"Фантастика 2024-93". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— Игрушки не хлам, — всё-таки буркнул Кирилл минут через пять.
— Ну, так и дари их детям или тем, кому они нравятся. Ольге. Наташе. Для меня это пылесборники, особенно такие здоровые, как это страхолюдное чудище, — она кивнула на первую игрушку, которая была кем-то вроде коричневого домового или лешего размером с маленькую подушку.
— У тебя были игрушки, я помню, — возразил Кирилл, напомнив про две игрушки, которые Кира впоследствии увезла домой и отдала сестре. Ей их когда-то подарили Митя, Артём, Вадим и Антон. Ей было шестнадцать лет. И это были её первые игрушки. Им она радовалась. К тому же они были маленькими и не занимали много места. Одну из них, мягкую и пушистую «Стешку», она даже носила на «Контакт», когда там попросили принести игрушку.
— Были. А потом даже две крошечные игрушки мне стали мешать и я их увезла. Вовсе не для того, чтобы
Кирилл отвёл взгляд.
— Ты обрадовалась этой игрушке, и вовсе она не страхолюдная.
— Я обрадовалась. Но не игрушке. Я тебе обрадовалась и тому, как ты себя повёл, — ответила Кира. — После я об этом тебе сказала. Не понимаю, с чего ты вообще решил, что дело было в игрушке. И я не Наташа и уж тем более не Ольга, мне игрушки не нравятся. Это просто надо запомнить и всё. Также я была уверена, что ты в курсе, чем я люблю заниматься или что мне нравится, чтобы выбрать что-то в моём вкусе. Да я бы диску с хорошей музыкой больше обрадовалась, чем пылесборнику, даже и очень похожему на настоящую собачку. И это вроде как очевидно должно быть тебе. Мы почти полтора года уже встречаемся. Пора бы как-то выучить мои вкусы и предпочтения, особенно если я тебе об этом прямым текстом говорю, без намёков и прочей ерунды с «догадайся сам».
С семнадцатого по двадцать четвёртое марта Кирилл снова уехал на соревнования, пропуская студвесну, так что Кира четыре своих билета раздала приехавшей маме, Юлику, тёте Альбине и Андрею.
Общая репетиция у них была лишь одна и очень короткая: накануне днём в среду, — только для того, чтобы определиться со светом. Их быстро прогнали и распределили места в концерте. Кира почему-то думала, что со стихом должна быть где-то в начале, так как по логике номера идут по нарастающей, но её поставили почти в самый конец: после неё было ещё два выступления и финал. Елена Валерьевна сказала обязательно надеть тот же костюм, что и на политеховском конкурсе, так что Кира была в белых брюках, серебристой футболке и сверху накинула белую рубашку-сеточку, чтобы быть более «летящей». Елене Валерьевне её наряд понравился, и рубашку она одобрила. К тому же настояла, что будет не просто декламация стиха, а мелодекламация, как это было на политеховском конкурсе, когда Кира говорила на фоне «загадочной музыки». Режиссёр подобрала к стиху Киры очень интересную композицию, в которой дудел какой-то необычный и очень пронзительный духовой инструмент, скорее всего дудук — про него Кира знала чисто из кроссвордов — и весьма узнаваемо пели горцы — мужской хор сначала был таким разноголосым гулом, а потом в конце стиха как раз должен был «грянуть», поставив точку в номере.
Елена Валерьевна где-то за две недели до студвесны выдала ей диск тренироваться по времени, и Кира считала, что неплохо подготовилась, да и музыка ей нравилась.
За кулисами творилась суматоха. В гримёрке тоже была куча народа, причём и девчонок, и парней. Кира переоделась и просто ждала своего выхода в коридоре, болтая со знакомыми, с той же Леной Лушиной или Верой, с которой она участвовала в «мисс Автодор».
— Кира, твой выход следующий, иди уже в кулисы, — шепнула Елена Валерьевна, которая координировала выступления.
Кира дождалась, пока закончится «татарская песня с весёлым танцем» — ещё один пункт для набора баллов за разнообразие представленных жанров.
