"Фантастика 2025-101". Компиляция. Книги 1-34
Шрифт:
Ведь сейчас мне нужно кое-что по профилю.
Ваше желание исполнится! Сотворяю Внутренний Адорант. Задайте свойства чар.
И, пока Абдульбари смотрел в души другим детям, попутно прямо-таки потоком изливая на них приторные комплименты, я быстро размышлял о том, что хочу показать этому могущественному существу.
Благо, его явно стеснит дружба с генералом, и просто взламывать мою иллюзию он вряд ли решится. А Внутренний Адорант — именно иллюзия. Как обычный адорант суть твоя статуя, с которой установлена духовная связь, так Внутренний Адорант — иллюзия твоей души для демонстрации другим,
Говорят, эту штуку придумал кто-то из могущественных, но не очень-то благочестивых, жрецов Эры Легенд. И в его руках эти чары могли обмануть даже взор бога.
В эпоху, когда боги ходили среди нас по земле, это было особенно полезно, знаете ли.
В конце концов, когда очередь дошла до меня, я уже принял решение. Покажу себя лишь беспрецедентным магом-иллюзионистом. С неординарным запасом маны, потенциалом скрытой природы, способным уже сейчас творить сложную магию, но лишь из области Искажающего Источника.
Пусть сделает мне Место Силы, в котором я смогу развить именно эти навыки, если сумеет. Ибо скрывать свою мощь от сильных мира сего мне пока ещё нужно.
А там как знать — быть может, мои старые знакомые с родины пожалуют.
— Открой мне душу, о юноша, чей взор подобен бескрайним ледяным равнинам, а решимость способна вознести до небес! Я взгляну, дабы подивиться, сколь могучих сынов рожает земля, благословенная Творцом Миров!
И я пожелал открыть Абдульбари… Адорант. Фальшивую душу, которая уже сейчас выжрала из Заклинания немало маны. Благо, резерв его фактически безграничен, а разовое напряжение невелико.
Три глаза джинна, и без того круглых, будто округлились ещё сильнее. Он на глазах задрожал, начал стремительно меняться! Из синекожего чудовища стал молоденькой девушкой в строгой униформе и круглых очках.
Затем — детективом в чёрном плаще с большой нелепой лупой.
Врачом-педиатром в белоснежном халате и со слуховой трубкой.
Седобородым стариком, одетым в расшитую тысячами звёзд мантию.
Вернулся в свой изначальный облик — и всё это за пару секунд! Образы мелькали чехардой, а где-то в груди я чувствовал, как чужой взор пристально глядит мне в душу.
Чужой, но не враждебный. Пытающийся понять, а не раскрыть.
— Се будет великий властитель тонкого плана бытия! — наконец громко молвил джинн, делая шаг назад. — Я прозреваю, что ему отведено немного лет спокойствия в подлунном мире! Но коли вы поможете сему льдоглазому юноше в самый ответственный момент — вы явите миру то, чего он не видел многие тысячи лет! О чём я сам, живущий под великолепным небом Его, слышал лишь в сказаниях Старших и песнях сладкоголосых гурий на пирах у Великого Хана, да будет мир и покой его вечен, а кувшин всегда полон! Так говорю вам — к выгоде своей и вашей! И никого здесь не минет чаша сия!
Сказав это, джинн каким-то неведомым образом сложил все четыре ручищи на груди и молча вернулся в центр квадрата. А все взгляды скрестились на мне.
Идеальный момент, чтобы сказать какую-нибудь ерунду, которую потом все запомнят и будут повторять в веках. Ну я и не стал упускать такой шанс!
— Чего вы смотрите? Я же говорил, что возглавлю этот мир? Вот! Всем буит только лучше! Зуб даю!
И показал клык, который недавно слегка обломал, жуя орешки.
Не успели взрослые что-то ответить, как
Рина запрыгала на месте и заорала:— Я с тобой! Я с тобой! Станем сами главними, а потом убьём сех плохих!!! Уря!!!
— И эта… победим бедных, во! — вскинула кулачок Лиза. Но потом, кажется, поняла, что где-то в её словах есть проблема. — Ой, нет! Побдим бедность! Дя!
А Сашка лишь молча кивнул, улыбаясь до ушей и показывая большой палец. Это его батя научил. Пацан давно растерял всё своё английское воспитание, хе-хе.
Но потом и Саня всё-таки решил внести свою лепту. И скромно заявил:
— И везьде буит сад! Всё-всё-всё буит касивое! И кошьки!
Все на этой поляне согласились, что это было отлично сказано… А Абдульбари резко оттолкнулся от земли.
Ноги его исчезли, сменившись газовым сизым хвостом, руки раскинулись в стороны, он вновь вырос в размерах, и на удивление кратко прокричал:
— Я и плотник, и маляр! Я и столяр, и гончар! Я строитель и кузнец! Повелитель, швец и жрец! Здесь я именем Его ВСЁ ТВОРЮ ИЗ НИЧЕГО!
И реальность вокруг нас буквально пустилась в пляс!
— Па-а-астаранись!!! — зычно гаркнул Дашков, но батя и так уже подхватил всех нас кинетическим полем и аккуратно оттянул в сторону. Сам генерал, обернувшись огненной вспышкой, тоже вмиг очутился на краю поляны.
И мы все смогли молча насладиться ни с чем не сравнимым зрелищем. Зрелищем, которое уже сотни лет восхищает меня больше, чем что угодно во множестве миров.
Зрелищем чародейского творения.
Воздух над поляной дрожал и мерцал. Прямо из него то и дело выпрыгивали десятки всевозможных инструментов — пилы, топоры, молоты, зубила… что-то электрическое, порождённое наукой Земли.
Эта самая земля — почва и дёрн на поляне — исчезала в никуда, обращаясь разрытыми под фундаменты ямами. Из-под земли тут и там мгновенно вырастали деревья, которые тут же с силой срубали свистящие в воздухе топоры. Затем с деревьев сама слетала кора, ветви и листья, стволы расчленялись на идеально гладкие доски и брусья…
Тут же с треском из ничего собирались каменные блоки, ручьями лился цемент, падал, куда нужно, щебень, сваями вбивались стальные колонны.
Джинн не сотворил нам четыре здания, как можно было ожидать. Плоть от плоти самой магии, он не хуже меня понимал — сотворённое здание не будет вполне настоящим. Не будет «помнить», как его строили, не будет иметь в себе первооснов.
А значит, не будет удерживать в своих стенах магию. А со временем само собой растает, как хорошая иллюзия.
Уверен, и эти материалы, и инструменты — всё это настоящее, утащенное им откуда-то. И даже деревья он выращивает сам. Просто ускоряя их рост в тысячи раз.
— Надеюсь, у соседских дачников сейчас не начали пропадать топоры из рук! — усмехнулся Дашков. — А то на нас в полицию заявят!
Огромный синий джинн, царящий над творческим хаосом, лишь расхохотался.
— Мой великий друг, чья ярость способна сжигать и легионы Ада! Я не первый день, не первый век, не первую тысячу лет творю и строю, прославляя своими чарами Имя Его, нашего Творца и Созидателя! Не оскорбляй же меня сомнениями маловера, о пылающий в ночи костёр! Будь уверен — меня сейчас не видит даже тот браконьер, что решил преступить Его Закон и поохотиться неподалёку, но его внезапно сморил только что дурной сон!