"Фантастика 2024-92". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Вернулись оба через два часа с едой, но стараясь не смотреть при этом на меня. У одной был синяк под глазом, лицо второго сильно расцарапано. Я предпочёл сделал вид, что ничего не заметил.
Пошла вторая неделя упорной копки под земляной вал, а главное сокрытия следов этого. Очень помог мастер Аменемхет, который по моему совету стал со своими помощниками, временно оставшихся не у дел, делать деревянные лопаты с обитой медью копательной частью и такие же заступы. Обеспечивая ими сапёров, он сильно ускорил подземные работы, прекращавшиеся только днём, но зато все ночи напролёт легионеры упорно вгрызались сначала в землю до вала, затем под ним. Я сначала лично
Разумеется, большие зигзагообразные траншеи с земляными брустверами, направленными в сторону города, за которыми ничего не было видно, давно привлекали внимание защитников города, но делать что-то с ними они откровенно боялись. Постоянно курсирующие вдоль всего городского периметра колесницы, отлавливали любого, кто хотел попасть или уйти из города и иевусеи это прекрасно понимали.
Когда тоннель под стеной был полностью готов, я приказал закончить работы и не копать под стеной на другую сторону, а военачальникам собраться у меня в шатре, чтобы определить план на штурм. Я достал карту города, на которой были нарисованы наши посты и сам тоннель подкопа.
— Что там иевусеи? — начал я собрание, когда над рисунком склонилось всего несколько бритых голов. Парики они на военные встречи со мной, всегда сверкавшим своей лысиной, обычно не надевали.
— Пытались сделать несколько попыток отправить гонцов, но мы всех перехватили мой царь, — заверил меня Минмос.
— Что сказали пленные?
— Ситуация в городе напряжённая, старейшины ругаются между собой, что вообще связались с Его величеством, но сдаваться никто не хочет, — ответил он.
— Ну и отлично, — кивнул я, двигая карту ближе к себе, — моё предложение такое. Забиваем подкоп кувшинами с маслом, деревом, а когда всё будет готово, начинаем штурм города с другой стороны. Мастер Аменемхет подготовил таран и щиты, так что сделаем вид, что это наше направление главного удара.
— Мой царь уверен, что когда пожар разрушит балки в тоннеле, стены города обвалятся? — заинтересованно поинтересовался один из центурионов.
— Таков был первоначальный план, — хмыкнул я.
— Значит нужно будет в траншеях рядом с подкопом спрятать больше легионеров, — задумчиво продолжил он, — чтобы когда это случится, пользуясь смятением защитников, попасть в город через проём.
— У меня было немного другое предложение, — улыбнулся я, — я планировал пустить в первых рядах атаки, как с тараном, так и в проём стены, иудеев.
Взгляды воинов враз стали более заинтересованными.
— Город останется им, так что пусть за него прольют свою кровь, — объяснился я, поскольку мой последний разговор с иудеями не все из них слышали, — так он ценнее для них будет.
— Тогда мой царь, сзади пустим легионеров, которые имеют новое снаряжение и сейчас являются самыми защищённые в войске солдатами, ну и конечно лучников, пусть их всех прикрывают, — предложил Ментуиуи, затем внимательно
посмотрел на меня, — если конечно у нас нет задачи убить как можно больше иудеев.Я задумался, ровно так я первоначально и планировал поступить, но сейчас в голову пришла мысль, если мы их всех сольём, то следующие города некому будет брать, что нехорошо. Так что как бы я ни был зол на них, я ответил Ментуиуи совсем не то, что хотел вначале встречи.
— Боюсь, если их останется мало, они могут не удержать свои города, пока в них не придёт наша власть, так что, пожалуй, будем их экономить, как бы смешно это не звучало.
На лицах окружающих меня людей, появились улыбки.
— Что-то ещё? — спросил я, оббегая взглядом каждого, — идеи, предложения? Вы знаете, сейчас, пока мы одни, я готов выслушать каждого. Потом, уже будет так, как буду приказывать я.
Военные задумались, а ответил за всех Эхор.
— Мой царь, мы знаем это и ценим доверие Его величества. Но как будто пока этого достаточно, а бой всё равно расставит всё по-своему.
— Тогда предлагаю поужинать, — кивнул я, показывая, что понял, — завтра будет тяжёлый день.
В шатёр внезапно, несмотря на закрытое совещание зашёл опцион и поклонившись в мою сторону, подошёл к Хопи, тихо став ему что-то говорить на ухо. Тот даже недослушав, стрелой бросился из шатра, а я краем глаза наблюдая это, понял, что что-то случилось.
— Опцион! — я окриком остановил его и тот, уже тоже выходивший из шатра, остановился и поклонился мне.
— Мой царь, — глухо сказал он.
— Что случилось?
— Господина Танини отравили, — ответил он и я тут же, разбрасывая стулья по пути, стремглав бросился наружу. Парень мне очень нравился своим трудолюбием и отношением к делу, так что потерять его, точно не хотелось. Выбежав из шатра, я бросился к палатке, где обычно он готовил еду. Её уже окружили двадцать легионеров сотни Хопи, кроме всегда находившегося там стандартного поста охраны. Я вбежав внутрь, увидел сразу две вещи. С разбитым лицом на земле лежала Ада, с ненавистью смотревшая на всех вокруг, а бил её как раз Хопи. Второе, на земле, возле стола, лежало тело Танини с посиневшим лицом, а рядом с ним лежала разбитая тарелка с небольшим количеством еды в ней.
Бросившись к телу парня, я первым делом приложил к его груди ухо, услышав едва слышные толчки сердца. Вытащив из кошелька на поясе золотой нож и приложив его к его губам, я убедился, что испарина на золотом лезвии появляется, пусть и очень слабая.
— Живо к Небуави, — приказал я не глядя назад, — у него были какие-то порошки, мне нужны те, что вызывают рвоту и понос.
Одного легионера сдуло с места, а я перевернув тяжёлое тело парня набок, засунул ему ложку в рот, стараясь достать до корня языка. Через секунду из него стала лезть непереваренная еда, я схватив ткань со стола, стал убирать эти рвотные массы, чтобы он не поперхнулся, а ложкой вызывать рвоту ещё и ещё. Тело от этих действий явно слабело, испарина от дыхания на лезвии ножа уже едва просвечивалась.
В палатку вбежал жрец, сразу увидев, что я делаю и перехватывая у меня тело, аккуратно удерживая его голову, влил ему внутрь жидкость из двух небольших бутыльков. Эффект от их действия случился уже на вторую минуту. Из парня полилось со всех щелей. Рвота уже жидкая и с желчью, а также понос, не добавивший благоухания ни мне, всему испачканному в рвотных массах, ни Небуави, который внимательно следил за состоянием парня. Его тело после того, как в нём всё закончилось, замерло, но затем, когда я снова приложил к губам свой золотой нож, испарина на нём появилась более явная. Он дышал глубже. Вздрогнув, его глаза открылись, он удивлённо посмотрел на меня, склонившегося над ним.