— Молодец, Ильяс, — похвалила Кира парня-четверокурсника, который прошёл за кулисы, и приготовилась сама.
Тихо включили её мелодию, в начале там было что-то вроде «плача дудочки», а в зале выключили свет. Даже пол сцены сложно было разглядеть, хорошо ещё, что стоило сделать десяток шагов, чтобы оказаться в центре.
Кира вышла медленно, в «гипнотическом» тембре читая стих.
— Мы все куда-то улетаем… Или навеки улетели. И что же делать, мы не знаем, — Или узнать не захотели… «Не улетай», — меня просили, — «Останься с нами. Будь как все». И свет, мой свет внутри гасили, Чтобы уснула в темноте.Кира сделала паузу, на последней фразе ей поставили «эхо» в микрофоне, а также громче включили музыку, которая была заунывно-грустная в этом кусочке. Она выждала несколько секунд, музыка снова утихла, и Кира продолжила, потихоньку «проявляясь» в луче света:
— «Не улетай» — зачем всё это? В словах я слышу ноты фальши, Оставлю просьбы без ответа, Я знаю, что мне делать дальше: Раскрыть души широкой крылья Попасть в миры извечных грёз, Там роз цветущих изобилье И можно босиком в мороз… Лечу на солнце, что не слепит, Не чужестранка, а родная, Тут каждый дом тебя приветит, Тут каждый сразу понимает… И с каждый разом всё труднее Мне возвращаться вновь и вновь… Но там я душу отогрею, Чтоб к миру сохранить любовь.Сцену осветили полностью и громко заиграла музыка, начался припев хора: что-то такое воодушевляющее одними голосами. Кира замерла, купаясь в нахлынувшей мане, а потом зрители ей захлопали.
— Это было очень круто! — похвалил кто-то, когда Кира ушла за кулисы.
— Спасибо, — поблагодарила она.
— Получилось даже лучше, чем я ожидала, — подошла Елена Валерьевна. — У тебя очень необычный голос, Кира. А когда ещё и свет, музыка, ты сама… Всё вместе выходит очень здорово.
— Спасибо, — улыбнулась Кира.
Через десять минут всех позвали на финальное построение, чтобы закрыть концерт. Они пели общую песню, махали руками и шариками, всё было стандартно.
— Такой стих красивый, — сказала мама, когда они встретились в фойе. — У меня даже мурашки поползли, в начале показалось, что в темноте какой-то космос разливается, такой интересный спецэффект был. И с песней этой красиво очень получилось. Там в конце как запели, у меня все волоски на руках встали, словно электричеством пробило. В общем, мне очень понравилось. И Домнин ваш неплохо спел в самом начале. Альбине очень понравился, и песня её любимая.
— Ну, классно тогда, — кивнула Кира. — Может, в этом году и выиграем, кто знает, хотя я была на студвесне у электротеха, мне парни знакомые дали два билета, у них тоже всё очень прикольно было. Хотела бы я политеховскую студвесну посмотреть… общую. Но не знаю, с билетами всё сложно и там свои да наши ходят.
Факультетские студвёсны проходили в течение двух недель, и на электротеховскую они с Кириллом ходили в прошлую среду. Гуманитарный факультет традиционно открывал студвёсны, а Автодор традиционно закрывал, и если учесть, что всё смотрела одна и та же комиссия, то наверняка Автодору после семи факультетов надо было наизнанку вывернуться, чтобы заработать какое-то приличное место.
— Мы первые! — сказал Домнин Кире на учёбе в пятницу.
— Что? Ты о чём?
— Автодор выиграл студвесну, — сказал громче Домнин. — На пару баллов обошёл Гуманитарный. Они там все в трауре.
— Ну хоть студвёсны относительно честно проходят, — хмыкнула Кира, кивнув.
Домнин ещё немного помялся возле их парты с Женей Ощепковым и пошёл на своё место. Рядом с ним, на прежнее место Киры, сел Вова Козлов.
Кирилл приехал после соревнований и подарил Кире тонкую коробочку.