристотеля, привезенных Суллой в качестве трофея.
– Государь, я посол
– Значит, ты единственный, кто решился встретиться со мною?
– Так и есть. Повсюду царит безумие, и загадка в том, как его остановить. Я хотел бы избежать твоего гнева, и знаю: лучший способ сделать это – притвориться, что готов к смерти.
– Смерти ты заслуживаешь! – Теперь Митридат изобразил наигранный гнев. – Переметнувшись к римлянам, ты предал дело всей моей жизни и не оставил мне выбора. Назови причину, по которой я не должен тебя повесить.
– Я всего лишь человек – существо, сотканное из противоречий, чудо природы и порождение хаоса. – Тираннион выглядел как хрупкая осинка, но осинка мыслящая. – Думаю, ты не захочешь лично явиться к римлянину. Кто же донесет до Помпея заверения в твоем искреннем желании не допустить новой войны?
– Это так! – удовлетворенно буркнул Митридат. – И что же римский командующий?
– Помпей приказал тебе капитулировать, причем явиться самому и просить об этом.
– Я готов капитулировать, пусть назовет условия прекращения войны.
– Государь, капитуляция без всяких условий…
– Скажи ему, что я буду платить дань римлянам за свое родовое царство, могу отдать в заложники сына или друга.
– Это не поможет. Он хочет твою голову.
– Знаю. Просто хочу выиграть время.
– Моя миссия терпит неудачу…
– А чего ты хотел? Неужели не знаешь римлян, могущество которых с самого начала покоилось на силе грабежа и захвате чужих земель, жен и домов? Они – язва Вселенной, не признают ни божеского, ни человеческого закона. Единственный стимул их войн со всеми царями и народами – ненасытная жажда власти и богатства.
– У Помпея огромное войско, на его стороне необъятная сила, воинственные римские боги и половина стран Востока, а также мощное вооружение, опыт, везение…
Митридат впился глазами в ученого:
– Я буду биться с ненавистными мне римлянами до предсмертного вздоха, отчаянно и страстно, как будто каждая моя битва – последняя, и я одолею врага!
– Предполагая выиграть битву, будь готов воевать бесконечно или сложить голову во имя грядущей славы.
– Каким бы безысходным не казалось мое положение, я легко не сдамся. Жизнь – это борьба, а бороться мне не привыкать!.. Вот что, Тираннион! Отвези Помпею в дар чашу: может, сердце его смягчится.
Царь хлопнул в ладоши, и в зал вошел слуга, держа в руках великолепную большую чашу с резным красным дискосом из полосчатого сардоникса на ножке из слоистого сине-белого агата. Эта ножка была сделана в виде ребенка в звериной шкуре, стоящего на круглом основании. Агаты и сердоликовый оникс для этой чаши доставили из Индии, и мастера Понта изготовили невиданное изделие.
– Эта чаша стоит
целое состояние, она символизирует долголетие и процветание. – Митридат деловито дотронулся до шедевра. – Говоришь, на стороне Помпея везение? Посмотрим… Ну, иди. Чаша хрупкая, будь с ней осторожен!Когда Тираннион ушел, выражение лица Митридата стало презрительным, уголок рта приподнялся, будто в полуулыбке (которая на самом деле была усмешкой).
– Раб Вириат готов? – его вопрос прозвучал зловеще.
Из-за шелковой занавеси, задрапированной каскадными складками, вышел Диафант, приближенный Митридата, и его начальник охраны.
– Мой государь, раб готов. Все инструкции им получены.
Аршам, сын бывшей любимой наложницы Тиграна Седы – красивый, крепкого сложения юноша – вбежал в покои матери в арташатском царском дворце:
– Мама, римляне идут!
– Что? Как? – всполошилась Седа.
– Все только об этом и говорят! Римская армия движется на восток!
Седа выглядела, как всегда, изумительно: в фиолетовом платье с узорчатым шитьем и декоративными рукавами, в вышитых туфлях, изящная и грациозная. На ее бледном лице отразилось волнение. Ошеломленная новостью, Седа прошлась по комнате, обернулась и сказала:
– Римляне свергнут Тиграна. У них будет выбор, кого поставить на трон Великой Армении: Тиграна-младшего или Артавазда. Ни тот, ни другой их не устроит – слишком заносчивы, ненадежны. Аршам! – решительно сказала она. – Это твой шанс! Надо войти в доверие к римлянам – ты же сын царя, хотя и рожден от наложницы!
«Аршам родился под счастливой звездой, – свято верила Седа. – Да, он внебрачный отпрыск, не имеет прав на наследование трона, немного ленив, не слишком образован; однако же красив, лихой наездник и лучший стрелок из лука. И потом, Аршам – ее сын! Она сделает его царем, устранит все препятствия, даже если на пути встанут горы…»
– Тебя пока не замечают, – говорила Седа страстно, – но звезды тоже заметны только ночью. Рассвет наступит и поманит моего сына к высотам бескрайних возможностей!
Искушение власти в молодом Аршаме будоражило тщеславие: богатство, почитание, чувство превосходства и полная безнаказанность! Тяжесть бремени власти? Об этом юноша не задумывался; главное – возвыситься, и для этого он готов на многое.
– Через пять дней в театре, – задумчиво сказал Аршам, – дают трагедию, которую поставил Артавазд. Как помощник, я буду там…
– Сынок! В истинной трагедии герой всегда умирает! – Седа достала из ларца туго набитый кошель из бордового бархата: – Блеск золота может отравить жизнь даже праведнику…
В театре Арташата показывали трагедию афинского драматурга Софокла. Под куполом мерцающих звезд и в свете немногочисленных факелов в орхестре – круглой сценической площадке – развертывалось бурное действие пьесы «Царь Эдип». Три актера в масках и хор из пятнадцати человек, двигаясь среди декораций – расписных холстов и живо изображая сцены трагедии, громко декламировали текст по-гречески, так, что было слышно в последних рядах. Места для зрителей располагались подковой вокруг орхестры.