"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Что ж, покажем.
Высокие гости, подъехавшие на "паккарде", некоторое время осматривали домики снаружи и изнутри, слушая пояснения. Первым заговорил Молотов:
— Скажите, товарищ Александров, а это что?
— Силовой трансформатор. Все эти устройства рассчитаны на питание в двести двадцать вольт, а на входе сто десять. А это на всякий случай еще один, малый трансформатор, поскольку у жильцов может возникнуть потребность на напряжение сто десять.
— Выходит, не бережете вы народные деньги, товарищ Александров. Лишнее оборудование закупили.
— Наоборот, товарищ Молотов. Берегу деньги. Те же устройства на сто десять вольт обошлись бы дороже процентов на семьдесят. Для изготовителей это не столь
Берия вспомнил, что в его квартире имелась газовая плита, и тут же ему пришел на ум очевидный вопрос:
— А почему плиты электрические, а не газовые?
— Домики нужны как можно быстрее, иначе летчики не успеют пройти нужное обучение к… моменту, когда оно понадобится. А тянуть дополнительную нитку газопровода — само по себе требует затрат времени, а еще устанавливать газовые счетчики. Потом: электричество безопаснее.
— Я вижу, что жилищные условия для летного состава выглядят очень хорошими, — совершенно нейтральным голосом произнес Сталин.
— В условиях ограниченного времени это все, что я смог сделать. Летчикам и должны быть созданы превосходные условия для жилья и отдыха. Тренировки у них будут адские, это могу сказать заранее. Люди должны приходить вечером к себе и валиться на койку без задних ног, а если у них останется время на карты или там вино — значит, нагрузки были недостаточными. Ну, один день в неделю на отдых — это да, иначе организм не выдержит. Хотите посмотреть синий ангар?
— А что там?
— На данный момент, товарищ Берия — авиатренажер. Только один, поскольку нужную мощность дали лишь этим утром. Будет восемь. Но показать его в действии не могу. Тут нужен летчик.
— А вы сами? — поинтересовался Молотов.
— Я всего лишь инженер.
Такая преувеличенная скромность показалась председателю Свонаркома странной, но мнение он придержал, решив, что выскажет его позже.
Рычагов проявил наивысшую добросовестность. Почти все время в пути ушло у него на изучение документации. Та, которая описывала таинственные домашние устройства, оказалась легкочитаемой. И то сказать: конструкция всех этих нагревателей, охладителей и подогревателей оказалась продуманной и автоматизированной. Куда хуже было дело с матчастью. Правда, коринженер не настаивал на особо тщательном ее изучении — дескать, все равно основные хлопоты придутся на техников БАО. И уж совсем плохо было с наставлениями по тактике. В них подробно обосновывался отказ от троек в пользу пар. Это было более-менее понятно. Гораздо менее обоснованными выглядели те учебные часы, которые отводились на изучение силуэтов своих самолетов, хотя чужие также подлежали запоминанию. Использование ВНОС усиленного состава выглядело вполне обоснованным, а вот эшелонирование по высоте — не особо. Перечитав подраздел раза три, Рычагов понял: у Ки-27 есть преимущество по скороподъемности, хотя и крошечное; при строе "этажеркой" верхний эшелон сможет ловить противника на вертикали. Формула "высота — скорость — маневр — огонь" отторжения не вызвала, хотя сам Рычагов переставил бы местами отдельные пункты. Почему же так? Комбриг чувствовал, что ответ есть. Значит, до него надо добраться. Пока что Рычагов заучивал стандартные маневры. Время у него было.
Три высших руководителя СССР отобедали в столовой. Сталин не очень любил принимать пищу (чай в счет не шел) у себя в кабинете. А вот после обеда разговор пошел серьезный.
— Что скажешь, Лаврентий?
Берия обычно был осторожен в оценках. Но на этот раз чуйка подсказывала, что Хозяин ждет полного мнения.
