"Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Изверг! Тут же столько видов животных и растений, что у нас загубили, и не дать ученым даже их генокод прибрать к рукам?!
– сделал большие глаза Гари.
– Биологи точно слюной подавятся...
– покивала Марья.
– И головы о силовой купол разобьют.
– Наверное, ученых можно выпускать, биологов всяких и энтомологов....
– А под них замаскируется какой-то гад, имитирует свою смерть и свалит втихую, куда ему надо. Да со специальными знаниями знаешь чего тут наворотить можно?!
– внес вводную Сонк.
– Ну-у-у, - протянул парень.
– Ничего не ну!
–
– С возможностями демика что, он их пометить не сможет? Да повесит на каждого радионяню и делов...
– С-са! Мы тоже хотим в монас-стырь съездить!
– заявили ящерки.
– Нас там шдут!
– И вам радионяни, каждому по штуке!
– расщедрился Дени, и все рассмеялись.
– И что это такое?
– тяжело вздохнул Робин, он уже понял, что при желании проблема решается не так уж и сложно. Но если этот Дым захочет... Кстати, кто этот Дым? Бог? Так вроде нет, та, что создала этот мир, сейчас занята с детьми. Ходоки его окрестили демиургом, а теперь сократили до демика и никакой особой почтительности не проявляют. Вот успокаивают, мол, как только встретимся, так вот и сразу. Все-то у них просто...
– Радионяня - это такое приспособление для удобства молодых мамочек. Вешается ребенку на подгузник, например, и мама слышит, как тот себя ведет, - с улыбкой стала пояснять Эни.
– Ну, как телефон, ребенок проснулся, заплакал - мама услышала и пришла. Для ребенков, что постарше, маячок, по которому всегда можно определить, где оно застряло. Следилка, короче.
– М-ряу, - сообщил Невс и судорожно сглотнул. Лягушачьи лапы, свисавшие с двух сторон от морды, дернулись и втянулись в пасть.
– Ма-уячки теперь на-у всех! Я-уболо-ух приспособил!
– Молодец, - похвалил его Ло, а потом покачал головой: - Ну и зачем ты бедную лягуху сожрал?!
– Что, так понравилась зелененькая и бородавчатая? – засмеялся Сашка.
– Для-у оценки пище-увой ценности, - важно доложил кот, помолчал и добавил: - А нечего, на меня-у так на-угло смотреть! И скрипеть…
– Невсик, - Гари поймал биофага за ухо.
– А мы на тебя не слишком нагло смотрим?
– Не-ут...
– Невс прижал свободное ухо к голове и пожаловался: - У зе-уленой только за-уднии лапы вку-усные...
– Бедненький...
– притворно пожалел кота Оле, и засмеялись уже все.
– Все это хорошо и замечательно, - Ло пристроил решетку с рыбой над углями, - даже красиво, но ехать нам еще месяца три. Вот едем в Пирр - столица штата, между прочим, хотя сейчас там ничего еще нет, ни плотин, ни даже бомбового полигона летех. Опять переправимся через бешеную Миссури и по прямой до Блэк Хилс.
– Каменные острова среди моря травы, - выдал справку Сонк.
– Это о Хе Запе** так говорят.
– За это время не только окна и двери новыми занавесками обзаведутся, но и лошади узорными попонами...
– А под Марьины покрывала нужно будет склад организовывать...
– вклинился Ник.
– Дорвалась.
– Ник, вот ты от меня покрывала точно не дождешься, - пригрозила женщина.
– Ты вообще не забыл, что Токей Ито нас пригласил на праздник? Вот там мой «склад» быстро исчезнет, лучших подарков на индейскую свадьбу и не сыскать.
– Уверена?
– Да, пат лат* будет очень большой,
на него съедется не одно племя, - Сонк уставился на завхоза.– Так тот бисер в сундучках тоже туда?
– А то куда еще!
– Марья фыркнула.
– Как увидела эти стеклярусные и бисерные неликвиды в Чикаго, так про индейские территории вспомнила. Не думаю, что здешние индейцы меньше вышивкой увлекаются, чем наши.
– Они свои вышивки продают и очень дорого, - подтвердил Робин.
– И только те, что специально сделаны для продажи, а те, что в их домах так и не купить ни за какие деньги.
– Так, а мы не поняли, - донельзя сварливым голосом объявила Эни, она бы, наверное, и руки в бока уперла, но сидя это было не очень удобно.
– Вам что, наше панно не понравились?!
– Ну что ты! Ваше панно с листиками очень даже украсило интерьер, - поспешил похвалить девушек Джонатан.
– Но заняты у вас только руки...
– Это почему только руки?
– поддержала подружку сестренка Ю, да так смело, что Кианг даже удивленно вскинул бровь.
– Нас Фен учит их языку и рассказывает о разном.
– И много вы уже можете прошипеть?
– слегка недоверчиво поинтересовался Ло.
– Ну-у-у...
– девчонки хитро переглянулись и хором прошипели и проскрипели нечто. Фен засвистела довольно, а Ден фыркнул:
– Ой, подумаешь! Здравствуйте, спасибо, я хочу кушать и где у вас туалет! Вот я выучил приветствие Матери Дома, - и парень с гордым видом, принялся старательно свистеть и шипеть.
– Коротко у тебя получилось, как для официального приветствия, - засомневался аналитик.
– С-cа! Это наше приветс-ствие Матери, - внес ясность Шен.
– Другие говорят так, - и он разлился в свисте и шипении минут на пять.
– Ребятки, а стариков в компанию изучающих примете?
– поинтересовался Оле. И ребятки потупились под насмешливыми взглядами.
Учить язык ящерок принялись все, кроме старых циркачей и чернокожих братьев. Народ активно свистел и шипел, меняя тональности и высоту звука. Никто не удивился, что Джонатан резко ушел в отрыв. Человеку, знающему кучу языков, в том числе японский и китайский, и этот особо сложным не казался. Следующими по успешности шли китайцы, опять же в силу особенностей своего родного тонального языка. Тяжелей всех приходилось Робину из-за отсутствия у него даже намеков на музыкальный слух. Но упорный полисмен сдаваться не собирался. Остальные болтались где-то посередке. Федор Артемьевич в открытую крестился, Зара посмеивалась, остальные цирковые только качали головами. А под все это шипение плелись занавеси на окна и панно.
В Пирре, уже проехав через ущелье, в котором ревела бешенным потоком Миссури, задержались на гористом берегу. Река неслась в каньоне из скал, и становилось понятным, почему ее называли Олд-мизери, то есть Вечная напасть. Эни порадовалась, что Потапыч не тут отправил ее купаться, хотя и там вода особой чистотой не отличалась, но хоть не неслась так быстро. Тут еще не было системы плотин, усмиривших своенравную реку, не было красивейших водохранилищ, да многого не было. Например, дорог с хорошим синтет покрытием, о которых ходоки вспоминали с тоской.