"Фантастика 2024-93". Компиляция. Книги 1-27

– Почему это сложно? Нормально. Ты человек, как и все, со своими достоинствами и недостатками. Ни в чем не хуже других. Иногда делаешь глупости – как и все мы. Что драку, что твой от медведя побег я не приветствую, но никто не безгрешен. Не дури. Держи, – Серафим достает откуда-то из-за кресла еще пива. Теперь уже две стеклянных бутылки с надписями на чешском, и лист с ручкой. – пей пиво. Все до дна. Открывалка там, – он указывает подбородком на небольшой столик у дивана, где и правда лежит многофункциональный нож прямо на горе каких-то пергаментов и тетрадных листов, залитых чернилами. – Не спорь, просто пей.

Саша и не пытается спорить, не желая злить мага.

Она открывает пиво, пока Серафим что-то быстро пишет размашистым почерком. И даже успевает прикончить половину бутылки до того, как он заканчивает.

– Держи. Отдашь Михаилу, и если будет артачиться, то нажалуешься мне, идет?

Саша осторожно кивает.

– Можешь почитать на досуге. Или не читать, если не хочешь. Но, серьезно – что ты раньше не сказала?

– Не хочу, чтобы от меня были проблемы.

Серафим только качает головой.

– Забирай в общем. И прекрати считать себя источником проблем. Это не так. Решай – или сейчас разбираемся с оглушалкой, или пьем дальше пиво и смотрим финал чемпионата Европы по футболу. Я сам больше за второй вариант, если честно. У тебя в четверг пересдача?

Саша кивает.

– Давай так. Если до среды не разберешься – напиши, я загляну после работы и покажу что и как. А пока расслабься, пей пиво и смотри футбол. Ты правила-то знаешь?

Саша не удерживается от фырканья.

– Конечно.

– Вот и прекрасно. Франция – Англия, между прочим. Исторический, считай, матч. Если учесть, сколько эти страны крови друг другу попили, то я могу только радоваться, что сейчас все удары будут исключительно по ногам да по самолюбию, – усмехается Серафим. – Особенно после того, как французы устроили настоящую травлю Ордена по наущению англичан. Разгребать тогда столько дерьма пришлось, что мне в страну лягушатников по сей день вход заказан, иначе скандалов не оберешься.

– Травлю Ордена? – ни в одном учебнике ничего такого не было.

– Ну да. Всех собак на де Моле спустили, между прочим. Хороший парень был, только амбициозный через край. И даже после смерти такую кашу оставил, что потомкам поколения на три хватило, и сейчас иногда аукается.

Саша несколько раз моргает – и уставляется на Серафима, пытаясь понять, что он только что сказал. Конечно, им всем объясняли, что все Затронутые могут жить дольше, чем люди. Маги и вовсе настолько долго, насколько захотят. Пока не умрут в бою, не убьют себя или просто не лишаться сил.

– Это было… Лет семисот назад.

Серафим кивает.

– Кажется что-то около того. Я тогда был довольно молод и успел влюбиться в природу Франции, куда никогда после всего так и не вернулся. Хотя Париж, кажется, порядком изменился, если верить нынешним фото. Да расслабься ты, – он усмехается, видя шокированное выражение лица Саши. – Или я так плохо сохранился?

– Нет, нет конечно. Извините.

Серафим фыркает

– «Ты» все еще в силе. В следующий раз если решишь обращаться ко мне как к старому рассохшемуся бревну, то я просто сделаю вид, что не услышал, – он усмехается. – Если бы я хотел, чтобы ко мне относились как к почтенному мудрому старцу, Саша, я вел бы себя соответствующе. Так что можешь смело забыть все, что услышала в последние пару минут, если это тебя так напрягает.

– Не напрягает, – она еще не разобралась, на деле.

Саша предполагала почему-то и раньше, что наставнику лет куда больше, чем он выглядит, да и его аура без всяких искажений различимая на Изнанке в момент Становления… Она уже обучаясь в Ордене поняла, что Серафим был действительно сильным волшебником даже в сравнении с опытными магами из тех, кто вел у них занятия и кого она, как и все остальные адепты, тайком рассматривала в Отражении. Но все-таки к такому нужно привыкнуть.

– Расслабься, – Серафим достал себе бутылку с пивом. – Я был серьезным. Ну как был – попытался. Ни черта не вышло, знаешь ли. Но если долго живешь, то можешь не лезть вон из кожи и просто поступать так, как тебе хочется. Хочется – пить пиво и смотреть футбол. Или ездить на рок-фестивали и там пить пиво и слушать музыку. Или с молодежью в дженгу играть. Перестаешь заморачиваться с тем, каким надо быть – и просто живешь. И все. И не верь тем, кто говорит о солидности и всем этом. Ты или учишься получать удовольствие от жизни или отправляешься на корм рыбам. Вот и весь сказ. Так что не нужно относиться ко мне как к древней реликвии, ладно?

– Хорошо, – Саша кивает.

Она постарается.

– Вот и славно. И я буду благодарен, если этой информацией ты не с кем делиться не будешь.

– С кем? – Саша фыркает. Алкоголь все-таки развязывает ей язык. – Прийти к ребятам и сказать: «Помните вон того крутого парня, игравшего с нами в настолки, фанатеющего по «Металлике» и месяц назад кидавшегося чипсами в кота. А знаете, что он лично присутствовал при сожжении последнего магистра тамплиеров?»

– Ну, положим, я прибыл в Париж уже после того, как де Моле упокоился навек, так что при его сожжении не присутствовал. Но да, думаю, получится неловко.

– Пожалуй. Я никому не скажу. Обещаю.

– Я не сомневаюсь. Чипсы будешь? Обещаю ни в кого не кидаться, – Серафим усмехается.

Саша скосила глаза на открытую упаковку. С луком – те, что ей нравились. Глянула на бутылку хорошего пива и на команды, выстроившиеся рядом с друг другом на широкоформатном экране телевизора, включенного наставником без единого движения даже пальца. На уголок записки, теперь лежавшей у нее в рюкзаке.

Может Серафим и прав насчет удовольствия… По крайней мере, стоит попробовать.

– Да, если можно.

– Держи.

Французы пели гимн, а Саше почему-то виделось, как они поют около горящего на костре тамплиера. Впрочем, по свистку эта греза исчезла. Игра стартовала в хорошем темпе.

Домой Саша вернулась за полночь и на такси, после четырех бутылок пива не слишком желая добираться пешком или на чем-то идущем в депо. Матч вышел напряжённым и интересным. На вторую его половину к Серафиму заглянула пара незнакомых Саше орденских магов, и в итоге проклинали французов и болели за англичан они все вчетвером.

Почти как дома. Когда она смотрела футбол с отцом и братом. Сегодня на секунду ей так и показалось. Всего на секунду, но это грело. Как и записка, лежащая в рюкзаке.

Она прочитала написанное только дома, развернув бумагу трясущимися, причем не от выпитого, а от волнения руками. Бегло пробежалась одним глазом, словно рассматривая что-то, не предназначенное ей.

«…настоятельно рекомендую снять ограничения в правах на территории резиденции Ордена. Неродова проявила себя как старательный, любознательный и упрямо идущий к своей цели адепт, с рвением изучающий теорию магии и готовый в полной мере к ее практическому изучению. Александра – смелый, стойкий и сообразительный человек, готовый сражаться за тех, кто ей дорог, даже с превосходящим по силе противником. Я, Александр Николаевич Серафимов, готов поручиться за последствия снятия блоков».