— В целом я рассматриваю работу товарища Александрова положительно. Условия для проживания летного состава выглядят превосходными. Что у меня вызывает обеспокоенность: состояние его здоровья. Я бы порекомендовал ему не перенапрягаться,
с его-то сердцем. У нашего ведомства на этого человека обширные планы.— А что с сердцем? — поинтересовался Молотов.
— Инфаркт уже был. Пока один.
— А ты, Вяче?
— Коба, я этому человеку не доверяю.
Слово было сказано. Сталин не стал выказывать неудовольствия, но бесстрастно осведомился:
— У тебя основания есть?
— Он говорит чуть-чуть не по-нашему. Он понятия не имеет об экономии. Он создает в домах для лейтенантов такие условия, которые высшему командному составу впору. И еще он спорит, когда мог бы и промолчать. То есть он не наш.
— Лаврентий, что на это скажешь?
Берия прокашлялся. Ему показалось, что он понял игру вождя.
— Что до манеры говорить, то это понятно: он сколько-то жил за границей. Насчет экономии: тут вы не правы, Вячеслав Михайлович. Он уже принес государству более трехсот тонн золота…
Сталин бросил на своего наркома внутренних дел очень короткий взгляд.
— …по указаниям товарища Александрова нашли крупнейшее месторождение золота. Точную оценку геологи обещали дать позднее, но триста тонн — это реально уже на сегодняшний день. Что до условий проживания: он пообещал этим лейтенантам тяжелейшую учебу, на которую потребуется максимальное напряжение сил. Не сомневаюсь, что слово он сдержит. Не случайно у летчиков щедрая норма по питанию.
— Разве он будет обучать? — удивленно прервал Молотов. — Я полагал, что это дело командира полка.
— Верно, но учебный план составил он. И еще: этот же человек помог конструктору Поликарпову в создании новой модели истребителя. Сейчас она доводится до ума.
— Да к-к-то он такой???
От волнения Молотов начал слегка заикаться.
— Инженер-контрабандист.
Сталин выговорил это определение с явным удовольствием. Оно ему понравилось.
Когда соратники удалились, Сталин снял трубку телефона и отдал распоряжение Поскребышеву.
Новый командир двадцать второго истребительного был малоречив, таинственен и грозен. Он предъявил приказ, исходя из которого действующему командиру майору Глазыкину предписывалось сдать полномочия (он становился замом), после чего предупредил, что полк перебазируется на место переучивания на новые самолеты, что сейчас полетит первая очередь в составе двадцати человек, и что режим занятий адский.
Речь закончилась следующими словами:
— Я что, вам еще предстоит познакомиться с коринженером Александровым. Вот он будет спрашивать — уж будьте уверены! Этот насчет ошибок в пилотировании крут. Да и тактические занятия он же будет вести. Будьте уверены: спросит и еще как спросит!
После недолгого совещания с командным составом было принято решение: женщин и детей отправить поездом. В наибольшей степени на этом настаивали сами жены, даже те, у которых детей пока не было:
— Товарищ комбриг, кому, как не нам помочь в дороге с малышами! — вот каков был главный аргумент. И Рычагов признал его резонным.
Но осталось еще дело.
— Товарищи, жить будете вот в таких домиках…
В качестве иллюстраций были предъявлены фотографии, пошедшие по рукам. Женщины охали, ахали, дивились. Мужчины тоже сильно заинтересовались, хотя и молча.
— …а потому постельное белье можете оставить здесь, также посуду всякую, вилки-ложки-сковородки. Вот это — инструкции по пользованию всем богатством. Оборудование заграничное, необычное, — рифма выскочила непроизвольно, — так что тем, которым первыми предстоит прибыть на место, вручу. Дорога долгая, товарищи, времени будет достаточно. И еще… вот краткое описание новой машины. А это руководство по тактике.
Разумеется, летчики тут же полезли в бумаги.
— НЕ СЕЙЧАС!!! — загремел новый комполка. И, чуть понизив голос, добавил: — Повторяю, у вас будет достаточно времени на ознакомление.