"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— …сигареты "Прима", эти не из дорогих, также берут иногда в качестве табачного довольствия…
— …вот "Золотое руно", довольно дорогой, спрос невелик, хотя табак ароматный…
— …папиросы "Герцеговина флор", дорогие…
— …это "Казбек", тоже дорогие папиросы, они входят в табачное довольствие старшего комсостава…
— …махорка, ее покупают не очень много, но идет бойцам вместо табака…
Показ завершился сравнительно быстро; не прошло и часа, как загадочный человек с ромбами, добросовестно делавший на ходу пометки в записной книжке, удовлетворенно кивнул и вполне вежливо сказал:
— Большое спасибо, товарищ Розенбаум, вы рассказали и показали все, что мне было нужно.
Завскладом решил пойти на большой
— Чаю не желаете, товарищи?
— К сожалению, времени нет совершенно.
Больше никаких слов не понадобилось, а о том, что данный визит не подлежит обсуждению с кем бы то ни было, завскладом уже был предупрежден.
Умные мысли могут прийти в несколько голов одновременно.
Рославлев только-только подумал, что надо бы напроситься на прием к Сталину, когда вызов уже прозвучал.
На этот раз в кабинете присутствовали только Сталин и Берия.
Не особо внимательный человек мог бы посчитать начало беседы комплиментарным:
— Мы внимательно следим за ходом боев на Халхин-Голе. Пока что события развертываются в соответствии с известным планом.
Рославлев подумал в тот момент, что как раз расхождение результатов реальных боев с теми, которые получились в другом варианте истории, не нулевое. Но об этом вполне можно было и не говорить.
— Теперь, — продолжил Сталин, — касательно вашего плана подготовки к войне с Финляндией. Сокращенный его вариант вы уже предоставили. Но хотелось бы ознакомиться с этим планом во всех подробностях.
К этому повороту темы готовность имелась.
— Вот, товарищи, что планируется сделать…
Появились распечатки.
— …я сам должен обязательно проверить степень готовности оборудования аэродрома. Только после этого…
— …и эта обязанность будет возложена на товарища Черняховского…
— …тот, кто будет командиром над Черняховским — сразу скажу, товарищи, на эту роль я предпочел бы Жукова — должен быть полностью ознакомлен с возможностями…
Сталин, по обыкновению, слушал, не перебивая. Но по завершении доклада, как и ожидалось, появились вопросы:
— Дайте ваши обоснования по подбору кадров. В частности, хотелось бы знать, почему вы предложили привлечь товарищей Чкалова и Осипенко.
Ответ на этот вопрос тоже был заготовлен заранее:
— Во избежание недопонимания, товарищи: я категорически против участия товарища Чкалова в предстоящих боях. Его работа — инструкторская. Даже больше скажу: преподавательская. А руководить истребительной частью в реальных боях, по моему мнению, надо товарищу Рычагову. Тем более, опыт у него уже накопился, как вы знаете. Что до Осипенко, то резоны были следующими…
И снова никто не прервал коринженера.
Но завершился доклад несколько неожиданным образом.
— В заключение хочу высказать просьбу вам, Лаврентий Павлович.
Дав слушателям слегка переварить удивление, Странник продолжил:
— Я очень и очень опасаюсь работы неприятельских разведок против этой учебной части. Имею в виду опасность не столько диверсий, сколько утечки информации. Возможность для этого будет. Судите сами, товарищи, — тут на стол легла карта, — вот это аэродром, вот полоса, а вот здесь населенный пункт. Может быть, они не увидят авиатехнику, но они обязательно услышат характерный звук работы двигателей — а он весьма необычный. Пойдут разговоры, это неизбежно. Так вот, предлагаю меры следующего характера. Первое, что пришло в голову: специальное подразделение, приданное учебному полку, которое будет заниматься отслеживанием эфира. Наши противники могут прислать людей. Но в такой глухомани единственным способом оперативной связи может быть радио. Если шпион захочет передать что-либо, то иных способов у него не будет. Подразделение контроля за эфиром должно располагаться рядом с полком, чтобы быстро отреагировать на работу чужого передатчика. Имею в виду не только отслеживание содержания, но и пеленгацию. Чисто контрразведывательная
работа. Второе: взвод войск НКВД, специально заточенный на то, чтобы брать чрезмерно любопытных. В его составе обязательно должны быть кинологи с собаками. Вот примерное штатное расписание; если мной допущены ошибки, исправляйте их без колебаний. Вам виднее, поскольку ваши люди понимают в этом деле побольше моего.Берия одобрительно кивнул.
