"Фантастика 2024-93". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
– Который Андрей терпеть не будет, – негромко говорит Саша.
То, что сказал гость, казалось логичным. Хотя само его присутствие давило на разум все больше и больше.
Внезапно Саше захотелось, чтобы он ушел.
– Мне пора, – Человек в Черном поднимается на ноги. – Мне жаль, что все так сложилось. Но постарайся не торопить события. Ты поймешь, когда что-то изменится, – уверенности в его голосе хватит на десятерых. – Совершенно точно поймешь.
Саша фыркает. Хотелось бы ей быть столь же уверенной.
– Не сомневайся в себе.
Человек в Черном едва не бегом переходит мост, ныряя в темноту леса за ним. Леса, в котором вместо
Саша бросает на удаляющегося гостя последний взгляд, возвращаясь к воспоминаниям. Лицо отца, говорившего всегда «не сомневайся». Ровно такое же.
Не сомневайся. Верь себе и все получится.
Саша только фыркает – и где теперь эта вера в себя? Но почему-то воспоминание греет. Может отец не был идеальным, был наивным глупцом, был не всегда прав…
Не сомневайся.
Верь себе и все получится.
Саша еще раз фыркает. И закрывает глаза, желая увидеть, как на этой самой поляне, появиться так понравившийся ей в прошлый раз волк. Может, хотя бы это получится? Она вздрагивает, когда мокрый нос тыкается в ее ладонь. Волк стоит рядом – ровно такой же, как и в прошлый раз. Все с теми же глубокими глазами.
– А ты тоже думаешь, пока стоит оставить план «бежим в лес и живем как Маугли» на потом?
Волк внимательно смотрит на нее – и оглушительно чихает.
– Это согласие?
Волк чихает вновь.
– Ладно, – Саша садится на неожиданно ставший теплым мох, который до того она словно и не замечала. Приятно на нем будет полежать. Отдохнуть. – Дожили. Советуюсь с химерой в чужом обличии и волком неизвестно где в надежде, что кто-нибудь мне что-нибудь подскажет.
Вместо ответа зверь подходит ближе, трется о ее плечо, лижет щеку и сворачивается клубком совсем рядом, касаясь ноги. Так, словно никаких проблем нет. Словно никто ни в чем ее не обвинял, никто не требовал рабской клятвы, никто не лишал сил и не отправлял жить в незнакомый поселок. Словно не болела спина и руки от целого дня в тяжелой, неблагодарной деревенской работе.
Саша сворачивается рядом с волком, обнимая зверя, словно желая хотя бы на мгновение им стать и забыть обо всем. Просто лежать на теплом мху и слушать журчание ручья в этом теплом, сонном и приятно-пустынном месте, где теперь точно кроме нее нет никого.
Завтра она проснется – и все вернется на круги своя со всеми проблемами и сложностями.
Но это будет завтра. Что бы Человек в Черном ни видел в будущем – это произойдет потом. А сейчас она будет спать здесь, наслаждаясь спокойствием и безопасностью.
Глава 10
Саша терла пятно на рубашке, ругаясь про себя. Не то чтобы ругань на что-то влияла, но приносила какое-никакое облегчение. Единственное облегчение в нынешней ситуации. От холодной воды по телу ползли мурашки, а от целого часа монотонной работы сводило руки. Здесь и сейчас, стоя на берегу ледяной горной реки и тоскливо рассматривая множество грязной одежды, которое никак не желало уменьшаться, Саша чувствовала глубокую тоску по цивилизации. В особенности – по бойлерам и стиральным машинам.
Даже не будь этих дурацких ограничителей магии стирать бы все равно пришлось руками. Только в теплой воде, пожалуй. Вообще она могла бы пройти пару сотен шагов вверх по течению реки и выйти за зону действия браслетов. Работали они на территории, конечно, большей, чем Резиденция Ордена в городе, но, на деле – не слишком
сильно большей.Впрочем, оно и понятно. Полноценно лишить кого-то сил требовало сложного ритуала, причем проводимого не одним, а как минимум тремя волшебниками, ведь в этом случае приходилось ломать естественную защиту Затронутого, буквально разламывая на куски его магическое ядро. Это – долгая и сложная процедура. Но тот факт, что неподалеку отсюда проживало как раз трое магов, не мог не беспокоить Сашу. Просто смутная тревога, неотступно преследующая ее с того разговора с Андреем.
Пусть никто из Затронутых не появлялся в человеческом поселении, где ей без споров выделили угловой заброшенный дом, и, с некоторым удивлением, но все же нашли фронт несложной работы, с которой мог справиться человек без особых навыков. Стирка была одной из забот, и не сказать, что Саша подружилась с мылом и порошком, которого вечно не хватало. Но просто сидеть сложа руки ей не давала совесть.
– Отпусти ты ткань – дыру ведь протрешь, – голос Бэллы, дородной немолодой женщины, вывел Сашу из задумчивости. Она действительно едва не протерла ткань насквозь за последний десяток минут.
Саша подняла глаза и чуть улыбнулась женщине, откладывая рубашку. Бэлла ей нравилась. Хотя бы потому, что при встрече не опускала глаза и не называла ее «госпожой», а относилась как к горожанке, ничего не смыслившей в жизни на природе, но готовой учиться. На второй день ее пребывания среди людей Бэлла, увидев, как Саша пытается рубить дрова, вместо насмешки подошла и объяснила, как и что делать.
А еще она была матерью Тамары, и разительный контраст в поведении матери и дочери по сей день ставил Сашу в тупик. Тамара все еще не могла смотреть ей в глаза, постоянно стремилась «выкать» и не смела и слова сказать первой, не то что исправлять ошибки или подсказывать, как лучше сделать.
– Извиняюсь.
– Ты не просто три, в облаках витая – так ничего и не выйдет, – Бэлла подошла ближе и сама подняла многострадальную рубашку. – Вот так берешь, вот так складываешь. И тут понимание нужно, а не сила и ненависть к этому пятну. Ясно?
– Вполне.
– Вот и прекрасно. Но практиковать потом будешь. Тамара хочет поговорить с тобой.
– Сейчас? – смутная тревога начала принимать ощутимые очертания. Если Тамара сама решила заговорить первой… Это что-то до значит.
Бэлла кивает.
– Иди, я тут сама справлюсь. Найдешь Тому у дровяного сарая.
Саша кивает и поднимается, наконец, разгибая порядком затекшую спину. И отправляется к дровяному сараю, массивной конструкции на окраине деревни. В отличие от поселения Затронутых, занимала деревня людей куда больше места и вмещала намного больше жителей. Домов здесь было три десятка, в каждом жили или по двое, или и вовсе семьями, по три, а то и четыре, и пять человек. Из всего увиденного и услышанного Саша считала, что местные жители целиком и полностью сосредоточены на удовлетворении нужд Затронутых. Здесь охотились, ловили рыбу, собирали грибы и ягоды, сушили траву, стирали, вырезали деревянную утварь, сучили нити, ткали, вышивали и делали еще множество дел, привычных для крестьянского быта века так два – три тому назад. Разве что поля не засевали, ввиду отсутствия места. Ни электричества, ни водопровода в человеческом поселении не имелось. Часть местных жителей и вовсе работала на Затронутых напрямую. Как, например, Тамара, бывшая в доме Ани и горничной и кухаркой в одном лице. И теперь именно Тамара хотела о чем-то поговорить.