"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21

Это должно было произойти. Ну просто обязано. В конце концов, головы у людей существуют также для того, чтобы ими думать (а вы как полагали?); мало того, кое-кто из человеческого рода умеет это делать. Да и закон больших чисел никто не отменял. В довершении всего: косорыловка, чтоб вы знали, способствует не только искажению формы лица - она также срывает с тормозов.

Поэтому не стоит удивляться тому, что было высказано в одной компании, состоящей из трех граждан, каждый из которых отличался умом и сообразительностью. Компания сидела в комнате у одного из вышеупомянутых и потребляла этанолсодержащую жидкость. А то, что закуски к ней было маловато, есть всего лишь предположение, ничем не подкрепленное.

О чем может идти разговор в дружеской обстановке, не в рабочее время и за столом? Ясно, о работе.

Все трое были инженерами, входившими в одну бригаду. Задача ей была поставлена инженерная: разобрать самолет Ил-18 по винтику и высказать просвещенное мнение: что из винтиков можно воспроизвести в условиях СССР.

Дополнительные обстоятельства, усугубившие проблему, были следующими. Все трое были холосты, а потому могли позволить себе задержаться на дружеской вечеринке - тем более, что завтра был выходной. Возможно, еще одним фактором, подтолкнувшим вопрос к постановке, был приказ по отделу, которым эта троица получила назначение на исследование обшивки и набора, но не двигателей и не приборов. Уж точно существенным оказалось хорошее знакомство всех троих с персоналом ильюшинского КБ. Вероятно, роль личностей участников также не была нулевой. Все трое празднующих окончание рабочей недели были с образованием металлургического толка, но Леня Коренфельд имел некоторый опыт конструкторской работы. И надо ж такому случиться: именно его послали в командировку на завод, специализировавшийся на изготовлении полуфабрикатов из легких сплавов, и как раз он начал опасный разговор.

– Митя, если ты мне сей же час не плеснешь, у меня случится заворот мозгов.

Дмитрий Кауров не допустил гибели товарища. Леонид спасся, закусил доброй порцией жареной картошечки и продолжил:

– Ребята, я вот с производства, так скажу вам: лист, который с фюзеляжа, они так не могут.

– Как не могут?
– решился уточнить Юра Филипченко, боровшийся на тот момент с селедкой. Та пыталась сопротивляться, но долговременных шансов у нее не было.

– Так они не могут катать. Не могли катать. Никак, - очень убедительно и не совсем понятно высказался Коренфельд.
– Не могут они так катать. Такой профиль. И не могли. А ведь лучшее предприятие Союза. Если они не могут, то и никто не мог.

Сказав это, наблюдательный инженер решил, что мысль нуждается в подкреплении. Находясь в несколько возбужденном состоянии, он сделал себе бутерброд с жареной картошкой, сам того не заметив, и продолжил:

– Еще что меня смутило в этом листе. Надпись 'Ил-18'.

Надпись, собственно, смущала всех. Не было подобной машины в номенклатуре КБ. И в дальних планах ее не было. Правда, было чахлое объяснение, что, мол, делано не ильюшинцами вовсе, а другими, о которых поговаривали, что-де творят они из-за решетки. Это все и вспомнили, пусть не вслух.

Ради пущей убедительности Леня откусил сразу половину бутерброда, ткнул пальцем в сторону стены и закончил мысль:

– Я и подумал, что может быть другое объяснение.

– Гмык?

– Другое, - значительно повторил очень умный инженер Коренфельд.
– Совсем другое.

Паузу он взял ради того лишь, чтобы прикончить бутерброд. Друзья прониклись.

Дима освидетельствовал содержимое бутылки. Ревизия выявила крупную недостачу. Юра, будучи во взволнованных чувствах, казнил селедку без суда и следствия через разрезание на дольки.

– Они сделали машину времени! И притащили 'Ил-18' оттуда!

Сказав это, Леонид даже слегка протрезвел, но догадался налить самому себе медицинскую порцию. Дмитрий застыл телом и взглядом. Судя по выражению лица, он перебирал в уме таблицу неопределенных интегралов. Но оставшееся в бутылке количество спасти его уже не могло. Юрий страшно медленными, но трезвыми движениями положил два кусочка селедки на хлеб.

Пауза не продлилась долго. Не очень пьяные друзья начали трезво возражать:

– Таких не бывает.

– И быть не может.

– Потом: чем докажешь?

Даже не вполне трезвый может защищаться. Это Коренфельд и делал:

– А чем не гипотеза? Все объясняет.

Этот тезис опровергнуть было не так просто, но Кауров нашел обходной маневр:

– Ну если и есть такая машина, то почему оттуда не таскают... чего-то этакое? Да хоть просто алюминий в чушках, это ж дефицит страшенный. Опять же: другую авиатехнику.

Филипченко развил мысль:

– Да не чушки! Лист нужен, вот такой же! Движки туда ж.

– Прокат фасонный, коль на то пошло.

Леня возвел глаза к потолку. Видимо, у него была мысль, и он ее думал.

– Допустим, самолет вправду из будущего. Что, если мощность машины времени просто мала? Не получается возить их оттуда десятками. Или такое вот: в том времени этакие самолетики тоже на дорогах не валяются.

– Ребята, у меня есть идея! Связаться с теми, которые передают оттуда, и попросить прокатный станчик, да технологические карты, да валки фасонные, да катать здесь.

– Легко сказать...

– Да, и еще участок по ремонту валков. И проточке. Чтобы как понадобится новый профиль, так и сразу...

– А водка есть?

– И на опохмелку нет.

Последняя фраза удручала, но Дима не поддался депрессии:

– Так не надо даже и слова о машине времени. Тут надо умную докладную Николайванычу. Мол, просим по возможности предоставить технологическую документацию по обработке давлением полуфабрикатов из Д16 .

– Не так формулируешь. Лучше: литературу по обработке давлением алюминиевых сплавов. А технологические карты нам никто не даст.

– Во-во, помалкивать о разных там машинах по-любому. Мы, дескать, только об экономии времени. Так ты и селедку всю сожрал???

– Ты что 'всю'? И вовсе даже оставил. Вот те хвост, наслаждайся.

Пьяных, дураков и влюбленных сам бог бережет. Мы не возьмемся утверждать, что вышеназванная троица подпадала под все эти категории полностью. Не поручимся, что задействованы оказались два признака из трех. Но уж один-то сработал.

Звезды свелись в нужную фигуру; в результате запрос попал через все инстанции к тому, кто мог решить проблему. И он ее решил.

Книга оказалась потертой жизнью. Мало того, что ее хватали немытыми руками многократно, некие злодеи вырвали титульный лист. Отсутствовали также выходные данные и ссылки. И все же она оказала действие. Ненадолго, правда. Троица инженеров успела передрать основные принципы, успешно сдать работу, после чего ценную литературу грубо отобрали. На нее выявилась куча претендентов. Специалисты по штамповке, прессованию и волочению прямо-таки жаждали приобщиться к печатной мудрости.

Гросс-адмирал Редер выполнил приказ. Нужная местность была выбрана на карте, каковая и была представлена на совещании у рейхсканцлера. Дело было, без сомнений, государственное.