— Второе, что впрямую относится к вашему наркомату, товарищ Берия — близость (относительная, конечно) исправительно-трудовых лагерей. По моим данным, ближайшие находятся здесь и здесь.
Тут нарком нахмурился, но потом, видимо, вспомнил, что Странник мог найти эти данные в будущем.
— Сами по себе они не представляют угрозы, но вот если случится удачный побег… Насколько мне известно, у враждебных разведок есть контакты среди уголовников. От этого контингента может уйти нежелательная информация. Средство противодействия то же: взвод быстрого реагирования. И, конечно, оперативная информация о побеге.
После очень краткого молчания Берия ответил:
— Ваши соображения выглядят резонными, но имею встречное требование. Бойцы НКВД, входящие в этот взвод быстрого реагирования, — термин явно понравился наркому, — должны уметь управлять теми транспортными средствами, которые будут в их распоряжении. То есть на вас ляжет задача соответствующего обучения.
Ответом была улыбка и слова:
— Товарищ нарком, обучать их водить авиатехнику не возьмусь. Дело слишком долгое. А вот автомобили высокой проходимости — это да. Средства связи. Также специальное стрелковое оружие.
— Что вы под этим имеете в виду?
— Новейшие снайперские винтовки, автоматы, пулеметы винтовочного калибра и крупнокалиберные. Не говорю, что это все пригодится, но МОЖЕТ. Пускай изучат; знания лишними не бывают.
Берия выразил живейшее согласие. Сталин также слегка кивнул, но тут же продолжил расспрос:
— Из тех материалов, что вы нам передали ранее, следует, что первого сентября этого года начнется мировая война. Чем вы можете помочь Красной Армии?
— Почти ничем, товарищ Сталин, если не считать улучшения средств связи. Кстати, по моим расчетам, Фрязинский завод должен был освоить производство нового поколения радиоламп и раций класса "Север". Но дело не в этом. Я опасался и опасаюсь насторожить наших противников, к которым отношу прежде всего Германию и Великобританию. Они не должны полагать Советский Союз слишком сильным противником. Иначе окажется возможной ситуация, при которой практически вся Европа объединится против нас. В материалах, что я передал, такая возможность рассмотрена. Еще одной причиной моего предполагаемого невмешательства является занятость — предстоящая, конечно — учебным процессом.
И тут прозвучал вопрос, который Рославлев посчитал за главный:
— Вы рассчитываете, товарищ Странник, полностью завершить обучение к декабрю этого года?
Это был тот самый случай, когда ложь была абсолютно немыслимой.
— Нет, товарищи. По ТЕМ меркам на полноценное обучение совершенно недостаточно времени. Но у нас с вами нет иного выхода. Целью операции будет не сверхуспешное ведение боевых действий, а создание впечатления, что эти действия были сверхуспешными. А по окончании финской кампании обучение можно и нужно продолжить. Разумеется, в него должны быть вовлечены и другие подразделения.
Берия ушел от темы в совершенно неожиданную сторону.
— У меня есть вопрос по атомным делам. Краткое описание проекта вы, товарищ Александров, уже передали. Но, возможно, имеется более подробный план?
— Так точно, имеется. Мне понадобится день, чтобы его распечатать, — конечно же, это было преувеличением. На то, чтобы отыскать нужный документ, вряд ли было нужно более четверти часа, час ушел бы на редактирование, и еще пятнадцать минут — на распечатывание как таковое. — Если не возражаете, я его перешлю с курьером.