"Фантастика 2025-10". Книги 1-31
Шрифт:
– Ничего, думаю договоримся.
Прежде, чем взять курс на Земляничную, я прошу Хэлга сделать большой крюк, отлететь подальше от станции, от Золотой лани. Сбавив скорость, мы зависаем в секторе свободного пространства.
– Ты опять?
– Я буду очень осторожна. Не бойся, они не успеют меня почувствовать.
Хэлг тревожится, заметив, что я сижу с закрытыми глазами. Но я должна проверить – стоило ли лететь к Грумбриджу? Не придется ли нам оставить и это место, искать другое?
Трудно сразу разобраться в огромном количестве мерцающих точек: кажется, эйнеры повсюду! Они заполонили систему,
Вот она, первая линия связи! Я вижу ее, потому что она близко. Обычный информационный канал, по которому один эйнер что-то передает другому. Неужели и здесь старая сеть? Но светящаяся линия вдруг изгибается, перескакивает к другой точке. Вслед за ней появляется еще одна молния и она тоже не фиксируется, перескакивает с места на место.
– Бинго!
Открываю глаза, делаю знак Хэлгу, чтобы он немедленно уматывал отсюда. Даже если кто-то меня почувствовал, через мгновение нас здесь не будет. Ищите ветра в поле!
Челнок срывается с места и мы устремляемся по пологой дуге к едва различимой черточке – цилиндру, в который завернут маленький мир станции Земляничная-14.
“Значит, в системе Грумбриджа динамическая сеть. Дело за малым: изучить ее, прощупать, научиться отслеживать линии по почерку, ведь это мне уже удавалось. Я должна уметь видеть весь рисунок и распознавать его достаточно быстро, ведь в бою каждая секунда дорога. Пусть каналы-молнии мелькают, перескакивая с точки на точку: если смогу отделять одну от другой, эйнерам это уже не поможет. Склепы и бионики будут вычислены”.
Мы стыкуемся с одной из причальных мачт. Вход на станцию платный, но меня и пилота пропускают по пригласительной карточке Гордона – он и его друзья здесь свои люди. Внутри странный мир, изогнутый, будто впереди все время подъем в гору, а позади спуск, но при этом ты идешь так же легко, как по ровной местности. Поднимающийся пейзаж встает в отдалении на дыбы и уходит в небо, чтобы в зените перевернуться над тобой вверх тормашками. Впрочем, из-за облаков, плавающих в сердцевине цилиндра, ту часть станции почти не видно.
– Все это замечательно, но почему никто не сказал, что у них тут зима?
Мы с Хэлгом стоим у стеклянных дверей, за которыми искрится в свете искусственного солнца снег. Позади раздаются шаркающие шаги и я оборачиваюсь. К нам подходит очень старый, сгорбленный мужичонка. Он поднимает руку и указывает пальцем на дверь сбоку.
– Гардероб для посетителей, с верхней одеждой и обувью, там. Простите, зиму только на прошлой неделе включили. Как всегда неожиданно…
Переглянувшись, мы с Хэлгом отправляемся за одеждой.
На обороте гостевой карточки написан адрес. Судя по названию, это постоялый двор. Не имея представления где его искать, мы останавливаем прохожего и тот говорит, что надо идти по центральной улице в ту сторону, где заканчиваются городские кварталы.
Иногда я поражаюсь, сколько удивительных миров создали люди! Хочется побывать в каждом, а в некоторых, как, например, в этом, даже пожить. Может быть несколько месяцев, а то и год, наблюдая, как включается и отключается зима, как шевелятся где-то над головой почти неразличимые
жители верхних районов.– Чего задумалась?
Я улыбаюсь, беру Хэлга по руку.
– Да так. Просто наслаждаюсь еще одним интересным местом.
По ногами скрипит снег. Идти еще минут десять – впереди уже показались городские окраины. Мне хорошо, но… Вспоминаю вдруг Андрея. Как мы с ним ходили на прогулки в горах Расцветающей и вот так же радовалась чистому снегу. Я отпускаю руку Хэлга. Нет, нельзя забывать о том, что идет война, раскидавшая нас по разным звездным системам.
– Это здесь.
Добротный деревянный дом в три этажа. Над крыльцом вывеска: “У Гарсевана”. Заметив нас, из дома выходит мужчина в белом переднике, вытирающий руки полотенцем.
– Извините, все комнаты заняты!
Я показываю ему карточку. Взглянув лишь мимоходом он возвращает ее мне, жестом приглашает войти.
– Господин Гордон позже будет? – спрашивает слегка нахмурившись.
– Господин Гордон… Э-э… Отошел от дел. Он не приедет.
Мужчина в переднике хмурится еще сильнее, но сомнений вслух не высказывает.
– Садитесь за столик, сейчас я вам что-нибудь принесу. А дочка пока в комнате приберет. Одна комната на двоих вас устроит?
– Вполне.
Когда он уходит, Хэлг наклоняется и тихо говорит:
– Все-таки надо было толстого пьяницу взять с собой. Если уж трактирщик смотрит на нас с подозрением, то как посмотрят те, кто придет на встречу?
– Иногда власть меняется. Им ли не знать об этом? Не дергайся, Хэлг, все образуется.
Хозяин хоть и подал нам вкусный обед, но про занятые комнаты, конечно, соврал. Все они были свободны, просто заведение не принимало чужих. Ближе к вечеру начинают собираться капитаны кораблей, верные Гордону. Прибывают по одному и, как сообщил разговорившийся трактирщик, на подобные встречи редко успевают собраться за день. Я не хочу мозолить им глаза; какое-то время наблюдаю украдкой с балкона второго этажа, нависающего над обеденным залом, потом ухожу в комнату.
– Утром будем разговаривать. Десять уже здесь, ждем еще четверых. Видел бы ты их, Хэлг! Кого там только нет… Даже трое чужих. Не эйнеров, конечно.
Пилот только отмахивается.
– Меня это мало интересует. Ты вот, Верка, задумала что-то и не рассказываешь. Ох, чувствую – авантюру какую-то готовишь!
Я отворачиваюсь, прикусив губу. Иногда Хэлг бывает очень проницателен!
Глава 13
Они смотрят на меня с недоверием. Кто я для них? Неизвестная девчонка. Еще вчера сидела за школьной партой, а сегодня смею являться вместо Гордона и собирать капитанов, будто мне кто-то дал такое право.
Перед собранием Гарсеван сдвигает столы в обеденном зале, ставит перед каждым участником по большой кружке свежего пива. Но никто не притрагивается к выпивке. Все ждут первого слова, повернувшись ко мне.
– Некоторые из вас уже знают, кто я такая. Для остальных сообщаю – меня зовут Вероника.
– Та самая Вероника? – перебивают меня, – С Проциона?
– Вообще-то я с Расцветающей. Но понимаю, что вы имеете в виду. Да, это я призывала гражданских в системе Проциона к объединению.